Спроси у ветра (СИ) - Беннет Эль

— Морфей, — проговорила Олив и закрыла глаза со стоном. Мирос пристально посмотрел на Олив, но опять таки, благоразумно промолчал. Он лишь только утвердительно склонил свою голову. — Что в нем такого ужасного? — спросил Фредрик. — У него не самая идеальная репутация, — ответил Мирос.

Олив хмыкнула.

— Кроме того, что он жутко высокомерный, лживый и коварный, эгоистичный и самовлюбленный придурок, он к тому же еще и очень могущественный веракс, которому отдали целое измерение в правление. Что, конечно же, негативно сказалось на его самооценке. Его Эго выходит за рамки мироздания.

Фредрик считал эмоции Олив: там была злость, презрение и даже обида… Он хотел было расспросить ее об этом поподробнее, но она продолжила:

— К тому же, от постоянного нахождения в мире снов и иллюзий у него совсем поехала крыша, и он стал по-настоящему опасным, неуправляемым. — проговорила Олив тихим голосом как будто больше себе, чем присутствующим в комнате. Затем она подняла голову и посмотрела на Мироса. — Я пойду и достану этот цветок. Мирос, что нужно конкретно? Глаза-океаны Мироса словно заплескалась. Олив почувствовала его уважение. — Олив, если Ловпу действительно цветет в царстве Морфея, и тебе удастся подойти к дереву, то…

— Погодите, — запротестовал Фредрик. — Олив, если это так опасно, то ты никуда не пойдешь. Я не позволю тебе рисковать собой, даже ради меня.

— Фредрик…

— Нет, ты не будешь рисковать собой идя в мир сновидений к какому-то очередному психопату.

— Фредрик. Послушай меня пожалуйста, — Олив пересела на кровати так, чтобы оказаться лицом к лицу с фредриком. Она положила свою руку ему на щеку и ласково проговорила:

— Этот риск оправданный. — Фредрик хотел что-то сказать, но она мягко положила свою руку ему на губы, — Пожалуйста, послушай меня. Знание того, что я могла тебя спасти, но не сделала этого всего лишь из-за страха будет отравлять меня точно также, как отравляет тебя сейчас яд абруса. Если ты умрешь, я просто последую за тобой. А так у нас есть шанс спасти тебя. И меня. — она улыбнулась ему. Фредрик испытал неимоверное чувство нежности и преданности. Невероятное чувства единения и любви, которые раньше ему были не ведомы, сейчас охватили все его созанние и Душу. Это был новый уровень бытия для него. Он принял ее ответ, потому что понимал ее. Он бы поступил бы также.

— Я понял твою мысль. Хорошо Олив накрыло облегчением.

— Но я иду с тобой, — закончил Фредрик твердым тоном, который не подразумевал никаких споров.

— Но Фредрик, — Олив хотела начать спорить с ним.

— Нет. Решено, одна ты туда не пойдёшь. — жестко сказал Фредрик. Даже в таком болезненном состоянии от него исходила власть и сила. Олив обдало жаром, она почувствовала сильное желание, которое начало разгораться в ее теле.

— Мирос, пожалуйста, продолжай, друг. Что конкретно мы должны принести от туда, — спросил Фредрик, делая акцент на слове «мы». Мирос молча наблюдал за взаимодействием короля Глориании с его возлюбленной, будущей королевой. Вокруг них была особая аура чистоты и света. Поистине любовь возвышает, подумалось ему. Он знал, что любовь Фредрика и Олив еще даже не зашла в зенит, и в случае, если Фредрик выживет, то со временем их чувства еще больше углубятся, создавая особо сильное энергетическое поле вокруг них, но даже сейчас эти двое освещали собой все кругом. Сердце Мироса заныло от тоски по своей утраченной любви, по тому он с радостью ухватился за вопрос Фредрика. Это развеяло грустную дымку его воспоминаний.

— Вам нужно будет аккуратно срезать цветок за его стебель, и не уронив ни одного лепестка сразу же перенести его сюда, где я буду ждать вас со всеми приготовлениями. — закончил эльф.

— Звучит несложно, — проговорил Фредрик устало закрывая глаза и откидывая голову на подушках.

— Любимый, ты же не можешь стоять на ногах. — проговорила Олив тихо.

