Один человек и один город - Вероника Евгеньевна Иванова

воспользоваться силой, если она имеется под рукой. Принуждением. А когда найдется кто-то равный тебе всеми качествами? Сражаться, выясняя главенство? Но пока ты отвлечен дракой, твои владения остаются без защиты, и любой, даже ничтожный и слабый, способен на них покуситься. Как быть в такой ситуации?

Да-да, молодой человек, верно! Придумать причину, по которой становишься неприкосновенен. И обещания адских мук тому, кто усомнится. Примерно так все и начиналось. Но пожалуй, мы отдалились от темы.

Итак, религия Вуду. Прежде, чем начнем изучать её чисто технические особенности более подробно, хочу, чтобы вы уяснили себе главное: истинная потребность не гнушается быть удовлетворенной любым способом. А потребность была. У людей, вырванных из привычных условий обитания, разлученных с семьей, традициями, всем, что, собственно, и создает человека, как такового, не было иного пути выживания, как заново вырастить раковину мироощущения.

Вас никогда не удивляло, что в качестве основных субъектов веры выступило множество чисто католических святых? По-другому, увы, и быть не могло, по крайней мере, среди групп сформированных по большей части из малолетних невольников. Далеко не все эти дети сумели сохранить память изначальных предков, особенно пережив суровые испытания. А примеров перед глазами было немного, выбирать, как говорится, не приходилось.

Разумеется, там, куда попадали более взрослые и обладающие определенным социальным опытом, неконкретный, а потому крайне эластичный зародыш религии напитывался новыми свойствами и подробностями, но основной костяк – обилие святых, разделенных по профессиональной принадлежности, прослеживается достаточно четко, вплоть до отдельных персоналий.

Что же касается инструментальной стороны процесса… Да, травки, камешки, жертвоприношения и все остальное. Абстрагирование от материальных проявлений приходит не сразу. Символы существенно упрощают путь к вере, и только на самом верху, когда становится понятным, что между тобой и богом нет никаких…

Но я забегаю вперед. Очень далеко вперед, господа. Мы обязательно доберемся до этой цели, обещаю! Только пойдем, как полагается: шаг за шагом.

Что вы хотите спросить? Колдовство? Происходит оно или нет? Это каждый решает для себя сам. Видите ли, человек неверующий никогда не воспримет подобное событие с нужной долей субъективизма. Проще говоря, увидев нечто необъяснимое, он… Да, совершенно верно! Начнет искать объяснения. Этим занятным качеством, кстати, обладаем мы все, без исключений. Только кто-то довольствуется предложенными вариантами выбора, а кому-то хочется копнуть глубже.

Странные смерти? Есть и такое. К сожалению, все документальные свидетельства, которыми мы располагаем, недостаточны. Субъективны. Никому не приходило в голову проводить всесторонние расследования по фактам гибели людей там, где хоть однажды прозвучало слово «вуду». Да, из вполне нормальных человеческих опасений. Те, кто находился близко к условным виновникам и жертвам, слишком сильно верили в сверхъестественные причины случившегося, а те, кто отстоял слишком далеко… Им не было дела до истинной природы происшествий в низших слоях населения.

Нет, лично я не считаю, что колдовство на самом деле существует! Потому что это неправильное слово. Любой человек существует в своей собственной реальности, и каждая из них способна изменяться под нужды хозяина. Все, что находится вокруг вас – проекция ваших ощущений на экран объективно существующего мира. Вы можете думать, что солнце не взойдет утром, если вечером не вознести небесам молитву, и будете совершенно правы. Для себя. Вам так будет удобнее, и это главное.

Коллективная вера? О, об этом речь впереди. Далеко впереди. Очень любопытное явление, да. И вот как раз ему, в отличие от Вуду, существует множество свидетельств. На самый взыскательный вкус. Но вы, господа, пока ещё не достаточно проголодались!»

((Из стенограммы семинара профессора сравнительной этнографии Огастеса Макондо, автора диссертации «Мир по обе стороны бога»))

Часть 2.8

По мере приближения к зданию муниципального совета идея о посещении образовательных курсов начинала казаться все более и более нелепой. Одно только представление себя, пишущего, упаси Господи, школьный диктант, ввергало в легкий ступор. Но вот бы понять, почему?

У меня достаточно знаний. Может, их в каком-то смысле даже больше, чем у педагога, назначенного социальными службами.

Я уверен в себе? Ну уж сомневаться повода точно нет: если понадобится, сдам экзамены ещё по разу. Да сколько угодно раз!

Так в чем же дело? Может, в том, что возвращаться и повторять все сначала попросту унизительно? И бессмысленно, конечно.

Неважно, насколько блестяще смогу подтвердить свои знания. Что дальше? Тот же самый тупик, который вижу перед собой. И вижу не я один, кстати. Хозе был прав, по большому счету, отказываясь от вещей, лишних в его жизни. Хотелось бы и мне поскорее разобраться, что способно пригодиться в ближайшее время, а что нет. Хотелось бы ждать поменьше, ведь как только Хэнк проснется…

У нас с ним точно будут планы. На будущее. Совместные. Если, конечно, случится чудо. Один вперед не пойду. Разве только – в комнату для занятий.

Классом это помещение назвать было нельзя. Ввиду небольшого размера. Количество столов тоже удручало: видимо, среди обитателей Низины грамотность и впрямь не пользовалась успехом. Всего шесть штук – на что это похоже? А, ещё один учительский.

Слой пыли на ученических местах только подтверждал печальное положение дел в сфере социального образования. И это было неправильно. Люди должны получать знания не только из уст в уста и от руки к руке. Должны понимать, что буквы и цифры не просто странные закорючки, а бесценное хранилище всего, что составляет память цивилизации. И те самые «молли», благодаря которым как раз можно не думать о других способах удостоверения личности, не возникли бы в пробирке сами по себе. Не спасли бы человечество от…

Хм. А было ли это спасением?

Черт с ним, с социальным неравенством, которое я теперь наблюдаю с утра до вечера. Его можно устранить. Законы, правила, государственное обеспечение, прочие штуки, складывающиеся из слов, весящих тяжелее золота. Пусть это будет только видимость благоденствия, а не искоренение проблемы, она все-таки осуществима. А как быть с другим концом палки?

Хозе не нужно уметь читать и писать. Ему достаточно приложить запястье к сканеру, чтобы получить все причитающееся. Даже не нужно ничего говорить. Технологии упрощают жизнь, и считается, что это хорошо. Но упрощение-то происходит по всем показателям, вот в чем беда.

Отсекается целый культурный пласт. Старшее поколение ещё помнит грамоту, младшее в ней уже не нуждается. Следующее же… Страшно подумать.

– Вы заблудились?

Пожалуй, что так. В собственных мыслях.

– Здесь все поначалу плутают. Подсказать дорогу? Вам, наверное, нужно в отдел соцобеспечения?

Готовность