После поцелуя (ЛП) - Энок Сюзанна

– Нет, не могу. Это на самом деле удивительно. – Ее мать улыбнулась. – И для тебя намного больше, чем для Зефир. Не могу выразить, как я горжусь твоей смелостью.

Есть и другие вещи, которыми она гордилась бы намного меньше.

– Спасибо. Салливан – замечательный наставник.

– Салливан, – повторила леди Дэршир. – Ты называешь мистера Уоринга по имени?

– Мы стали друзьями, – уклончиво ответила Изабель. Если ее матушка получит хоть малейшее представление о том, насколько близки они стали с Салливаном, то она закончит этот разговор и запрет дочь в комнате.

– Как он обращается к тебе?

Теперь ей нужно решить: сможет ли она уклониться от ответа или готова откровенно солгать? О том, чтобы сказать правду, не может быть и речи.

– На что ты намекаешь? – довольствовалась вопросом девушка.

– Я слышала сплетни, Изабель. Не притворяйся.

– Так ты веришь Элоизе? Ради всего святого, мама. Она видела, как я поблагодарила Салливана за то, что он помог мне в первый раз проехать верхом на лошади. Я улыбнулась ему. Может быть, я даже обняла его. Я не помню. – По крайней мере, эта часть довольно близка к правде.

– Тебе нужно более осторожно выбирать друзей, Тибби. За тобой ухаживает сводный брат этого человека. Как ты думаешь, что почувствовал лорд Тилден, услышав эти слухи? И все же он любезно попросил тебя прокатиться с ним сегодня утром.

– Насколько любезно продолжать словесно оскорблять человека, чье рождение не является его виной, и кто всего лишь пытается выполнить работу, ради которой я наняла его? – парировала Изабель. – Или нанять людей, чтобы те избили его? – Или называть ее ужасными словами, но она решила умолчать об этом.

Ее мать нахмурилась еще сильнее.

– Избить его? – повторила она.

– Да.

– Я понимаю, что ты ощущаешь… сострадание к незавидному положению мистера Уоринга. Но с лордом Тилденом ты познакомилась раньше. Ты должна принять это во внимание. И подумать о собственном будущем. Если бы ты никогда не встретилась с мистером Уорингом или не позволила его присутствию разрушить свою жизнь, то Оливер, вероятно, уже сделал бы тебе предложение. Ты понимаешь это?

Это приходило ей в голову, но в том смысле, какой подразумевала ее мать. И это больше злило, чем тревожило ее. Изабель, по всей вероятности, отказала бы ему, точно так же, как она отказала другим четырем джентльменам, которые делали ей предложения прежде. Но пока девушка беспокоилась бы о том, чтобы не ранить его чувства, выяснилось, что, очевидно, ей не стоило затруднять себя. Если бы виконт на самом деле заботился о ней, то не стал бы так назвать ее.

– Если моей дружбы с кем-то достаточно, чтобы отпугнуть Оливера, – произнесла она вслух, – то тогда я не желаю, чтобы он делал мне предложение.

– Когда «кто-то» – его незаконнорожденный сводный брат, ты не можешь ожидать от него иной реакции.

– И опять-таки, обстоятельства рождения Салливана – не его вина.

– И опять-таки, мы обсуждаем не мистера Уоринга. Я говорю о твоем будущем, Тибби. Не будь наивной.

Изабель не считала, что себя наивной, но она ничего не докажет, если станет спорить с матерью.

– Салливан закончит работу здесь всего через несколько дней, – проговорила она. Этот факт тревожил ее гораздо больше, чем высказанное предположение, что она упустила брачное предложение со стороны его сводного брата.

– Мне жаль, что ты не можешь продолжать дружбу с мистером Уорингом, – через несколько мгновений произнесла ее мать. – Кажется, он обладает некоторыми превосходными качествами. Но тебе нужно поддерживать знакомства, из-за которых ты не окажешься всеми осмеиваемая и в одиночестве, дорогая. Ничего хорошего не выйдет из знакомства с этим человеком, и не важно, как сильно ты желаешь обратно.

Внезапно Изабель захотелось расплакаться.

