Клин - Андрей Буторин

Таким образом, мы выполнили приказ моего двоюродного брата и могли теперь возвращаться к нему, чтобы всем вместе приготовиться к бою. Я считал, что лучше всего нам было оставаться на втором этаже и держать под прицелом лестничный пролет — только по нему к нам могли подняться «свободовцы» и бандиты. Правда, я не был уверен, что мы продержимся долго, но иного выхода я просто не видел. Странно, что хоть я и отчетливо понимал: скоро мы почти наверняка погибнем, — каких-то особых трагических переживаний я не испытывал. Вернее, жаль было лишь Анну и Сергея, а о себе горевать мне почему-то совсем не хотелось. Ну вот ни чуточки! То ли меня так закалила уже Зона, то ли я просто устал переживать и бояться, то ли мое подсознание надеялось втайне, что брат обязательно что-либо придумает, и в ближайшее время мы не умрем.

Сергей, вероятно, и впрямь что-то придумал. Во всяком случае, мою идею оставаться на втором этаже он не поддержал. Выслушав наш короткий доклад о результатах разведки, он спросил:

— Лестница отсюда наверх строго вертикальная или под наклоном?

Вопрос мне показался странным, но удовлетворить свое любопытство я не успел, Анна уже ответила Сереге:

— Вертикальная.

— Крышка на люке есть?

— Да, но без замка.

— Отлично, — коротко кивнул Сергей и скомандовал: — Быстро наверх!

У меня, опять же, возник вопрос: при чем здесь крышка, если откинуть ее под силу любому слабаку, — нам ведь нечем будет придавить ее сверху, разве что встать самим, но не стоять же нам на ней вечность!.. Однако и на сей раз я не успел ничего спросить — снизу по лестничному пролету уже грохотали шаги.

— Быстрей, быстрей! — подтолкнул меня двоюродный брат, и я побежал вслед за Анной в комнатушку с лестницей.

Сергей выбрался на крышу второго этажа последним. Закрыл за собой крышку люка и показал на короб третьего этажа.

— Туда! Живо!

Вообще-то его знакомые уже мне сосредоточенность и немногословность будто бы намекали на то, что брат опять «вселяется» в чьи-то головы, берет кого-то под свой контроль. Но он ведь сам недавно говорил, что не чувствует поблизости зомби. Что же тогда?

И когда мы вбежали внутрь короба и мы с Анной, выставив в дверной проем стволы автоматов, нацелили их на крышку люка, я наконец-таки все же спросил у замершего возле стены брата:

— Что ты придумал? Ты кого-то нашел?

— Скоро увидишь, — буркнул Серега. — Не мешай.

Ага, коли «не мешай» — значит, точно с кем-то законтачил. Чертовски любопытно, с кем! Но мешать в этом случае и правда не стоило.

И все-таки мы это сначала услышали, а не увидели. Снизу, со двора, раздался крик. Слов я не разобрал, но, по-моему, кто-то попросту выматерился. И в этом не было бы ничего удивительного, если бы не интонация. В голосе слышались изумление и ужас. Грешным делом, я даже сперва подумал, не вызвал ли мой двоюродный брат души погибших сталкеров. Подумал, разумеется, не всерьез, но мурашки по коже побежали, факт. А когда первый вопль подхватило и еще с десяток глоток, по мне уже забегало население средних размеров муравейника.

Я уже хотел подойти к окнам и посмотреть, что же там творится, но на улице началась стрельба — как мне показалось, совершенно беспорядочная, словно стреляли наугад или на самом деле по привидениям.

А затем началась настоящая звуковая какофония. По-прежнему вопили люди — причем не только от ужаса, но явно и от боли; по-прежнему раздавались безостановочные звуки стрельбы — причем в окна не залетело ни одной пули, наверняка стреляли не в нашу сторону; но самыми жуткими, отчего вдобавок к мурашкам и волосы мои поднялись дыбом, были теперь и новые звуки: свирепое звериное рычание, лязганье зубов, хруст перегрызаемых костей.

Первой не выдержала и подбежала к окну Анна.

— О боже!.. — ахнула она, и даже издали я сумел заметить, как побледнело ее лицо и округлились глаза. — Идите скорее сюда!

Я глянул на Сергея. Он тоже был бледен и выглядел очень уставшим, почти изможденным. Что бы ни происходило там, внизу, оно отнимало у моего брата очень много сил. К окну он так и не подошел — да и зачем, наверняка он все это «видел» и так. Только не своими и вряд ли вообще человеческими глазами.

А вот мне очень хотелось взглянуть на происходящее хотя бы одним глазком. Но и бросить свой пост я не мог, понимая, что вот-вот сюда полезут наши враги — не столько уже из-за нас, сколько спасаясь от преследующей их смерти.

— Я не могу уйти, — ответил я Анне, — прозеваем сволочей. Возвращайся тогда, а я гляну по-быстрому. Есть хоть на что смотреть?

