Квест - Борис Акунин

— Можете открыть? — спросил он биохимика, остановившись наугад у одной из дверей.

Курт повозился с замком секунд десять, повернул ручку.

— Прошу.

За дверью находилась комната, вся выложенная белоснежным кафелем. Столы блеснули в луче фонарика полированными металлическими поверхностями. На одном из них был установлен громоздкий аппарат непонятного назначения. Гальтон подошел, осветил табличку с угловатыми готическими буковками.

— А, это и есть знаменитый электрический супермикротом, — сказал Айзенкопф. — Наш, германский прибор. Позволяет делать срезы толщиной в один микрон. Изготовлен в единственном экземпляре по спецзаказу Москвы. Стоил двести тысяч рейхсмарок! Его используют для препарирования мозгового вещества.

— Говорите, в единственном экземпляре?

Гальтон поднял револьвер, к стволу которого был прикручен глушитель, и разрядил в супермикротом весь барабан. Двести тысяч рейхсмарок жалобно звякнули, разлетелись снопом золотых искр.

— Идем, пора спускаться на минус второй.

«В ноль тридцать вы должны быть у дверей минус второго уровня. Пока не позвоню, ничего не предпринимайте. Можете помолиться. In God we trust,[93] и все такое. На директорском этаже без помощи Божьей вам будет худо…»

Вторая лестница выглядела точно так же, как первая, но ее нижний пролет упирался в глухую стальную панель. Ни замка, ни ручки, лишь сбоку черная кнопка звонка.

— Ровно половина, — посмотрел на часы Айзенкопф.

— Он сказал, что, возможно, придется подождать… Интересно, откуда он будет звонить?

— Из своего кабинета. Или из какого-нибудь другого тихого места, — покривила губы Зоя. — Он ведь Бертран, он рисковать не станет.

Гальтон не отрываясь смотрел на циферблат. Было так тихо, что отчетливо слышался каждый шажок секундной стрелки.

Во время инструктажа товарищ Октябрьский сказал:

— Вход на директорский этаж существует всего один — через дежурку, защищенную стальной дверью. Громов попадает туда прямо из гаража. Сотрудники, которых к нему вызывают, спускаются по лестнице. В любом случае нужно проходить через комнату, где сидят дежурные. Их только двое, зато оба первой категории. Охранник первой категории — это вроде ходячего броневика. Справиться с таким очень трудно. Только если напасть врасплох, а «расплохов» у них практически не бывает. Тем не менее, придется вам их обезвредить.

— То есть убить, — с намеренной жесткостью уточнил Норд. — Не жалко вам своих товарищей?

Вопрос был необязательный, но этот самоуверенный манипулятор здорово раздражал доктора своей насмешливой снисходительностью, а еще больше тем, как нагло поглядывал он на Зою.

Стрела попала в цель. Усмешка пропала с чеканного лица контрразведчика. Брови насупились, голос зазвенел.

— Еще как жалко! Они ни в чем не виноваты, лишь честно выполняют свою службу. Но революционная диалектика штука суровая. Всякий, кто оказывается препятствием на пути к цели, должен быть устранен. Времена не располагают к сантиментам. Жалость — проявление слабости, а кто слаб, проигрывает… — Он вдруг снова усмехнулся, глядя на Гальтона. — Ба, доктор, а может, это вы сами робеете? Боитесь руки кровью испачкать? Это ведь противоречит христианской морали. Вы подумайте. До Громова придется добираться по груде трупов.

— Тлупы это нисево, — успокоил Октябрьского несентиментальный Сяо Линь. — Доктол луководи, моя стлеляй. Моя убивай сибко-сибко легко.

Княжна хищно прибавила:

— У меня тоже рука не дрогнет. Я чекистскую братию всю бы истребила, до последнего мерзавца.

— Ой нет, прекрасная амазонка. — Русский погрозил ей пальцем. — Для вас я приготовил более мирное занятие. Будете телефонной барышней. Я за четверть часа научу вас управляться с полевым аппаратом.

— Я такой же боец, как они!

— Не такой же, а куда более важный, — ласково, будто капризничающему ребенку, сказал ей контрразведчик. — Без телефона ничего не получится. Во-первых, провод поможет вам, не путаясь и не теряя времени, найти обратную дорогу через лабиринт…

— Какой еще лабиринт?

— …А во-вторых, без телефона вы не узнаете пароль.

И Октябрьский рассказал следующее.