– Я отлично осознаю это, – тихо ответила она, и отставила чашку с чаем в сторону. – Если ты извинишь меня, то я хотела бы снова попытаться покататься верхом на Молли, чтобы не выглядеть полной идиоткой, когда Зефир будет готова для меня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Иди сюда. – Леди Дэршир протянула ей руку.

Изабель подошла и сжала пальцы матери. Теперь их руки были одинакового размера; девушка предположила, что это произошло довольно давно, но прежде просто не приходило ей в голову. Она уже не ребенок, и не просто потому, что вступила в интимные отношения с Салливаном Уорингом. Недавно Изабель получила несколько уроков о дружбе и сплетнях, и она не думала, что сможет вернуться и стать такой же девушкой как прежде, даже если бы захотела этого.

– Мы очень гордимся тем, что ты учишься ездить верхом, Тибби. И я горжусь тем, что ты не порвала отношения с человеком из-за мнения других людей. Но твоя жизнь – здесь, и поэтому ты должна следовать этим правилам. Ты понимаешь?

– Понимаю.

Маркиза сжала ее пальцы и выпустила руку Изабель.

– Хорошо. Поедем со мной за покупками. И надень сегодня шляпку; мы не хотим, чтобы твой носик покраснел, ведь сегодня вечером – бал у Фонтейнов.

– Да, мама.

Изабель провела все утро и часть дня на Бонд-стрит, разглядывая шляпы, броши и платья вместе с матерью, чувствуя себя такой беспокойной, что едва могла стоять на месте. Другие покупатели вели себя вежливо, хотя они, казалось, гораздо больше времени разговаривали с ее матушкой, чем с ней. Итак, вопреки ожиданиям ее не игнорировали, но что это было? Ей преподали урок? Не водиться с неподходящими личностями? По крайней мере, Салливан Уоринг сам пробил себе дорогу в жизни, не полагаясь на имя или титул, передаваемые без заслуг и соображений, только из-за родных отца и матери.

– Видишь, дорогая? – проговорила маркиза, когда они снова уселись в ландо среди кучи приобретенных ими коробок и пакетов. – Ты не нанесла себе никакого непоправимого ущерба. Просто… с этого момента будь более осторожной. И если хочешь, то твой отец может попросить мистера Уоринга оставить работу у нас. Тогда ты сможешь избежать дальнейших встреч с ним.

– Я все равно хочу, чтобы мистер Уоринг тренировал для меня Зефир, – ответила девушка, изо всех сил стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно. – В этом я доверяю ему больше, чем кому бы то ни было.

Ее матери это не понравилось; Изабель могла видеть это в ее глазах. Но маркиза больше ничего не сказала, поэтому девушка тоже больше не касалась этой темы. Однако внутри ее тела кровь гудела в венах. Изабель не могла объяснить это, но чем чаще она сталкивалась с тем, как легко люди, которых она считала своими друзьями, поворачивались к ней спиной из-за сплетен, тем меньше ей хотелось снова общаться с ними. И тем больше ей хотелось снова увидеться с Салливаном, чтобы он понял – она не одна из тех лицемерных аристократов, которых он так сильно недолюбливает.

Как только они вернулись в Чалси-хаус, Изабель сбросила шляпку и заторопилась через вестибюль в заднюю часть дома. Учитывая точность Салливана, у нее осталось всего лишь двадцать минут перед тем, как он закончит дневную тренировку Зефир. Все так запуталось, и ничто не может быть так, как хотелось Изабель, и ее репутация сможет избежать гибели, только если ей очень повезет. И в настоящий момент ей так сильно хотелось поцеловать Салливана Уоринга, что это желание причиняло ей физическую боль.

Он стоял в середине двора, наблюдая, как Зефир шагом движется вокруг него по широкому кругу, самый младший помощник конюха сидел на спине кобылы. И даже здесь, рядом с прославленными экземплярами лошадей, Салливан казался самым великолепным образцом. И она начинала верить, что так будет где угодно.

– Что вы думаете? – спросил Салливан, когда она приблизилась, в его голосе не было никаких следов прежнего разочарования. – Она готова для вас, если вы готовы для нее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Изабель совсем не могла думать.

– Могу я поговорить с вами? – потребовала она напряженным голосом.

Салливан нахмурил брови.

– Конечно, миледи. Делвин, пусть она и дальше ходит шагом. И не двигайся по кругу только в одном направлении.