Патриций - Галина Полынская

– Черт его знает! – в сердцах отрезал юноша. – Наверное, спать пошел!

– Я думала, он с тобой, – растерялась Ластения, – в каюту он не заходил.

– Ну, значит, он до сих пор торчит в этом отсеке!

– В каком отсеке?

– Он просил не говорить.

– А все же?

– Он хотел прослушать кассету из «черного ящика», но что можно там так долго делать? Наверное, пленка была такой интересной, что Дэн заслушался и обо всем забыл.

– А где Алмон?

– За пультом.

– Нет, его там нет.

– Ну, значит, спит! Ластения, посмотри сколько времени! Сейчас все нормальные люди спят, один я тарелки мою!

– Я пойду, разбужу Алмона.

– Зачем?

– Волнуюсь, пускай он поищет Дэна.

– Ластения, ну что ты в самом деле…

Но девушка уже выбежала из кают-компании и бросилась к лифту. Макс вздохнул, вымыл последнюю салатницу и отправился в Зал Управления. Присев в кресло пилота, он стал рассматривать пульт, на котором мигали какие-то огоньки и ползли то вверх, то вниз какие-то путанные графики.

– Не волнуйся, – послышался голос полуволка, – куда он может деться с корабля.

Алмон с Ластенией вышли из кабины лифта.

– Сейчас мы его найдем, – полуволк наклонился над пультом и собирался было включить экраны внутреннего видения крейсера, но его внимание привлекла крошечная белая, неподвижно замершая точка. – Странно, – произнес Алмон, – ведь кроме Дэна в «лодочный» отсек больше никто не входил…

– А что случилось? – заволновалась девушка.

– Кто-то вывел одну «лодку» за борт.

– Кто-то?

– Да, включен режим дистанционного пилота. Макс, Дэн пошел в ту самую «лодку», в которой вы на Марс летали?

– Да.

– Ее и вывели. А там батареи на исходе. Макс, беги за Сократом, пусть поможет с управлением, – пальцы Алмона быстро забегали по клавишам. – Ластения, а ты сядь рядом и не волнуйся. Все будет хорошо.

Девушка послушно кивнула, но ее золотисто-желтые глаза стали совсем прозрачными от страха. Вскоре примчался Сократ. Завязывая на ходу пояс халата, он плюхнулся в кресло рядом с Алмоном, не задавая вопросов.

– Включай аварийное торможение, – сказал полуволк. – Ты работаешь в левом уровне, Сократ, только в левом – и никакой самодеятельности. Выводи левый уровень поисковых зондов. Левый уровень спасателей на выход.

– Алмон, я понял, что я – левый! Понял!

По всему крейсеру раздался пронзительный вой. Через несколько минут прибежала перепуганная Терра.

– Что случилось?! – воскликнула она. – У нас авария?

– Нет, – ответил Макс, – Дэн оказался за бортом.

– То есть как оказался?

– Он в Черном Космосе, в «лодке» без топлива, – ответил полуволк, – а значит, и без кислорода.

– Смотрите! – Макс придвинулся ближе к обзорному иллюминатору. – Что это еще такое?

В поле зрения, один за другим, появлялись люди в гладких черных комбинезонах с бело-голубыми эмблемами-координатами корабля на спинах. Их лица закрывали черные шлемы с узкими прорезями для глаз, на спине у каждого находилось нечто вроде светящегося рюкзака, благодаря которым неизвестные двигались с большой скоростью.

– Это кнурды – искусственные существа, – объяснила Терра, усаживаясь в кресло рядом с Максом. – Они и воины и спасатели, такие есть на каждом большом и уважающем себя корабле… Смотрите! Они нашли «лодку»!

Окружив и опутав аппарат серебристыми сетями, кнурды быстро подтягивали его к крейсеру.

– Сократ, готовность открытия шлюзов, – скомандовал Алмон. – Начинаю прием «лодки». Есть. Блокируй шлюзы. Сократ, возвращай на место поисковые зонды и кнурдов, а я вниз, может он еще жив.

Алмон побежал к лифту, за ним поспешили все, кроме толстяка.

Спустившись в «лодочный» отсек, Алмон разбил купол, вытащил Дэна, взял его на руки и побежал к лифтам, отдавая на ходу приказы подоспевшему Сократу:

– Открывай медицинский отсек! Включай камеру реанимации! Да не путайся ты под ногами, Макс! Дорога каждая секунда!

Босиком, в развевающемся фиолетовом халате, толстяк скатился по лестнице вниз, в медицинский отсек. Белоснежные комнаты мгновенно осветились ярким дневным светом. Медицинский отсек постоянно находился в режиме полной готовности, дабы исключить всяческое промедление, если речь пойдет о спасении жизни. Камера реанимации напоминала по виду обыкновенную барокамеру, но это было лишь внешнее сходство – она могла возродить к жизни любой организм Солнечной Системы, если в нем оставалась хотя бы одна живая клетка.

Не дожидаясь пока крышка камеры откроется автоматически, толстяк поднял ее вручную, и Алмон осторожно уложил Дэна на желтые простыни. Прозрачная крышка опустилась, на ней мгновенно отобразились исследования жизнеспособности Дэна. Мелькали системы органов, ткани, состав крови – машина изучала организм. Определив его принадлежность к Солнечной Системе, камера стала непрозрачной, словно кто-то задернул желтый занавес. И высветился процесс восстановления.

– Он выживет? Алмон, ответь, он выживет?

– Камера сделает все возможно. Идемте, Дэн пробудет здесь десять часов. У нас есть время, чтобы все хорошенько обдумать и обсудить.

Сидя на краю кровати, Анаис смотрела в пол и думала о Патриции. Медленно, как во сне, она подняла правую руку, раскрыла ладонь и в воздухе возникла серебристая дымка. Сгущаясь и наливаясь ртутным блеском, она стала сначала объемной маской, а потом и лицом Георга. Глядя в неподвижные серебряные глаза, девушка произнесла:

– Ну почему любые попытки разговора заканчиваются у нас злословием? Почему непременно нужно выломать с корнем все, что во мне прорастает? Будь вы только разрушителем, у меня бы не возникало никаких вопросов, но… Я ведь никогда не смогу от них отказаться, – Анаис снова раскрыла ладонь и рядом с лицом Георга стали возникать образы Алмона, Сократа, Терр-Розе… – Даже если они от меня сами отрекутся. А вы никого рядом со мной не потерпите, да?

Открылась дверь и на пороге возник ее врач. Увидав зависшие в пространстве лица, он изумленно ахнул, отступив на шаг назад.

– Извините, – Анаис одним движением разрушила и стерла иллюзорные образы, – не хотела вас напугать.

Он стоял в дверях, заворожено глядя, как разлетаются серебристые дымные облачка, а девушка смотрела на него, замерев от восторга. «Он слышит, он может говорить! Способен на эмоции и чувства! – ликовала в душе Анаис. – Значит, он точно живой, настоящий! К живому я обязательно найду дорогу…»

Алмон не стал снимать крейсер с режима аварийного торможения, корабль еле двигался, дрейфуя в океане Космоса.

– Как чудовищно хочется есть! – Терра куталась в длинную, шитую драгоценными нитями шаль. – Это я, наверное, перенервничала.