Тринадцатый знак - Анатолий Манаков

В чем только не обвиняли и не обвиняют женщину. Она, мол, по природе своей дьявольски лжива и никогда не бывает искренней до конца, даже когда говорит правду. У нее отсутствуют логика мышления, мораль и характер, она все подчиняет исключительно своим желаниям. Женское сострадание может проявляться разве что в уходе за больным, не более того. При этом считается, что сострадания к себе женщина просто требует.

Полноте, граждане!.. Да неужели это противоестественно, когда главное внимание женщины обращено на нас, мужчин, из стремления быть оцененной нами? И разве плохо, когда женщину привлекает человек, спо-собный заставить ее почувствовать, как она растет в соб-ственных глазах благодаря его любви к ней? Для женщины, насколько позволяет судить личный опыт, в психотерапии и любви есть нечто схожее - средство душеспасения с помощью мужского авторитета, его внимания, заботливости, сочувствия и понимания. Наконец можно ли исключать суждение, что она обладает особым мышлением, которое не подгонишь и не уложишь в жесткие рамки однозначных ответов "да" или "нет", что мышление это более плюралистично, признает логичность множества реакций на одно и то же явление? Скорее всего, у слабого пола более гибкая, чем у мужчины, система мышления...

Говорят, многие французы готовы отдать несколько лет жизни, чтобы окунуться в былую "Золотую эпоху любви" - годы правления короля Людовика XV. Телейран однажды даже признавался: "Кто не жил во Франции до 1789 года, тот вовсе не жил".

В те времена светское общество испытывало поистине экстаз чувств. Женщины никогда не были так соблазнительны, мужчины - столь неотразимы, и все вместе требовали: "Удовольствий, больше удовольствий! Живем сегодня, а завтра - уже не важно!" Вся жизнь была пропитана страстью, сексом и любовью. Правда, когда делали признание в любви, это означало обычно желание овладеть женщиной тут же, немедленно. Все беседы о науке, искусстве, моде сводились к сексу, мысли сильного пола были заняты исключительно одним: как быстрее и эффективнее завладеть предметом своего вожделения. Идеал женской красоты считался прямо противоположным сложившемуся в эпоху Возрождения: предпочтение отдавалось худеньким, стройным фигуркам на высоких каблуках в туго затянутом корсете, это подбирало живот и делало даму более высокой и соблазнительной. Пудра и духи использовались в колоссальных количествах - они помогали убить запах пота и грязи, ибо водная гигиена в светском обществе была в те времена вещью малоизвестной.

Стиль нормы поведения диктовал сам король, у которого всегда был наготове собственный бордель, возглавляемый мадам де Помпадур. По желанию Людовика, ему предоставляли любую француженку, а при сопротивлении ее отца или супруга их просто заключали в тюрьму. Доклады полиции монарх любил читать, сидя на горшке, - донесения касались в первую очередь личной жизни придворных. Переплеты порнографических книг делались похожими на обложки Библии, чтобы их удобнее было взять с собой в церковь. В некоторых ложах оперного театра стояли кровати. Процветали клубы для оргий и публичные демонстрации половых извращений с участием несовершеннолетних...

Сей балаган страстей относился преимущественно к представителям правящего класса и богатых слоев населения. Словно возмездие за необузданную похоть пришла вскоре революция со своей безжалостной гильотиной...

Каждая эпоха превозносит величие собственных достижений, патологическое хвастовство соперничает с таким же стремлением выставить себя в самом неприглядном безнравственном виде по сравнению со "старыми добрыми временами". Говорят, что великая сексуальная революция разразилась в шестидесятых годах нашего века, однако в действительности она, как свидетельствует история, уже давно носит перманентный характер, не признавая пространственных и временных границ. Единственное же различие между нынешней эпохой и любой прошлой состоит в том, что о былом можно рассказывать великие небылицы - и о целомудренной любви и о святости супружества. Знаток всемирной истории нравов не найдет ни единого убедительного доказательства прогресса развития добродетели и поступательного движения от порока к нравственности. Разгул сексуальных страстей в Англии, например, относят к эпохе королевы Виктории; пик свободы подобных же нравов в России приписывают первой четверти XX века. Но суть от этого не меняется, меняются лишь способы, с помощью которых можно скрыть порок или выставить его напоказ...

