Бабы нас погубят - Александр Горохов

- Ставки в Москве сейчас определились, - это был самый щекотливый вопрос и Олег Михайлович подходил к нему с осторожностью. - Обычно в таких кабинетах девушки получают половину от того, что платит клиент, а вторая половина - заведению. Вы будете у нас получать три четверти, а нам хватит двадцати пяти процентов.

- Бордель! - сказала Александра с вызовом. - Публичный дом.

Рая молчала, что несколько беспокоило Олега Михайловича, он полагал найти в её лице поддержку.

- Я же вас не принуждаю, дорогуши, - слегка осерчал Олег Михайлович. - Хотите жить хорошо и весело - работаем. Не хотите - я ведь тоже не обижусь. Сами понимаете, что по сегодняшним временам мне набрать персонал раз плюнуть.

Юлия внимательно посмотрела на него и спросила многозначительно.

- А Голубев и Вадим знают об этом?

- Я же сказал, сделаем для них сюрьприз! Они приедут через месяц, а мы - процветаем! И не смотри подозрительно, Юлия, все делается официально, с лицензией и всяческими разрешениями.

Александра закричала с веселым озлоблением.

- Старый хрыч! Не ходи вокруг и около! Ясный вопрос - ты делаешь из нас кадровых проституток! Так ведь? И для начала ты от нас должен медицинские справки потребовать, чтоб ненароком клиентов не обидеть!

- Я вам предлагаю свою схему! - обидчиво ответил Олег Михайлович. - А уж если вы её рассматривает под углом своей точки зрения.... К тому же, детки, глянем на этот вопрос и со стороны перспективы. Весной вы получите свои дипломы, ну а дальше что? Вы думаете, так просто сейчас найти работу? А у нас вы будете при деле!

- На всю жизнь что ли? - покривила губы Александра - Как пойдет, неопределенно ответил Олег Михайлович.

Рая тяжело вздохнула и сказала невесело.

- Когда мы договаривались, что будем в Клубе до конца учебы...Это было не так уж и плохо. Просто хорошо, чего уж там. Жить, конечно, надо и деньги нужны, но, пока не приедет Вадим Васильевич, я на такие перемены не соглашусь.

Елена глянула на неё с пренебрежением.

- А без Вадима, своей головой ты жить не можешь?

- Могу, - спокойно ответила Рая. - Я все могу. Массажисткой могу работать. И проституткой стану, если потребуется...Потом - сопьюсь, или подхвачу какую-нибудь заразу. Такой ведь конец, Олег Михайлович?

Рассудительность этой обычно простоватой девушки несколько смутила Олега Михайловича, но он уже чувствовал общее колебание, а потому заговорил мягко и искренне.

- Девочки, я прожил долгую и, скажем так - бурную жизнь. Юность и молодость прошла в развеселых городах Прибалтики и в Москве. Везде у нас была хорошая компания... Так же как здесь. Что уж там говорить, были у нас шлюхи, "честные давалки" и просто проститутки... Ну, а вот теперь, лет пять назад, стал я подводить итоги. И поверьте, подавляющее большинство моих подруг - создали прекрасные семьи, нарожали детей, теперь нянчат внуков. Подавляющее большинство.

- А меньшинство? - спросила Юлия.

- Тоже не буду скрывать. Те, кто неумел держать себя в руках, одна из пяти, сбились с круга. Спились, у мерли от болезней, сгнили в лагерях. Так что все зависит от себя. Чтоб погибнуть вовсе не обязательно работать в массажном кабинете! Умирают молодые поэты от водки, дохнут музыканты от наркотиков... Ну, а в частном случае, не забывайте, что я - с вами. И уж как-нибудь прослежу, чтоб жизнь ваша сложилась нормально.

- Спасибо, дедушка. - язвительно поблагодарила Александра. - Хорошо мы будем жить в твоем публичном доме.

Несмотря на всю её язвительность, Олег Михайлович почувствовал, что перевал - уже преоделен. Правда, перед рассветом они не пришли к общему согласию, но Олег Михайлович определил, что если Юлия твердо решила участия в этом виде бизнеса не принимать, то Рая покорно согласится на все, что можно предложить ей на благо Вадима, а Елена с Александрой - колеблются. По своему опыту Олег Михайлович знал, что любая, самая неожиданная и жесткая идея должна отстоятся в мозгу, стать обыденной и привычной, после чего следует сделать лишь легкий нажим, чтобы все дело сладилось - даже с Юлией.. Каждую по одиночке, скорее всего, не уговорить бы, но вместе ничто не казалось страшным и непотребным.

- Все девушки, - сказал он глянув на часы. - Почти шесть часов утра. Пора идти спать.

- Кому как, - сильно потянулась Александра. - Нам ведь на занятия пора...

