Соблазнитель - Мэдлин Хантер

– Что мы будем с ней делать? – с улыбкой спросил он, рассматривая трепещущую в сачке рыбу.

– Давай подарим ей жизнь и свободу! – предложила Диана.

– Я тебе помогу! – сказал Дэниел.

Но она ловко извлекла крючок изо рта форели, размахнулась и зашвырнула ее далеко в озеро. Дэниел похвалил ее:

– Молодец! У тебя это хорошо получилось, а ведь многие женщины вообще не любят даже дотрагиваться до живой рыбы.

Она взглянула на свои руки, пахнущие и перепачканные чешуей, и задумчиво сказала:

– У меня такое чувство, что я рыбачила в детстве.

– Уже поздно, – сказал Дэниел, помрачнев. – Пошли в дом. Тебе придется искупаться, это стойкий запах.

Диана подхватила с земли чулки и туфли, Дэниел взял снасти, и они пошли к дому. Ступая босыми ступнями по траве, Диана чувствовала, что и это ей доводилось делать прежде. Эхо забытого детства отдалось в ее сердце легкой грустью.

Пошептавшись о чем-то с Гарольдом, Дэниел присоединился к отдыхавшей в гостиной Диане. Она рассматривала китайскую вазу, стоящую на столике. Он сел на стул возле окна, за которым багровело закатное солнце, и сказал, щурясь от ярких лучей:

– Я привез этот сувенир из своего первого путешествия на Восток. Ваза сделана на экспорт для продажи иностранцам и не слишком дорогая. Впрочем, цены на такого рода изделия в последние годы стремительно растут.

– У тебя много восточных безделиц и в твоем лондонском доме, и здесь. Ты ими торговал? – спросила Диана.

– Да, случалось, – уклончиво ответил Дэниел. – Но чаще – менее интересным товаром.

– И на этом сделал свое огромное состояние?

– Мне везло. Я рисковал, но мне сопутствовала удача. Я перевозил исключительно собственные грузы, не отдавал свои суда во фрахт. Если бы хоть один мой корабль утонул, я бы и теперь перевозил вяленую рыбу. Тогда я был молод и горяч и не задумывался о возможных последствиях катастрофы. В этом-то все и дело.

Молод? Но насколько? Диане хотелось услышать ответ на этот вопрос, но она предпочла промолчать. В конце концов, он и теперь еще не старик. И все же удивительно, что он сделал свое состояние, будучи зеленым юнцом. Интересно, что связывало тогда его с ее отцом? И почему именно он привез ее в Руан и отдал в интернат?

Диана покосилась на Дэниела. Возможно, подумалось ей, на самом деле ему больше лет, чем она предполагает. Многие мужчины выглядят моложе своего возраста. Она собралась с духом и сказала:

– Ты говоришь о своем прошлом так, будто сейчас ты старик. Но ведь тебе не больше тридцати с хвостиком, не так ли?

– Когда ведешь насыщенную событиями жизнь, кажется, что ты прожил целую вечность, – уклончиво ответил Дэниел.

– О тебе ходит множество самых разных слухов. Графиня, например, как-то сказала, что ты был пиратом в южных морях.

– Боишься, что стала женой пирата? Увы, должен тебя разочаровать: морским разбойником я не был. Впрочем, пару раз мне доводилось грабить чужие корабли, – шутливым тоном сказал Дэниел, однако Диана заподозрила, что в его шутке есть толика правды.

Она подошла к стеллажам и стала рассматривать книги. Взгляд Дэниела жег ей спину и мешал сосредоточиться. В комнату вошел Гарольд и попросил Дэниела выйти на минутку. Диана осталась в гостиной одна, с кухни доносились отзвуки хлопот Мег, мывшей посуду. Вскоре вернулся Дэниел и сказал, что наверху для нее приготовили горячую ванну.

Это известие ее обрадовало: ил, прилипший к ногам, засох и образовал толстую корку, руки все еще пахли рыбой, да и вся она вспотела. Дэниел вновь сел у окна и спросил:

– Ты справишься одна, или тебе помочь?

Намек был слишком прозрачен, и она оцепенела, охваченная волнением. Весь день Дэниел вел себя безупречно и почти не дотрагивался до нее. Она решила, что неизбежное произойдет после ужина либо ночью. Вопрос застал ее врасплох.

Дэниел встал и, приблизившись к ней, сказал:

– Мег и Гарольд ушли в свой домик, поэтому потру тебе спинку я сам. Пошли! Ты вся дрожишь, почему? Глупышка!

Он взял ее за руку и увлек в коридор. Она внушала себе, что теперь, став замужней женщиной, должна вести себя не как глупая девчонка, а соответственно своему новому статусу – солидно, уверенно и разумно, тем более что она не девственница и уже имеет определенный опыт супружества. Но, вспомнив обстоятельства утраты невинности, она снова запаниковала и подумала: лучше бы Дэниел грубо овладел ею еще в пути, прямо в карете. Тогда теперь она могла бы расслабиться в ванне и не бояться захлебнуться во время соития, не выдержав его дикарской страсти. То, что он стал подчеркнуто внимательным и предупредительным, лишь усиливало ее подозрения и опасения. Ей не верилось, что он ограничится мытьем, у него явно было что-то другое на уме. Какой же сюрприз он ей подготовил?

Диана пришла в жуткое волнение. И когда они поднялись на второй этаж, она дрожала от возбуждения. Из-за низкого экрана камина выглядывала поставленная на козлы длинная металлическая лохань, из которой валил пар. Диана погрузила пальцы в воду и осталась вполне довольна ее температурой. Стоявший за ее спиной Дэниел уже расстегивал пуговицы платья. Она непроизвольно замерла, тщетно пытаясь унять охватившую; ее дрожь.

– Я тебя нервирую, дорогая? – спросил Дэниел.

– Нет, просто я утомилась и озябла, – солгала она.

– Ничего, сейчас согреешься! – сказал он и легко стянул с нее платье.

Диана осталась в исподнем, он поцеловал ее в голое плечо.

– Ты лукавишь, милая, – низким голосом произнес он. – Это не усталость, а перевозбуждение. Видишь, как сильны наши взаимные чувства.

После таких откровенных слов чувства Дианы обострились до предела. Воображение стало рисовать ей сцены совокупления, и почему-то они уже не казались ей ужасными. Она инстинктивно повела бедрами, и Дэниел стал расшнуровывать ей корсет – деловито, проворно и умело. Диана поняла, что у него большой опыт в таких делах, и почувствовала укол ревности. Чем меньше оставалось на ней одежды, тем больше она сомневалась, что ей удастся искупаться.

Она даже не была уверена, что хочет забираться в ванну.

Корсет упал на пол к ее ногам. Она осталась в коротенькой сорочке. Это было чудесно. Помещение освещалось дневным светом, тушить свечи не требовалось.

Дэниел повернул ее к себе лицом и нежно поцеловал в губы. Она обвила руками его плечи и прильнула к нему грудями и животом. Его мужское естество моментально окрепло, но Диана не отпрянула и совершенно не испугалась, а, напротив, пришла в еще большее возбуждение.

Он стянул с нее сорочку и с восхищением уставился на ее бюст. Сердце Дианы наполнилось гордостью, у нее участился пульс. Особенно остро он ощущался в ее заветном бутончике, который набух и трепетал, распространяя приятные теплые волны по всему телу. Отвердели и соски.