Мне не приходилось общаться со звездами порнобизнеса на Западе, однако заинтересованный психологией одной актрисы, если можно ее так назвать, снимающейся в фильмах "для взрослых", я создал мыслеобраз из ментальной материи ее же собственных откровений. Они перед вами, читатель.

"Почему я решилась сниматься в порнографических фильмах? Скорее всего, из стремления испытать новые ощущения, избавиться от скуки, осуществить беспокоившие меня фантазии. Такова активная потребность моей натуры - самоутверждения и бессловесного общения с себе подобными. Я поняла, что, если не займусь этим делом, просто сойду с ума или останусь закомплексованной на всю жизнь. Искренне хочу, чтобы мои сограждане испытывали наслаждения и были счастливы. Хороший секс улучшает жизнь: какой мужчина пойдет воевать, найдя нирвану в постели с любимой женщиной. И когда я желаю людям счастья, я имею в виду только это.

Родилась я в семье вполне интеллигентных родителей, воспитывавших меня в духе строгой морали католической церкви. Никакими психическими травмами в детстве не страдала. Как ни парадоксально, была готова даже пойти в монастырь, думая половину времени о религии, другую - о сексе. Решение было принятно без всякого на меня давления - жить для секса.

Моя мать всегда относилась к сексу как к обязанности, исполнение которой необходимо для продолжения рода католиков. Но мое воображение с ранних лет было населено фантазиями об интимных отношениях между мужчиной и женщиной. Лишь со временем я узнала, чего именно мне хочется: сексуальной свободы и полного удовлетворения полового влечения. Сегодня я могу испытать оргазм, лишь думая об этом и возбуждая себя мысленно. Секс для меня стал божеством и единственным стоящим наслаждением в жизни.

Как я переношу все это морально? Не знаю, просто не думаю, что занимаюсь чем-то ужасным, никогда не открываю глаза слишком широко, дабы почувствовать вину. Такая работа у меня - когда ее делаешь, особенно эротического ничего не испытываешь, но потом видишь сделанное на экране и приходишь в восторг. Что касается мужчин в порнофильмах, их смущает камера, и большинство из них - гомосексуалисты, публично о своей работе они предпочитают не рассказывать.

Мечтаю о будущем, когда секс заменит насилие и каждый будет иметь право жить, как хочет. Мне безразлично, чем люди занимаются в свое свободное время, пока они не начинают читать мне мораль или своим шумом мешать мне спать. Все мы отличаемся только внешне, в глубине же души одинаковы, желаем одного и того же, только боимся или стыдимся признаться в этом. Волновать нас должны не те вопросы, которые навязывают нам властители, а те, которые беспокоят по-настоящему. Нужно думать самим, как сделать жизнь интереснее и значительнее, и требовать от политиков объяснений того, что делают они. Многие из них - люди ущербные, потому и стремятся любой ценой к власти. Они хотят славы и денег, ибо страдают комплексом неполноценности и пытаются избавиться от него с помощью известности, всеобщего признания и аплодисментов. Вижу кругом себя людей, которые не верят ни одному слову государственных деятелей. Тогда кто морально чище, я или они? У меня нет желания приобретать бриллианты или массу дорогих вещей, хотя и могу себе это позволить. Я хочу общаться с интересными людьми, которые отвечают моим запросам. А еще у меня дома есть кошка...

Можно считать мои признания аморальными, но все это реально существовало в жизни испокон века. Подобных мне миллионы, и общественная мораль здесь бессильна..."

В прошлом, работая на журналистском поприще, я не поскупился бы на порицание этой жрицы первозданного огня Эроса. Но времена меняются, и сейчас по этому поводу я думаю о том, что очень многое в поступках людей зависит от условий жизни, воспитания, образования и профессионального окружения, но решающими все же становятся их внутренние, природные особенности. Все это вместе формирует характер с его интересами, потребностями, идеалами, самооценкой, интеллектом, эмоциональностью и темпераментом. Серьезный анализ характера, как мне кажется, лучше начинать с потребностей и интересов человека, выражающихся не на словах, а на деле. Одни могут действовать из личных или корыстных соображений, другие - во имя общественной пользы, но чаще всего - вперемешку. Поступки же каждого из нас нужно рассматривать в конкретных обстоятельствах, и тогда яснее представится, из каких побуждений мы делаем то или другое, точнее - из какого "замеса" побуждений все это возникает.