Кружным путем - Джеймс Сигел

Джоанна приникла к дырке глазом.

Во дворе с кем-то разговаривала Галина. Можно было видеть только нижнюю часть их фигур, но у Джоанны возникло ощущение, что она уже где-то видела этого человека. Коричневые ботинки. Рыжевато-коричневые полотняные брюки с острыми стрелками по бокам.

Да-да, конечно, она вспомнила.

Только что он здесь делает?

Глава 43

Вернувшись из психиатрической больницы домой, Пол вытащил со дна ящика с носками сложенный листок бумаги. Страничка, вырванная из записной книжки Майлза, была запачкана кровью.

Он сидел и смотрел на тонкие, словно паутинка, завитки синих чернил.

И думал, что это его лотерейный билет.

В коридорах их компании лотереи служили предметом шуток. Над этой темой актуарии хихикали за утренним кофе. Цифры перед его глазами были шансом один на миллион, выстрелом в небо.

Оставалось скрестить пальцы и надеяться на удачу.

Пол сделал глубокий вдох и набрал международный номер.

Когда в болотах Нью-Джерси сгинули наркотики на два миллиона долларов, он решил, что лишился нечто большего, чем деньги. Того единственного, при помощи чего он мог торговаться с тюремщиками Джоанны и Джоэль. Но Пол ошибся.

Внезапно он обнаружил, что обладал кое-чем еще более существенным. Когда он выстроил «дерево причин», оказалось, что его искривленные ветви могут спасти жизнь. И не только самого Пола.

Он мог выторговать свободу для жены и дочери.

Но Пол не собирался обсуждать свои дела с ФАРК.

Он поведет переговоры всего с двумя лицами. И только с ними одними.

С Галиной. И кое с кем еще.

Это пришло ему в голову в тот момент, когда он вспомнил самый первый день их злоключений – в тот раз они пришли в дом Галины, а очутились неведомо где.

До того, как их мир перевернулся с ног на голову, пока они еще пили напичканный наркотиком кофе и вели вежливую беседу, сонная собачка Галины взяла в пасть тапочки и положила к чьим-то ногам.

Шлеп.

Сначала упала одна тапочка, затем вторая.

Неудивительно: собаками правит привычка.

«Галина живет одна?» Этот вопрос Пол задал Пабло по дороге в ее дом. Пабло долго колебался, прежде чем ответить: «Да». Почему?

Потому что она жила не одна.

У нее был муж.

– Hola![62] – Он услышал голос Пабло так отчетливо, словно тот был рядом, в этой же комнате.

– Привет, Пабло.

Колумбиец его явно узнал, иначе почему так надолго замолчал?

Пол вобрал в себя побольше воздуха и задал вопрос, который страшил его больше всего. Он боялся еще до того, как взялся за телефонную трубку, боялся, пока ехал домой из больницы.

– Моя жена и дочь еще живы?

Ничто не имело значения, кроме ответа на этот вопрос.

– Да, – произнес Пабло.

Настала очередь Пола замолчать. У него невольно вырвался вздох облегчения. Так чувствует себя человек, обнаружив, что остался жив после смертельной опасности.

О'кей. Надо продвигаться дальше.

– Вчера я виделся с вашей внучкой.

– С кем?

Пол ожидал, что собеседник обязательно так переспросит, но голос его невольно дрогнул.

– С вашей внучкой.

– Я не понимаю…

– С девочкой, которую вы отослали в Америку, чтобы ее не достал отец. Я вас не осуждаю. Я бы тоже не хотел иметь зятем Риохаса. Вы следите за моей мыслью, Пабло? Если вам будет непонятно какое-то английское слово, немедленно скажите. Я хочу, чтобы вы поняли все, что я вам сегодня сообщу. Каждое слово. О'кей?

– Мне все понятно, – пробормотал колумбиец.

– Вот и отлично. Вы отправили маленькую внучку в США, потому что хотели, чтобы она была в безопасности. Договорились с известным нам обоим юристом, потому что у него были возможности вывезти ее из страны. И еще потому, что он обещал взять ее на воспитание. Таковы были условия сделки. Я ничего не перепутал?

– Все правильно.

– Вы заключили контракт ради безопасности внучки. Я способен это понять. Все совершенно разумно. И радовались, что девочка растет в хорошем доме в Бруклине. Недосягаемая для Риохаса. Под новым именем Рут. Считали, что Майлз сдержал слово. Воспитывает ее, оберегает и даже любит. Ведь Галина заставила его поклясться именно в этом?

– Да.

– Со своей стороны вы выполнили условия сделки. Оба. Стоило ему только попросить, стоило дать вам знать – и вы похищали супружеские пары, передавая их своим друзьям из ФАРК. Все точно в соответствии с договором. Вы выполняли свою роль. А он свою. Так?

– Моя внучка… Где вы ее видели?

