Африка — земля парадоксов - Владимир Корочанцев

Напевая колыбельную, мать ненавязчиво втолковывает бессловесной крохе историю предков, семьи, рода. Малыш узнает судьбу племени из поколения в поколение. В Африке, не ведавшей письменности, это был один из способов передачи потомкам из поколения в поколение исторического и культурного наследия. В деревне там искони существовали касты кузнецов, резчиков, горшечников, тамтамистов, гриотов (народных бардов)… И даже потомственных знахарей. Их задача состояла и состоит в сохранении своих ремесел. Мать была вне каких-либо каст. Но кто внес большую, чем она, лепту в спасение народной истории и культуры?

Именно в эту пору мать заботится о том, чтобы он учился правильному произношению слов. Как это ни покажется странным, но ребенок понимает, что посредством вроде бы ни к чему не обязывающих песен, которые он волен слушать или не слушать, родительница не просто успокаивает, а учит его уму-разуму. Здесь примечательно и то, что интеллект и личность ребенка признаются африканцами с момента его рождения.

— Более того, как подметил покойный президент Кении, философ Джомо Кениатта, если женщина чувствует, что ее чаду не нравятся какие-то песни, она тотчас меняет их, излагая те же идеи и мысли в иных словах и мелодиях, — дополнил Франсуа.

Разве не чудо: едва ребенок начинает говорить, он уже может ответить на ряд непростых вопросов? Например, «как тебя зовут», «кто твой отец», «сколько тебе лет», «кто твой дедушка», «кто твой прадед», «кто твоя бабушка», «сколько им лет»… Эти вопросы задаются в непринужденной обстановке во время игры или простой болтовни как бы не всерьез — и тогда малыш отвечает на них охотно, свободно, без видимых усилий, соревнуясь с другими детьми. Вот так история и традиции влияют на воспитание ребенка.

Неафриканцы лишь недавно поняли, что младенцы овладевают речью, еще лежа в люльке. Согласно экспериментам американских ученых, уже с восьмимесячного возраста дети слушают и запоминают слова, которые смогут воспроизводить впоследствии, когда заговорят. Причем некоторые из слов могут потом бросить их родителей в краску.

Чтение детям вслух книг и беседы с ними, пусть и в форме одностороннего диалога, — это начало процесса изучения языка, несмотря на то что ребенок ничего не понимает из услышанного, считают авторы исследования, опубликованного в журнале «Сайенс». В это время малыш запоминает звуковые модели слов и узнает, как складываются слова. Совершенно неожиданно где-то в полтора года речь ребенка начинает «литься потоком», говорит профессор Университета Джона Гопкинса Петер Джущук. Одна из возможных причин столь резкого качественного перехода заключается в том, что малыш, еще лежа в колыбели, запомнил слова, а теперь может связывать их с предметами и явлениями в реальной жизни, полагает он.

Однако африканки целенаправленно беседуют с детьми с момента их рождения, считая, что они понимают все, что им говорят взрослые. Иногда в моей памяти выплывают слова, с которыми, как мне кажется, мама и папа обращались ко мне в младенчестве, хотя я наглухо забыл о той поре своего существования. Камерунский литератор Леон-Мари Айисси уверял меня, что с пеленок помнит многие колыбельные своего народа бети.

— Мама пела их часто, и мне никогда не забыть ее песни, — однажды сказал он. — История моей семьи, рода врезалась мне в память с ее пением, но меня более волнуют ее ласковые утешительные колыбельные, вводившие меня, несмышленыша, в русло нелегкой последующей жизни. Когда мне бывает трудно, невыносимо, я вспоминаю именно их.

В женщине заложено корневое поэтическое чувство, хотя в Африке стихи — в большей степени мужское дело. Во всяком случае, жанром колыбельных там завладел прекрасный пол. И, очевидно, любовь к поэзии, тяга к ней (быть может, не без влияния африканских Каллиопы и Эвтерпы) передаются на континенте по наследству по материнской линии.

— Женщина, тронутая плачем своего детища, рождает лирическую песню, призванную очаровать его, внести в его душу мир и покой. Голос малыша сравним с пальцами, которые как бы перебирают струны материнского сердца, — объясняет Айисси. — Мать, в сущности, рабыня своего чада. С влюбленной покорностью она повинуется его капризам, хотя в тот же миг ей надо кухарить, жать просо. Выполнить эти работы она может, если только ее крошечный хозяин подарит ей чуточку свободы.