На директорском этаже особый режим, там устроена беспрецедентная система многослойной защиты. Попасть в лабораторию Громова можно лишь по особому мандату, которым Октябрьский с Кроллем воспользовались во время неудачного покушения. Однако теперь и мандата недостаточно — пропуск должен сопровождаться звонком директору лично от Картусова. Еще существует пароль для нарочных и курьеров. Он дает допуск лишь в самую первую комнату, к дежурным, но иного способа проникнуть на «минус второй» не существует.

Справиться с двумя охранниками первой категории непросто, однако это еще цветочки. Самое трудное — выбрать правильный путь через анфиладу смежных комнат. Дело в том, что этаж состоит из 25 совершенно идентичных квадратных отсеков, каждый площадью в 40 метров. Каждую смену маршрут, которым надлежит следовать, чтобы попасть в лабораторию, меняется. Неизменными остаются лишь исходная точка — дежурка и конечный пункт — лаборатория. Все промежуточные отсеки — не более чем дополнительные уровни защиты, ведь «минус второй» создан для одного-единственного человека, который сидит в этом лабиринте наподобие Минотавра.[94]

Схема этажа выглядит вот так:

Три комнаты, непосредственно примыкающие к кабинету-лаборатории, выполняют функцию приемных-секретариатов. Каждый раз используется лишь одна из них, остальные две запираются.

Для того чтобы добраться до лаборатории, нужно, во-первых, знать маршрут нынешней смены. Если сунуться не в ту дверь, сразу включится сигнал тревоги. Но этого мало. В каждом помещении по пути следования дежурит по часовому. Это охранники второй категории, что соответствует уровню подготовки армейского разведчика. Однако особых навыков от часового и не требуется. При стуке в дверь он, согласно инструкции, должен достать оружие и снять его с предохранителя. Входящий сразу оказывается на мушке. Тем не менее часовых одного за другим нужно снять, не дав ни одному из них выстрелить. Комнаты устроены по принципу водонепроницаемых отсеков подводной лодки и обладают высокой степенью звукоизоляции, но выстрел без глушителя будет услышан охранником в соседнем помещении.

Методика продвижения по лабиринту следующая: постучать в дверь; снять часового: быстро просверлить дырку для телефонного шнура; закрыть переборку (она не может оставаться открытой долее трех минут — иначе сработает сигнализация); двигаться дальше.

— Когда я гулял по лабиринту с лукавым Кроликом, фарватер был вот какой.

Октябрьский положил на стол смятый листок.

— Какая загогулина у них там сегодня, мне сообщат только в полпервого ночи. Вместе с паролем для дежурки. Стало быть к 00:30 вы должны быть перед стальной дверью. Я звоню, называю пароль, вы кидаетесь на штурм. Без криков «ура!». Молча. С этого момента вы все время будете со мной на связи. Если случится что-то непредвиденное у вас или меня, будем принимать решения на ходу. Сегодня день, когда Громов едет в Кремль вкалывать товарищу Сталину очередную порцию своей дряни. Это значит, что кортеж прибудет за ним в 2.00, а не в 2.15, как в те дни, когда профессор едет домой баиньки. У вас на всё про всё максимум 90 минут — надо еще успеть унести ноги. Мы ведь не хотим, чтобы чекисты вас зацапали?

— 90 минут — вполне достаточно, — заметил Гальтон.

— Я сказал: «на всё про всё». А в приемной-секретариате перед кабинетом Громова вы должны оказаться в 00:55 и ни секундой позднее. То есть на прорыв через лабиринт у вас не более 25 минут.

— Почему в 00:55?

— По кочану. Если вы, Норд, собираетесь задавать столько вопросов по телефону из бункера, давайте я вас лучше сразу пристрелю. Без лишних мучений.

— Уже ноль тридцать одна, — нервно сказала княжна, не сводя глаз с аппарата.

В ту же секунду телефон заурчал, и она схватила трубку.

— Бертран говорит: пароль «Сакко и Ванцетти».[95]

Кто? Сначала Норд удивился, потом вспомнил: это двое анархистов, казненных в Массачусетсе за убийство инкассаторов. У коммунистов они считаются героями. Ванцетти так Ванцетти.

— Хорошо. Что бы ни случилось, не рассоединяйся. Курт, давайте. Как договорились.

Договорились так: Айзенкопф прямо с порога, не целясь (с «томпсоном» это все равно бесполезно), поливает дежурку сплошным огнем, пока не иссякнет магазин. Стрельбу он ведет, широко расставив ноги. Норд падает на пол и дублирует прицельными выстрелами из партера.

Невозмутимо кивнув, немец подошел к двери и вдавил кнопку замка.