Топор правосудия - Вячеслав Денисов

Дождавшись семи утра, Перец отправился в одну из «точек», в которой постоянно «харчевался» Колобок. Он выбрал это время безошибочно, зная не понаслышке, в котором часу утра истинному наркоману требуется очередная «дозаправка». Просидев всего пять минут в подъезде дома напротив, он увидел того, к кому стремился в это утро всей душой.

Выйдя из подъезда, Перец коротко свистнул. Увидев бывшего подельника, Колобок приблизился к почти забытому «соратнику».

– Привет, Вовчик.

– Здорово, – сдавленно ответил Колобок. Менее всего в эту минуту ему хотелось выяснять факт того, как трое друзей «кинули» его на долю. На следующий же день после разбоя весь дом знал, что Нону Григорян пытали и забрали у нее пятнадцать тысяч долларов. Но это было уже в прошлом, тем более что «кидняк» был недоказуемым. Ему даже предъявить нечего. Что с того, что Григорян заявила в милицию баксы? Она торговка, которая подобным образом, возможно, попыталась прикрыть кое-какую недостачу перед кредиторами. – Артура и Смуглого, я слышал, на днях судить будут?

Перец усмехнулся:

– Вовчик, мне крыша нужна.

Колобок похлопал глазами. Один из тех, кто «опустил» его на долю, просит у него помощи?

– Вовчик, – повторил Перец, – из всех нас один ты остался не при делах. И это хорошо. Если менты возьмут и меня, о тебе и я слова не скажу. Но должна же быть какая-то отдача? Нам всем червонец корячиться, а ты – в тени. Дело мы делали одно, так что помогать нужно, брат.

Колобок признал, что Перченков, как всегда, прав. Но единственная помощь, какую он мог предложить, была его квартира в виде убежища, но Перец ведь не настолько идиот, чтобы вернуться туда, откуда все, собственно, и начиналось!

– Вот именно там меня искать никто не станет! – разрушил все надежды Колобка Перченков. – Именно там.

– Сейчас нельзя, – немного подумав, заявил бывший подельник. – Каждый день за Григорян приезжает водитель. Она может выйти из дома в одиннадцать, в половине двенадцатого, двенадцать. Может выйти даже в час. Никто не знает точной минуты, когда она будет спускаться к машине. Но в два часа ее уже точно не будет.

– Вот и ладненько, – согласился Перец. – В половине третьего я и приду к тебе. Ты только, Вовчик, никуда уж не исчезай в это время, ладно? А то как-то неправильно получится…

– Ты же знаешь – мне в обед за «шмалью» нужно…

– Ничего, – отрезал Перец. – Я принесу тебе, можешь не гоношиться. Аванс за проживание.

От приглушенного смеха Перченкова утренний абстинентный синдром Голобокова достиг максимума. В этой точке принимать «на месте» не разрешают, поэтому еще предстояла дорога назад. Нужно было торопиться, потому что становилось все хуже, а разговор с Перцем обещал затянуться.

– Ладно, – Колобок качнул головой. – Нет проблем, брат. Ты только не забудь…

– Да не забуду я, не забуду… – Перец поморщился. – Ты сам только глупостей не наделай.

Расставаясь с наркоманом, Витя ощущал легкое чувство опаски. После того как двое из четверых оказались задержанными, а его самого почти настигли, роль Колобка в деле его поимки может оказаться не последней. В случае задержания, Перцу нельзя будет говорить на следствии о Голобокове ни слова. Иначе двое тех, кто вскоре предстанет перед судом, будут уличены в запутывании следствия. Выяснится, что на разбое был четвертый, чью роль подельники тщательно скрывали! «Активная роль в помощи следствию» будет забыта, и вновь открывшиеся обстоятельства укажут на то, что подсудимые не раскаялись. В таких случаях некоторые судьи без раздумий втюхивают максимально возможные сроки. И при таком раскладе стрелка правосудия, качающаяся в границах санкции «от восьми до пятнадцати», мгновенно, как на спидометре при резком нажатии педали газа, прижимается в крайнее правое положение.

«А вот лох Вова, – думал с досадой Перец, – этим не озабочен. Он сдаст всех, не задумываясь, едва менты растянут его ломку на несколько часов. Впрочем, пока бояться нечего. Колобок – мой, а потому крышу мне обеспечит. Если учесть, что там меня точно никто искать не будет, то можно выждать месяц, а может быть, и несколько…»

Если бы Перец знал, что из всей их четверки самым «нераскалываемым» останется именно наркоман Голобоков, они бы, вероятно, деньгами с ним поделились. И тогда в доле Колобка оказались бы не дурацкие акции терновской обувной компании и не мобильный телефон, по номеру которого судья в течение одной минуты узнал имя владельца, а четвертая часть от пятнадцати тысяч долларов, факт присутствия которых на квартире Голобокова совершенно ничего не значит и не доказывает. Не окажись три месяца назад Перец подлецом, предложившим «кинуть» Колобка на долю, неизвестно, как бы развивались события в обед того дня, когда он, пообещав Голобокову «дозу», подходил к его дому…

Глава 21

– Вякнешь хоть букву – отправлю в нокаут, – шепотом пообещал Струге, склонясь над одеялом.

Колобок замер на кровати в неудобной для себя позе и это говорило только о том, что он выжидает момент для подачи сигнала. С грустью подумав о необходимости проявления не самых лучших своих человеческих качеств, Антон секунду помедлил, скинул для определения точного местонахождения объекта одеяло и ударил Колобку в челюсть. Ударил несильно, преследуя одну-единственную цель – минимум последствий, максимум тишины.

Пащенко был уже в коридоре. Пока он открывал один-единственный замок, Антон Павлович встал за его спину.

Дальше произошло легкое, но досадное недоразумение. Вставая за спину прокурора, Струге действовал автоматически. Имея в своей квартире двойные двери, он подсознательно помнил, что главная – наружная дверь – открывается «на себя». Любая дверь одинарная всегда открывается внутрь. Пащенко, открывая проход на лестничную клетку, неожиданно толкнул Антона спиной.

Потеряв равновесие, Струге оказался на полу…

Вскочив и оценив ситуацию, он увидел, что прокурор, наклонив голову Перца к полу, пытается завладеть его правой рукой. Отметив про себя, что Перец уже успел где-то переодеться, Антон зацепил его правую ногу и рванул вверх.

Получилось очень эффектно. Перец, перевернувшись в воздухе, рухнул на спину, как кукла. Придавив ему коленом горло, прокурор стал лихорадочно хлопать Перца по карманам в поисках оружия.

– Оставь… – глухо, каким-то мертвым голосом произнес Антон. – Оставь его. Второй раз на том же самом месте…

Не понимая, что происходит, Вадим оторвал взгляд от гостя и уставился на судью.

– Это не Перец! – в отчаянии закричал Антон. – Это не Перец, мать его!..

Подскочив к неизвестному, Струге схватил его за шиворот и затащил в комнату.

– Где тот, что послал тебя?!! Быстро, придурок, иначе я из тебя душу выну!! Где тот, что просил тебя сюда зайти?!!

Оглушенный криками, тридцатилетний парень закрывался от восклицаний Струге, как от ударов. Он выставлял перед ним ладони и отворачивал лицо. Ему, лежащему на полу, было трудно поверить в то, что происходит. Оказывается, тут живет не девчонка, которую не выпускает к любящему ее парню мама-сумасбродка, а двое психически ненормальных граждан. Тот, кто просил позвонить в квартиру и вызвать девочку на площадку, его почему-то об этом не предупредил. Девочками в этой старенькой квартире даже не пахло, зато она была битком набита огромными мужиками, которые вот-вот вцепятся в его горло клыками и начнут сосать его кровь…

Озарение пришло позже, когда «кровососы», усиливая натиск, стали повторять один и тот же вопрос – «Где он?!». Где бы «тот» сейчас ни был, о нем нужно сказать, ибо один из бандитов уже стал многозначительно помахивать перед носом гостя пистолетом.

– Да не маши ты «стволом»! – прошипел Антон, отстраняя руку Пащенко. Тот, захлестываемый адреналином, не выпускал из рук «макарова». – Не видишь – он сейчас обмочится?!

– Братва, я «попал»! – пользуясь моментом, завопил гость. – Я без понятий по вашей теме! Меня паренек на улице попросил зайти и девку на площадку позвать! У нее маман конченая!

– Сам ты конченый! Где остался тот Ромео?

Поняв, что жизнь продолжается, посредник в лжелюбовных отношениях быстро объяснил, что пославший его на задание «паренек» стоял на углу дома и курил сигарету.

Понятно, что, прождав несколько минут, Перец уже сориентировался в обстановке. Пащенко и Струге выскочили из подъезда. Перед ними, разуверившийся в людской порядочности, поспевал побитый парень и показывал место недавней дислокации Перченкова.

Конечно, оно пустовало, однако в пяти десятках метров от него виднелась спина Виктора Владимировича. Проявляя недюжинные способности к стартовому спурту, он с огромной скоростью бежал в сторону проспекта Ломоносова.

Не сговариваясь, оба преследователя кинулись за ним. «Восьмерка» Пермякова с давно остывшими в ней хот-догами осталась сиротливо стоять у дома номер пятьдесят два по улице Сакко и Ванцетти.