Он дал им денег на такси, они весело простились и ушли, а Олег Михайлович пришел к выводу, что дело - наладилось, но что бессонная ночь для него мероприятие уже достаточно тяжелое. Настало время, когда ему нужно экономно распределять свои силы.

Укладываясь в постель, Олег Михайлович подумал, что надо бы выпить полстакана водки, чтоб заснуть покрепче, но потом отказался от этого.

А зря, поскольку умер он ровно через пятьдесят две минуты не по русски - трезвым.

Будучи в состояние глубокого сна он получил две пули в пах и одну в голову. Он не проснулся и уже не слышал, как кто-то сказал над ним, рядом с ним, уже мертвым.

- Ты, козел, из нас проституток не сделаешь.

Так и умер Олег Михайлович - без страданий и боли, почти смерть святого.

Чтобы вся история его жизни, изложенная здесь, имела приятную разуму и чувствам завершенность, стоит, видимо, сказать, что много позже, при разборе его оставшихся дел, оказалось, что в личной бухгалтерии он был предельно аккуратен, оставил завещание, где не только не поделил по справедливости свой дом в Подмосковье и дачу в Крыму, но и капитал, вложенный в ценные бумаги. Не оставил своей последней милостью ни одного из трех сыновей и двух дочерей (в Клубе о них не знали), не забыл ни друзей, ни даже девочек "курятника" - хоть понемножку, но все чего-то получили от его скромного... ну, не совсем правильное определение - наследства. Однако и в завещание Олега Михайловича проскользнул стиль его игривой юности и здесь он не смог не нахулиганить. Он просил друзей поставить через год над своей могилой (когда просядет земля) белую, мраморную небольшую плиту, чтоб на неё уместился такой текст.

Когда покинешь мир Ведь будет все равно Что делал, говорил,

Чем запятнал себя ты.

Поначалу думали, что это стихи собственного сочинения Олега Михайловича, потом определили, что все же это - Омар Хаям (1040-1123), но все равно - мир твоему праху, прощай друг!

...Охранник Мелентьев, бдительно несший службу, услышал три выстрела в коттедже, подхватил помповое ружье и бесстрашно ринулся выяснять ситуацию, но застал в кабинете лишь уже бездыханного старика, залитого кровью. Мелентьев выбежал из коттеджа, обежал все корты, но никого не приметил. Да и трудно было кого-нибудь увидеть - рассвет только начинался, небо заволокли тяжелые тучи и видимость была скверной.

Мелентьев вернулся в кабинет и тут же вызвал милицию, которая приехала через четверть часа, тоже обошла корты, но никаких следов убийцы не обнаружила.

На первые вопросы милиции Мелентьев разом сообщил, что ночью в Клубе были только старые, проверенные кадры в составе четырех девушек, но что они ушли потру, около семи, он сам помог им найти машину и ни одна из них назад не возвращалась.

Где-то чуть за полдень весь "курятник" замели - доставили в следственный отдел окружной прокуратуры, но проку от допросов не было никакого.

Двигаясь по следу сообщений Елены и Александры - заглянули в ночной клуб "Голубой пингвин", там один из швейцаров заявил поначалу, что во время драки ночью кто-то якобы жаловался, что у него пропал пистолет. Но кто швейцар вспомнить не мог. Уточнение ничего не дали - пистолет охранника Эльвиры Дак был не заригистрирован, а потому охранник открестился от своего оружия напрочь, заявив, что это наветы врагов, ему каратисту и чемпиону, оружие не нужно и он обходится, при необходимости, только приемами своего высокого боевого искусства Держать всех четырех девчонок в камере сочли нецелесообразным, ни одной никакого обоснованного обвинения предъявить было невозможно, у каждой оказалось достаточно подтвержденное алиби: Рая и Елена спали до обеда, чему были свидетели, а Елена и Юлия были на занятиях в лицее. Их выпустили, взяв с каждой подробную обьяснительную в письменном виде и подписку о невыезде.

Мартышка.

Она не выбросила оружие, как в день убийства Валерия Сенчукова. Пистолет ещё был нужен. Время сжималось и она знала, что на похороны Олега Михайловича его компаньоны прилетят первым самолетом. Все что творилось вокруг неё она воспринимала уже отстраненно и только стремление доделать начатое до конца, расквитаться со всеми неотрывно билось в её воспаленном мозгу. Она словно отодвинулась от происходящего, не ощущала себя в этом мире и это состояние дало силы, решительность на допросах, где уверенно врала в ответах почти на каждый вопрос, легко и мастерски уворачивалась, тонко бросала легкую тень на каждую из подруг и, как сообразила очень быстро - оказалась для следствия наименее подозреваемой. Она знала, что жена Вадима Малкина дала ему телеграмму и, следовательно, двое оставшихся в живых врагов явятся не позже воскресенья. Явятся на похороны Олега Михайловича и - собственные, которые состоятся чуть позже. В пистолете ещё оставалось четыре патрона - по два на каждого.