— Для этого у меня есть одно средство, — Мирос достал из своей «докторской» сумки небольшой стеклянный сосуд синего цвета. — Это эликсир из люцерны и левзеи. Он на некоторые время поможет ослабить симптомы. — Мирос протянул флакон Фредрику, — прими это сейчас, сначала ты впадешь в глубокий целебный сон и проспишь несколько часов, а после того, как проснешься тебе станет легче. Но помни, что это временный эффект.

Фредрик открыл флакон и сразу выпил зелье.

— Благодарю тебя, мой друг, — проговорил Фредрик. — День, когда я решил заключить мир с эльфами поистине благословенен.

Глаза Мироса потеплели. — Благо принимаю, Фредрик. — улыбнулся эльф и поклонился. Глаза Фредрика постепенно стали закрываться.

Олив поблагодарила Эльфа и проводила его до дверей. Уже у порога он сказал ей:

— Пусть он отдохнет, а утром вы должны выдвигаться, чтобы не терять время. Я останусь в замке и по вашему возвращению буду здесь. Олив знала, что эльфы очень берегут свое личное пространство и ведут себя довольно отчужденно. И хоть они не любят, когда к ним прикасаются лирианцы других видов, Олив привстала на цыпочки и ласково поцеловала старого эльфа в щеку. — Благодарю тебя, Мирос, за все. Сперва Мирос застыл на месте от неожиданности, но потом его лицо расплылось в улыбке.

— Благословенен тот день, когда ты, Олив, явилась в этот замок тысячу лет назад. — сказал Мирос и скрылся в темноте коридора.

*****

Фредрик спал крепким сном. Во сне он не шевелился. Олив даже несколько раз проверяла дышит ли он, так тихо и неподвижно он лежал. Это было немного жутковато.

За окном стояла глубокая ночь. Олив хотела тоже поспать, но после всех событий не смогла заснуть. Мысли ее путались, эмоции были в раздрае. Внутри нее все перемешалось — радость от победы над Ангелией и тревога за их с Фредриком будущее, эйфория и страх, ликование и горе. Двойственные чувства породили в Душе Олив настоящий хаос. Она почувствовала как на нее накатывают волны возбуждения и отчаяния… За окном раздался сильный гром. Звуковой удар был такой огромный мощи, что стены замка задрожали. Затем раздался еще один гром, за которым сразу пошел сильный ливень. Белые прозрачные занавески на окнах заполыхали от ветра. Внутри у Олив все кричало. Дождь усиливался, становился более интенсивным. Фредрик все также крепко спал. Олив поняла, что ей нужно как-то успокоиться и взять себя в руки. Она достала глюкофон и села в позе лотоса на диван напротив кровати. Положа металический инструмент на ноги, Олив взяла две деревянные палочки с мягкими шерстяными наконечниками и мягко ударила по «лепесткам» инструмента. Сначала это были редкие удары, но затем, Олив нашла собственный ритм, и удары слились в причудливую и меланхоличную мелодию.

Инструмент издавал красивую и успокаивающую музыку. Металический корпус глюкофона вибрировал от ударов палочек, и звуки заполняли все пространство комнаты. Мелодия, словно из космоса, успокаивала и очищала пространство. Звуки от переборчивых ударов по разным лепесткам напоминали порой звуки колокольни, но все же были мягче, мелодичнее и загадочнее.

Играя на инструменте, Олив погружалась в транс, ее эмоции постепенно гармонизировались. Это была своего рода медитация, которая освобождала Олив от лишних мыслей и чувств, снимала напряжение и перегружала ее эмоциональную сетку. Она постаралась ни о чем не думать во время игры, а просто быть в моменте. Гром за окном как будто отдалился от замка.

Олив продолжила играть. Дверь в комнату тихонько открылась и в проеме показались три силуэта. Кассандра, Арья и Ноа не решались войти, пока Олив играла и даже не смотрела в их сторону.

Когда же Олив заметила их, ритм мелодии замедлился и постепенно сошел на нет. Олив закончила мелодию в тонике — нотой фа диез, которая еще очень долго звенела в тишине комнаты. Олив отложила инструмент на диван рядом с собой, встала и подошла проверить Фредрика. Убедившись, что ее мужчина крепко спит, она вышла с друзьями в коридор. — Детка, ты решила устроить очередной библейский потоп? Что случилось, Оливка? — мягко спросила Арья.