– Что он вам присылал, Пабло? Фотографии? Снимки с дней рождения? Раз в год? Чтобы вы могли помещать их в секретный альбом и время от времени любоваться? А иногда несколько строк, чтобы вы знали, что все хорошо? Что он вам писал? Что Рут – типичный американский подросток и живет типичной жизнью американских детей? Что ее любят в школе, ею гордятся в классе и отец на нее не нарадуется?

– Что вы такое толкуете? С ней что-нибудь…

– Дайте договорить. Я вам все расскажу. Только слушайте внимательно. Рут – не типичный американский ребенок. Она не приносит из школы пятерки, не входит в группу поддержки, и ей не назначает свидания капитан футбольной команды. И в этом году она не попадет на бал для старшеклассников. Ни в этом, ни в каком-либо другом. Рут не делает ничего из того, в чем уверял вас Майлз. Все это его фантазии и выдумки. Вы меня понимаете?

– Где она?

– Вовсе не в хорошем бруклинском доме. И не в закрытом учебном заведении Коннектикута. Она в больнице.

Наступило молчание.

– Что это за больница? Она нездорова?

– И да, и нет. Больна не телом, а духом. Я не знаю, что ей пришлось пережить в Колумбии. Могу только гадать. Понятия не имею, было ли ее заболевание изначально таким серьезным, чтобы помещать девочку в психиатрическую лечебницу, или настолько развилось уже там, чтобы теперь ее нельзя было выписать. Не могу сказать. Знаю одно: Майлз ее не удочерял. И я уверен, никогда не собирался. Взял, а уже на следующий день упек в больницу. Большую часть жизни Рут пришлось смотреть на мир из-за решетки.

Плач. Пол ясно расслышал, как Пабло всхлипнул.

– Как она?

– А как моя жена? Как моя дочь? – ответил вопросом на вопрос Пол.

Снова молчание.

– Чего вы хотите? – спросил Пабло. Ну вот, он пережил бурю чувств, добрался до берега и начинает соображать, что к чему.

– Хочу того же, что и всегда. Их. Чтобы они прилетели на самолете в Нью-Йорк.

Давным-давно Галина и Пабло заключили сделку.

Настало время для новой. Ведь у Пола появилась лучшая приманка из всех приманок, и он собирался осуществить план, который разработал в камере АКН.

– Будем считать это обменом военнопленными. ФАРК ведь практикует обмены, так? И с колумбийским правительством, и с USDF. Одного нашего на одного вашего. Вот и вы считайте это обменом: ваша внучка за мою жену и ребенка. Хотя в нашем случае все немного иначе. ФАРК не согласится на обмен. Вы – согласитесь. И ваша жена тоже. Понимаю, задача не из простых. Но мне безразлично. Вы найдете способ ее решить. И быстро.

Осталось сказать последнее:

– И вот еще что. Вы меня слушаете? Отлично. Риохас хоть и сидит в федеральной американской тюрьме, но до сих пор гоняется за ней. Вы ведь не хотите, чтобы он ее отыскал?

Глава 44

Они ехали в зверинец. На джипе орнитолога. Только вдвоем.

Как только Пол повесил трубку после разговора с Пабло, он сделал еще один звонок.

Набрал номер, который дал ему орнитолог на случай, если потребуется с ним срочно связаться.

Орнитолог появился через двадцать минут. Бросил, что был здесь рядом, по соседству.

Пол рассказал ему о больнице в Бронксе. О том, как Майлз хитрил с приговорами в те времена, когда работал с несовершеннолетними. И как Пол сам стоял лицом к лицу с пропавшей дочкой Риохаса.

Его история произвела на орнитолога достойное впечатление.

– Хотите, мы вручим вам памятный значок? Его получают все сопляки, которые совершают плановую поездку АКН в Вашингтон. Назначаю вас своим заместителем по выдумкам.

Пол отказался. Ему предстояло самое трудное – убедить орнитолога заняться его делами.

Обменом.

– Bay! Я в этом ничего не секу! – воскликнул тот. – Мы с вами про торгашество не договаривались. Кстати, когда я в последний раз просматривал свои должностные инструкции, там про это ничего не было!

– Моя жена – гражданка США. Вы обещали помочь ее вытащить. Теперь представляется шанс. Вот он: Майлз ввез дочь Риохаса в страну нелегально. Разве это не обычная практика – высылать нелегальных иммигрантов туда, откуда они прибыли?

– Только после соответствующей бюрократической возни, да такой, что голову сломаешь. Но похоже, приятель, вы слишком гоните волну. Девчонка может – подчеркиваю, только может – оказаться полезной нам… Кажется, в этом смысл вашей приманки? Морковки, которой вы так усердно трясете у меня перед носом?

– Она никуда не денется. Вернув ее в Колумбию, вы можете принять соответствующие меры. Поместить в такое место, где всегда найдете, – в конце концов, в другую больницу. Я не возражаю.