— Вообще-то не знаю, стоит ли, — сказала, вернувшись к дверному проему, девушка. Она была по-прежнему очень бледной, темно-серые глаза на контрасте с белым лицом казались почти черными. — От такого зрелища можно в обморок хлопнуться…

Напрасно я принял ее слова за обычный речевой оборот. Когда я подошел к окну и выглянул во двор, то и на самом деле почувствовал, как подкатила к горлу дурнота, и зазвенело в ушах. Двор покрывал сплошной красно-серый ковер. Серым — точнее, черно-буро-серым — было его основание, состоящее из огромного количества всевозможных мутантов: псевдособак, слепых псов, кабанов, еще черт знает какой мерзости… Красными же вкраплениями в этом «ковре» были растерзанные, а точнее — терзаемые еще люди.

Выстрелы слышались уже весьма редко и глухо — вероятно, оставшиеся в живых скрылись в здании. Но и твари, разумеется, последовали за ними…

Заскрипел и с грохотом распахнулся люк. Я в три прыжка вернулся на место, но Анна успела уже выпустить короткую очередь, и я не увидел того, кто собирался составить нам компанию.

Сколько мы ни ждали — так больше никто из врагов и не повторил этой единственной попытки. Подозреваю, что больше было попросту некому это сделать. Во всяком случае, крики и выстрелы окончательно стихли — теперь снизу доносилось лишь многоголосое рычание, визг, скулеж, лай, а также хруст, хруст, хруст и чавканье…

Мне очень хотелось закрыть уши, чтобы не слышать звуков этого омерзительного пиршества, но Анна первой догадалась, что на самом деле нужно сделать.

— Матрос! — позвала она Серегу. — Уводи тварей, все кончено…

Сергей вздрогнул, перевел на девушку затуманенный взгляд и кивнул. Во дворе сразу послышались звуки движения: цокот многочисленных когтей по асфальту, скрип створок ворот, тяжелое дыхание убегающего прочь смертоносного полчища.

Я опять подошел к окну и выглянул в него уже безбоязненно. Из ворот вытекала темная живая река. Этот поток направлялся к главной дороге и поворачивал налево, теряясь затем за деревьями и неровностями рельефа.

— Эй! Ты чего?.. Держись! — услышал я вдруг возглас Анны и, обернувшись, увидел, как сползает по стене на пол закативший глаза Сергей.

— Вода! Нужна вода! — крикнула мне бросившаяся к Сереге девушка. — Я сделаю ему укол, а ты срочно поищи воду.

Я вылетел из помещения и метнулся к открытому люку. Подбежал и сразу направил ствол «калаша» в темный квадратный зев. Мутантов я сейчас не боялся, брат их увел, но мог остаться в живых кто-нибудь из «свободовцев» или бандитов — хотя сейчас я уже с полной уверенностью считал бандитами и тех и других.

Внизу было тихо. Держа автомат одной лишь правой рукой, что делало, в случае чего, прицельную стрельбу практически невозможной, я начал спускаться по отвесной железной лестнице. Только теперь я понял, зачем Сергей уточнял после нашей с Анной разведки, строго ли вертикальная эта лестница. Он уже тогда намеревался привлечь на нашу сторону животных-мутантов, и ему хотелось знать, смогут ли добраться до нас эти твари после того, как закончится его влияние на них. Между прочим, сейчас оно как раз и закончилось. Мутанты ушли, но вряд ли далеко. И, скорее всего, они хорошо помнили, что здесь у них остались недоеденными «охотничьи трофеи». А также трофеи потенциальные, еще не добытые. Так что я был более чем уверен, что твари скоро вернутся. Мне следовало действовать быстрей.

Встав на дощатый пол, я перехватил автомат поудобней и быстро провел стволом из стороны в сторону. Здесь, в этом маленьком помещении, никого не было. Не считая трупа у меня под ногами. Это был человек в костюме сталкера — скорее всего, член группировки «Свобода». Наверняка тот самый, которого уложила Анна, после того как он открыл люк, собираясь выбраться к нам. Я наскоро обшарил его рюкзак, но там, кроме аптечки и запасных магазинов к автомату, ничего не было. Что в общем-то и понятно — «свободовцы» были здесь дома, зачем им таскать с собой лишнюю тяжесть?

Я прошел через комнаты с токарными станками. В ближнем валялись два трупа с перегрызенным горлом, в дальнем мертвых тел было больше, около десятка. У двоих из них я нашел питье, но в первом случае это был напиток «Non Stop», а во втором и вовсе водка. И то и другое я на всякий случай забрал, но подумал, что вряд ли это будет хорошей заменой воде, и поиски не прекратил. К тому же в рюкзаке одного из убитых я нашел пару сухарей, и чувство сильнейшего голода тут же вернулось ко мне. Я схрумкал сухари в пару секунд, едва не сломав зубы, но голод от этого, как мне показалось, только усилился. А ведь Серега и Анна тоже были голодны. Правда, Анна сравнительно недавно довольно-таки неплохо поела, но тогда ее голод был вызван действием артефакта, сейчас она уже наверняка проголодалась по естественным причинам. А вот мой зверский голод, полагаю, имел двойственную природу: я хотел есть и просто потому, что давно уже этого не делал, плюс добавились также последствия от заживления моих ран той же самой «душой». Короче говоря, кроме воды нужно было непременно найти еще и пищу.