Быть может, проще малютку следует побыстрее, по-европейски укачать, то есть, по сути дела, отделаться от него? Нет, для африканки это не выход! Ребенка в Африке ждут с томлением. Его рождение — радость для родителей, особенно для отца, за которым, по обычаю, признают статус настоящего мужчины. Бездетные семьи — мишень общественного презрения. Вот почему выращивание и воспитание детей — подлинное священнодействие в Африке. Именно поэтому мама не просто укачивала Леона-Мари, чтобы на время отдохнуть от него, — она терпеливо втолковывала ему, как взрослому, что, заснув, он поможет ей выполнить обязанности по дому, — и он засыпал, ощущая, что поступает, как самостоятельный человек. Он погружался в сон, впитывая с молоком и пением матери мудрый опыт старших, облегчающий его будущие шаги на жизненной стезе.

Спи в моих руках и на коленях, дитя мое родное,Мне завидуют тысячи матерей.Спи на груди и на пеленке ради твоих братьев и отцов.Поспи немного, пока я надергаю корни и листья маниока,клубни ямса. У меня есть рыба, арахис, огурцы.Спи, мое дитятко, на коленях и на груди, спи!

Во взаимопонимании с грудными малютками, в уважительном отношении к ним африканцы видят глубочайший смысл жизни. В Африке детские дома — крайняя необходимость в случае истребления целых населенных пунктов. В противном случае семья, деревня не оставят детей умерших родителей без заботы, на произвол судьбы. У черных африканцев, защищенных круговой порукой деревни и племени, понятия сиротства почти нет, а потому сказка о Золушке им не будет столь понятна, как нам. В деревне на западе континента младшие называют старших папами и мамами при живых родителях. Так они представляют односельчан в городах.

В Черной Африке на каждом шагу видишь женщину с ребенком за спиной, несущую на голове увесистую корзину с бананами или мотыжащую поле. С непривычки сразу роится уйма вопросов. Не приведет ли ношение за спиной к искривлению позвоночника или ног, травмированию шеи?

— Подобные опасения необоснованны, — сказал мне профессор Университета Абиджана Поль Ахоли. — Посадив малыша за спину, мать высвобождает свои руки, а он упивается близостью к матери. Уверенность, которую в него вселяет физический контакт с самым родным существом на Земле, делает его сон крепким и здоровым даже тогда, когда родительница при этом выполняет такую трудоемкую работу, как дробление зерна в тяжелой деревянной ступе. Пребывание за материнской спиной делает африканцев стройными, а их походку горделивой: они ходят с высоко поднятой головой.

Я часто видел девочек, которые носили за спиной кукол, а также маленьких сестер и братьев, готовясь к своему неминуемому уделу.

Случалось, что мать Леона-Мари приходила в гости с ребенком за спиной к тете или свекрови и просила понянчить ее сына. Прежде чем передать его в другие руки, она баюкала чадо и пела песню, обращаясь к будущей няне, а сын внимал ей:

О кормилица, я тебя умоляюименем речных креветок,карпа в золе, горсти огурцови измельченного в ступе арахиса,которых я сейчас готовлю,возьми моего ребенка в руки,и пусть он не плачет.

Когда мать отлучалась, оставляя сына с бабушкой или другой женщиной, она просила его не пугаться разлуки, которая будет короткой.

О беззубая старушка,возьми моего родного на время,пока я схожу к далекой речке Мимбале.В награду, милая беззубая старушка,принесу тебе белого сома,который украсит твой дом.

Но кормилица может помочь лишь на время успокоить расплакавшееся дитятко. Постоянно заботиться о нем должна мать, однако, бывает, и она устает. В такие минуты мать Леона-Мари мурлыкала любопытную колыбельную:

Я ласкаю тебя, я глажу тебя, мой малыш!Некоторые родятся сразу вдвоем,Некоторые втроем.Почему же только я родилась одинешенька?Сын, ты разрываешь мое сердце плачем.Я буду непрестанно околдовывать тебяСвоим голосом, своею песней.

Если же у нее есть сестра, то она при ребенке заклинает ее любить племянника, как своего сына, и помогать выращивать его.

Африканка тоже устает от капризного плача детей, но она никогда не будет шуметь на разошедшегося младенца, потому что в ней есть все черты прирожденной воспитательницы. В колыбельной она приводит массу примеров из животного мира, пытаясь внушить ребенку отвращение к плачу. Суровыми запретами тут делу не поможешь. Ну а если ее доводы не убедят его, то она будет просто объясняться в своей любви к нему — и он обязательно поймет ее. Вот так и действовала эта простая женщина: