Река жизни - Владлен Петрович Шинкарев

В суть вчерашнего разговора с Николаем я долго не мог вникнуть, а когда сообразил, понял, в какую сложную ситуацию я угодил. Решили мы во всем разобраться на месте. Когда вошли во двор, мы с женой так и ахнули. В середине двора была навалена огромная куча глины. Николай сидел в беседке, перед ним – бутылка пива и вяленая рыбка. У меня слюнки потекли, но виду нельзя было подавать, пошел я к подвалу: он был углублен на три штыка лопаты. А на лице Николая светилась такая решительность, что всем нам стало ясно: на достигнутом он не собирается останавливаться.

В возникшей ситуации Катерина почему-то бранила меня, не глядя в сторону мужа. Я подумал: может, кулаком по столу уже стучал. Она тарахтела так быстро, что не давала и рта открыть. Наконец я услышал строгий голос моей жены:

– Следи за своим мужем, а моего не трогай.

Взяв меня за руку, она решительно потянула меня к калитке.

Через несколько дней Николай укатил в Грозный. С его отъездом успокоилась и свояченица, а подвал стал еще прохладнее и уютнее. Быстрый отъезд мужа Катерина объяснила болезнью свекрови. Вскоре Николай похоронил мать и навсегда перебрался в наш городок.

Разругавшись с сестрой, Катерина еще долго к нам и глаза не показывала.

Уже поздней осенью они вдруг заявились в гости на новом автомобиле. Оба счастливые и радостные. Выяснилось, что Николай все-таки привез металлоискатель и нашел клад в этом доме, проявив настойчивость и веру в мечту. Клад оказался на редкость богатым: хватило и на новый дом, и на мебель, и на автомобиль. Мы с женой, конечно, обрадовались их удаче, но почему-то в тот же вечер меня прихватило сердечко, загудел на целый месяц в больницу. То ли от радости за родственников, то ли от зависти перенес я микроинфаркт. Жена моя тоже: нет-нет, да и скажет:

«Везет же дуракам». Только вот, когда я отлежался и окончательно поправился, она объявила:

– Завтра едем покупать внедорожник. Я уже навела справки, договорилась с салоном, тебе понравится.

Так мы и сделали, без всякого клада. Потому что самый большой клад, который я нашел в своей жизни – это моя жена.

Невестка

С первого дня, как только ступила Наталья во двор мужа, началась настоящая война между свекровью и невесткой. Дай кому из них волю – задушат друг друга и не перекрестятся, сделают свое черное дело.

Свекровь решила, что ее любимый сынок мог бы себе выбрать и более достойную жену, а то взял с ребенком разведенку, да еще и городскую. Тогда как на селе куда ни глянь столько красивых девушек, работящих и с детства знакомых. А он парень видный, офицер, в милиции служит.

– Городские все такие: ни корову не подоят, цыплят не покормят – все сдохнут, огород и тот как следует не прополют. А если заставить уборку в доме сделать, так будут весь день возиться. Так лучше все самой сделать, – твердила свекровь всем своим подругам на посиделках.

Вечные упреки, скандалы так достали невестку, что даже иногда появлялась дурная мысль – наказать свекровь, поставить ее на место. Она огрызалась по принципу: пальцы в рот не клади, а то откусят.

Солнце уже приближалось к закату, когда Наталья вышла полоть траву в палисаднике около летней кухни. Сама тяпкой орудует, а всем телом чувствует, что за ней наблюдают глаза свекрови. Чтобы успокоиться, стала напевать шуточную украинскую песню. Не успела она закончить и первый куплет, как из открытой форточки послышался хриплый простуженный голос:

– Ей бы только петь да плясать, а кто работать будет?! Весь палисадник зарос сорняками, а она все поет. Сколько раз говорила, что пора полоть!

Не обращая внимания на ворчание свекрови, Наталья вымещала свою досаду на сорняках, размахивая тяпкой. Но свекровь не унималась:

– Ты что, не слышишь меня?! Я к тебе обращаюсь! Кто так пропалывает? Это не прополка, а мартышкин труд! Первый же дождь, и сорняк наверху.

Не выдержав гневного голоса свекрови, Наталья бросила тяпку в палисаднике и, направляясь к калитке, уже у входа во двор кинула:

– Пропалывайте сами!

Когда невестка скрылась во дворе дома, Мария Федоровна попыталась быстро вынуть голову из форточки, но безуспешно!

Еще не предчувствуя беду и опасность, она стала вертеть головой из стороны в сторону, пытаясь высвободиться. Но все попытки оказались тщетны. Голова не освобождалась из заточения. Более того, ноги стали соскальзывать со стула. Стул стал уходить в сторону, тело перестало слушаться, шея занемела так, что уже не выполняла команды головы. Единственное, что оставалось – не дышать и не двигаться, замереть.

На мгновение потеряв самообладание, Мария Федоровна стала кричать на всю улицу:

– Помогите! Помогите!

Сидевшие у дома через улицу соседи, испугавшись крика, бросились на помощь с вопросом:

– Что случилось?

Мария Федоровна уже не могла ответить внятно, а то и дело повторяла:

– Невестка ведьма, это из-за нее я попала в ловушку.

Голос Марии Федоровны с каждой минутой звучал все тише и тише. Голова налилась кровью, зрачки расширились так, что соседки испугались не на шутку, надо срочно принимать какие-то меры. Одна из них стала держать из всех сил стул, чтоб не упал, а другая побежала искать Наталью. Буквально через пару минут в дверях показалась невестка. В руках она держала топор и ножовку.

– Будем принимать меры радикальные, – с такими словами она твердой походкой подошла к окну.

Свекровь краем глаза заметила орудия в руках невестки и, уловив в ее интонациях твердое намерение бить окно, заорала так, будто и не умирала еще минуту назад:

– Ты с ума сошла! Ты этот дом строила? Я на нем сколько пота пролила. Рушить все мастера, ты его попробуй построить, тогда и разрушай!

Незадачливая голова свекрови продолжала извергать огонь в сторону невестки. Та в сердцах бросила посередине комнаты ножовку и топор. Она вышла во двор и, глотнув свежего воздуха, решила позвонить мужу по мобильному телефону. Он уже подъезжал к дому. Наталья, услышав шум подъезжающей машины, пошла доить коров, которые только что пришли с пастбища.

Николай, увидев торчащую в форточке голову матери, спросил:

– Мама, это вы меня так встречаете? Наверное, сильно соскучились?

Мать совсем расстроилась и стала плакать, приговаривая:

– Я не по своей воле, а из-за твоей жены-ведьмы. Вот не могу голову освободить из заточения.

И вдруг сын неожиданно серьезно роняет слова:

– Мама, если вы будете так отзываться о моей жене, то будете всю ночь торчать здесь! Пока вы не дадите мне слово, что перестанете