Уволиться? Жениться! - Татьяна Олеговна Новикова

тончайших нитей. Словно белоснежный бутон, сиял бриллиант. Крупный, но не гигантский. Такой идеально будет смотреться на руке. Мне даже страшно представить, сколько он стоит.

– Арина Романова, – голос, донесшийся из-за спины, заставил меня подпрыгнуть на месте, – выходи за меня замуж.

– Что? – опешила я, захлопывая коробочку. – Зачем?

Странная, конечно, реакция, но всему виной эффект неожиданности. Меня застали на месте преступления с этим кольцом, напугали резким появлением. Конечно, первая мысль была далека от адекватности.

– Зачем люди женятся? Потому что любят друг друга.

Любят?..

Я поднялась с колен и уставилась на Максима. От близости с ним кружилась голова, и подкашивались ноги. Близость с ним – духовная, телесная – была самым желанным на свете чудом. Как можно раздумывать, если и сам влюбился в человека? Если за недолгое время открылся ему, доверился, и по вечерам всё чаще готов произнести заветное: «Я тебя люблю», но боишься не быть понятым.

Теперь же нечего бояться.

– Я… согласна. Боже, да! Согласна! Конечно! – Кинулась Максиму в объятия, и он с улыбкой закружил меня по коридору.

Какая-то сумка вновь рухнула на пол, очень печально щелкнув застежкой напоследок, но было уже откровенно плевать.

– Только есть одно условие, – Максим вздохнул. – Вернись на завод. Мне безумно тебя не хватает. Возвращайся ненадолго, обещаю, на месяц или два. Закончим с делами и откроем дочернюю фирму под Евсеенко, где сосредоточимся на выпуске программ. Наберем новых людей. Ты станешь полноценным руководителем, и никто никогда не посмотрит на тебя косо. Согласна, а? Одному мне не закрыть начатые проекты.

– Конечно! Мне стало безразлично общественное мнение, – призналась я. – Пусть судачат. Пусть обсуждают. Плевать. Я подумала, что это даже смешно. Буду ходить с задранным носом и говорить: «Да, мы спим со Скворцовым. А чего добились вы?»

Если честно, мне не хватало работы. Всех этих протоколов и нерешаемых задач, которые можно щелкать как орешки. Конечно, меня будет тяготить близость к коллегам, которые за спиной всё равно продолжат шушукаться и цокать языками. Но ведь это ненадолго. Пару месяцев перетерпеть можно.

Ухо опалило горячим дыханием. Максим подхватил меня под зад, прижал к стене. Он целовал так страстно, так ненасытно, будто не мог мною надышаться. Я отвечала на поцелуи, целиком растворяясь в этом человеке и том безграничном счастье, которое он дарил мне ежедневно.

Тем вечером мне вновь пришлось раскладывать вещи по многочисленным полочкам.

Колечко сидело как влитое на безымянном пальце.

* * *

На работу я шла точно воевать: вооруженная самым недобрым настроем, готовая посылать всех куда подальше при малейшем недовольстве.

Впрочем, оказалось, что за две недели отпуска утихли сплетни. Сейчас все, конечно, начнут обсуждать предстоящую свадьбу (некоторых кольцо нешуточно взбудоражило), но общий настрой сменился с недоброжелательного на нейтральный. Люди всегда будут недовольны. Вечно будут искать поводы для сплетен. Необязательно даже спать с директором, чтобы тебя окрестили шалавой.

Ну и пусть. Плевать.

Как же приятно вернуться на рабочее место, к которому за годы прикипел. Откинуться на стуле, покачаться взад-вперед. Пальцы набрали пароль, и экран засветился внезапной заставкой: моя фотография с припиской «Люблю». Всё б ничего, но фотограф-Максим застал меня в момент сна, с приоткрытым ртом и топорщащимися волосами.

Ну, если Скворцов даже в такое чучело умудрился влюбиться, – это точно серьезно.

Я быстренько сменила позорное фото на нейтральный черный фон.

– Доброе утро. – Над соседним монитором показалось лицо Люды.

Ой, какая она… непривычная. Накрашена раза в три ярче, чем обычно, глаза так вообще подведены точно у Клеопатры. Волосы вьются мелкими волнами. Губы полыхают алым. Признаться, Люда хорошо смотрится, настоящая леди-вамп.

– Ты подозрительно красивая, – сказала я правду.

Надеюсь, это не новая попытка очаровать Скворцова, и мне не придется колотить Люду клавиатурой по голове.

– Появился тайный поклонник, смотри, какие часики подарил, – крутанула она запястьем, на котором блестели золотом наручные часы, а затем добавила с сомнением: – А мы дружим, да? Сплетничать можем?

– Ты сомневалась?

Подруга выдохнула с облегчением и улыбнулась очень искренне. Её тоже тяготило наше расставание. За две недели мы списывались всего единожды и на какую-то бессмысленную тему типа плохой погоды.

В тот день обе постеснялись перевести разговор на что-то более интересное и свернули его в самом начале.

– Тогда приходи ко мне вечерком, – заговорщицки ухмыльнулась Люда. – Отпразднуем твою помолвку и моего Сашень… тайного поклонника.

Что ж это за поклонник, имя которого она старается не произносить? Любопытно, конечно. А ещё любопытнее, где Люда нарыла себе новую страсть (и приключения на пятую точку), если перемещается в режиме работа-школа-дом.

Что ж, всё узнаем.

Так начались трудовые будни.

К идее открыть дочернюю компанию Александр отнесся с оптимизмом. Теперь в перерывах между основными обязанностями мы с Максимом занимались бумагами. Планировали. Обдумывали. Все-таки новая фирма – дело ответственное, надо всё обдумать в мелочах.

Меня даже перестало тянуть к программированию – так понравилось заниматься административными функциями. Максим с улыбкой называл это «синдромом большого начальника», но я отнекивалась и говорила, что в начальники никогда не пойду. Обязанностей куча, вечно перед кем-то отчитываешься, у всех считаешься виноватым. Покажите хоть одного подчиненного, который доволен своим боссом?

Да ну, сплошной стресс. Кто добровольно захочет взять на себя руководство?

Но потом Максим умотал на несколько дней в Германию, перенимать опыт иностранных коллег, и мне пришлось заменить его на должности директора. Если честно, я ожидала, что сообщу эту новость, и ребята из службы скажут: «С хрена ли ты?»

Не сказали. Отреагировали нормально, даже сразу приноровились, что жаловаться надо через меня – быстрее дойдет до сведения гендиректора.

Знаете, мне понравилось. Оказывается, на совещаниях можно не орать на других людей, а аргументированно возражать. Можно отстаивать честь своих подчиненных, можно разносить чужие идеи в пух и прах.

Кажется, синдром большого начальника меня всё-таки накрыл…

Эти несколько дней мне не хватало Максима словно воздуха, даже чуточку сильнее. Я возвращалась в опустевший без него дом и лежала перед гигантским телевизором, рассматривая черный экран. Безумно скучала.