Все, что произошло в отеле - Маша Трауб

вы вместо того, чтобы предотвратить, в этом участвовали!» – «Ну я точно ни в чем не участвовала. Рыжий как-то без посторонней помощи обходится», – усмехнулась Люся.

Хозяйка Молли покраснела, побелела и уже собралась произнести еще одну гневную речь бог знает какого содержания, но тут в зону спа-центра, где, собственно, гремел скандал, вошла еще одна… особа.

«Котик, все хорошо? Я просто волновалась, не знала, что и думать. Все пропали куда-то», – сказала незнакомка, обращаясь к законному супругу Моллиной хозяйки.

Наверное, обратись она по имени – Сашенька, Андрюшенька, зайчик там или львеночек, на худой конец… все пошло бы иначе. Молодая женщина, законная супруга котика, в тот момент думала о том, как предотвратить рождение бастардов или списать грехи Молли на чужой счет. Срочно вернуться и устроить спаривание Молли с котом не таких уж чистых кровей, но вполне достойным для того, чтобы продавать котят онлайн, выставляя объявления? Она пыталась припомнить, как звали того неидеального кота и его хозяйку. Имена похожие… Точно, Элеонора и Эларион. Она – Эля, он – Элик. Она их отвергла как недостойных. Если родившиеся котята не оправдают, так сказать, ожиданий, можно обвинить вторую сторону. Именно об этом размышляла молодая женщина, когда другая молодая женщина назвала ее мужа котиком. Да, такое происходит не только в анекдотах, но и в реальной жизни. Котята и зайчики, медвежата и тигрята, а также львеночки и ежики по-прежнему существуют в семейной жизни. Никуда не делись. Про мась я вообще молчу. Мася – каждая вторая и каждый второй.

И это было, наверное, последним ударом. Первой начала смеяться Люся. А если Люся начинала смеяться, то все, туши свет. Она бы и царевну-несмеяну своим хохотом заразила. Так что все, кто находился в зоне спа в ту минуту, – дядя Гена, Наташа и даже я, вызванная по тревоге, начали хохотать.

«Что я такого сказала?» – спросила разлучница, чем вызвала новый приступ хохота. Инстинктивного, ничем не объяснимого и неконтролируемого. «Ой, я щас описаюсь», – сквозь смех проговорила Люся, и все загоготали с новой силой.

Хозяйка Молли выскочила за двери, забыв про питомицу. Та, кстати, освободившись от пут в виде одеяла, быстро сбежала. С Рыжим, конечно же.

Этот смех, безусловно ненормальный, а может, напротив, нормальный в сложившейся ситуации, заставил молодую женщину посмотреть по-другому на свою жизнь. Уезжала она одна. Ее супруг остался с любовницей в нашем отеле. Они были счастливы. Молли тоже осталась. И уехала вместе с вновь образовавшейся парой. Говорят, Молли при разводе досталась неверному супругу. Видимо, в качестве напоминания о содеянном. Или бывшая супруга надеялась, что у любовницы обнаружится аллергия на шерсть, любую – собачью, кошачью, – и та станет невыносимо страдать. Что было дальше? Кто знает. Вот такая история.

– Вы думаете, у них все сложилось хорошо? – спросила я.

– Не знаю, детка. Но котят нам под ворота никто не подбрасывал, – рассмеялась Светлана Петровна. – А уж как там люди между собой все решили… по-разному бывает.

– Нет, по-разному не бывает. Если любишь – заботишься, оберегаешь. Если нет – то и наплевать. Вот вы любили Сергея, поэтому и заботитесь об отеле. Вы любите детей, хотя у вас нет своих, поэтому приняли пасынка, а сейчас сидите со мной. Вы любите животных, поэтому Рыжий так прекрасно себя чувствует. А есть люди, которые не любят никого. Даже себя.

– Ох, детка. Ты и вправду умна не по годам, – отмахнулась Светлана Петровна.

– А вы мне расскажете, куда делась та женщина, Виолетта Аркадьевна? Она исчезла или ей помогли исчезнуть? – спросила я.

– Ты мне обещала читать Бунина. Я рассказала тебе про Молли, так что теперь – твоя очередь, – ответила нарочито строго старшая горничная.

– Я все равно узнаю, куда она делась. И почему на ковре кровь. Это точно кровь, а не сок или что-то другое. Вы это специально сказали. И я точно знаю, что Виолетта Аркадьевна жива и никто ее не убивал, – буркнула я.

– Многие знания – многие печали, – тихо заметила Светлана Петровна.

Я начала читать Бунина и не заметила, как уснула в кресле. Сквозь дремоту слышала голоса. В номер вошла Галя.

– Тихо, говори шепотом, не видишь, тут ребенок спит, – шикнула старшая горничная.

– Я и говорю, пятно в той комнате на ковре не смывается. Вы говорили, что надо кипятком и солью. Но оно не выводится. Я пробовала нашатырем, тоже не получается, – шептала Галя.

– Значит, это не сок и не кетчуп, а кровь, – прошептала в ответ старшая горничная, – тогда надо холодной водой и перекисью.

– Это кровь? – ахнула Галя.

– Откуда я знаю? Какая разница? Надо вывести пятно. Возьми средство для мытья посуды, обычно помогает.

– Но это же следы преступления…

– А если нет? Если никакого преступления не было? Может, наша гостья сегодня решит вернуться, и что она увидит? Пятно на ковре? Оттирай, чем хочешь, хоть собственной слюной, кстати, тоже старый способ выведения пятен. Возьми соду, смешай с водой. Ну подумай своей головой! Пятновыводитель стоит в прачечной!

– Как не было преступления? Как вернется? Никто ее не видел… А старший следователь почему приехал? – ахнула Галина.

– Галя, знаешь, какие раньше характеристики давали медсестрам после выпуска из училища? Есть навыки, но нет чутья. Есть чутье, но не хватает навыков. И кого первыми брали в госпитали? С чутьем, Галя, с чутьем. Потому что навыки можно наработать, а чутье – это изнутри. Когда ты хочешь кому-то помочь еще до того, как человек попросил о помощи. Так же и у нас, горничных. Важно чутье. Любую девушку можно научить заправлять белье и крутить лебедей из полотенец. Но невозможно научить чутью – быть там, где потребуется, не мешать, когда не нужно. Защищать, оберегать клиентов, их частную жизнь. Мы должны создать им комфорт, за которым они сюда и едут. Обеспечить безопасность, уют, чистоту. То, чего, возможно, они лишены в обычной жизни. Если клиент хранит какие-то тайны, наша задача сделать так, чтобы эти тайны не вылезли наружу. Мы не суем нос в частную жизнь гостей. Во-первых, это непрофессионально, во-вторых – некрасиво. Если клиент по каким-то причинам пропал, наша задача – сделать так, чтобы к его возвращению номер сверкал чистотой и свежим бельем. Ты, кстати, поменяла белье? Нет? Я так и думала… Поменять, отдраить все. Я лично приму номер. Чтобы все сверкало.

– А вещи? Там под ее подушкой ночнушка. С ней что делать?

– Отправить в прачечную, потом положить под подушку! Мы все-таки не хостел какой-то, а отель с четырьмя звездами. Так что будь добра соответствовать! – строго сказала Светлана Петровна.

– Хостел? Это там, где люди умирают? – уточнила