"АукцЫон": Книга учёта жизни - Михаил Марголис

Десять треков для «Девушек…», одним из которых оказалась мелодекламация раритетной гаркунделевской «Доброты», сочиненной им еще в год московской Олимпиады, окончательно были записаны 18 сентября 2006-го. Зимой 2007-го их свели и отмастерили в том же Нью-Йорке, а официальная презентация альбома в Питере и Москве состоялась 21 и 22 апреля. И хотя к этому моменту «аукцыонщики» уже успели пропеть практически весь свежеиспеченный материал на своих зимних концертах, полновесную премьеру вожделенной, новой (да еще и американской!) пластинки «Ы» встречали с трепетом. Тем паче что главные штатовские корифеи, приложившие руку к «Девушкам…», лично явились сыграть с «АукцЫоном» на первом представлении альбома в России.

Дабы не воссоздавать по памяти атмосферу исторического события, позволю себе процитировать фрагмент своей же заметки в «Известиях», написанной на следующее утро после московской презентации «Девушек…»:

В этот вечер в «Б1 Maximum» легко можно было встретить тех, кого не видел более десятка лет — аккурат со времени выхода предыдущей полновесной студийной пластинки «АукцЫона». Подходящим приветствием выглядел забавный (и, в сущности, недалекий от истины) вопрос: «Ну, вы готовы к прослушиванию шедевра?»

Представление «шедевра» началось с выхода нарядного Олега Гаркуши. Его теперешнему «костюму с отливом» позавидовал бы крамаровский Федя из «Джентльменов удачи». Нацепив фирменные белые перчатки, долговязый «аукцыоновский» пиит-шоумен протяжно зачитал опус о «злом похмелье», под который на сцене собралась вся группа и давно обещанные «бонусные» звезды в лице гитариста Марка Рибо и клавишника Джона Медески. Первую тему «Профукал», которая и открывает новый диск «АукцЫона», Леня грянул так, что шум, произведенный на той же сцене неделей раньше продюсируемым им когда-то «Ленинградом», показался ласковым морским прибоем. Кроме подпрыгивающего и кружащегося волчком Гаркуши, конвульсивной гитары и пластики Федорова, привычного звукового напора «АукцЫона» поэтическая истерика покрывалась контрабасом Владимира Волкова и авангардными пассажами Рибо и Медески. Из чрезмерного уважения к последним их инструменты «вывели на пульте» так, что гитара Рибо, например, звучала порой громче «моторхэдовского» саунда. Леня, впрочем, умудрялся перекрикивать и перешептывать и ее.

В этом концерте Федоров, казалось, ориентировался на зал даже меньше обычного. Он пел для себя, словно вновь переживая удовольствие от неожиданно сложившегося проекта. Когда после долгого экспрессивного клавишного интро Медески к «Рогану Борну» Леня поскакал со стулом вокруг микрофона, стало очевидно, что он не вполне здесь, не совсем с нами…

Сообщество вольных трубадуров

Сольно или с Вовой Волковым я сейчас зарабатываю значительно больше, чем с группой. Но «АукцЫон» — моя дань дружбе и удовольствие от совместных выступлений с его участниками.

На сегодняшний день участие в «АукцЫоне» дает мне, к сожалению, наименьшие средства к существованию.

Думаю, у нашей группы еще откроется второе дыхание. Во всяком случае, я на это надеюсь…

Год 2010-й, тесная гримерка передового (в культурологическом смысле) московского клуба «Икра», час до концерта «Ы». Колик рассматривает мундштуки к своим саксофонам и кларнетам, Борюсик с Бондариком не спеша, до испарины, попивают чай, Озерский в уголке тихо беседует с кем-то из своих столичных знакомых, Леня самоуглубленно (или отстраненно) покуривает, Волков (а он теперь фактически штатный участник группы) тоже здесь, но словно растворен в воздухе, Коловский, Раппопорт — каждый занят чем-то своим… Плавность закулисной «аукцыоновской» обстановки — почти идиллическая.

Потоки суетного извне традиционно принимает на себя Гаркундель. Облачаясь в куртуазный концертный прикид, он попутно отвечает на вопросы двух телевизионных съемочных групп, корреспондентки какого-то издания и делает чуть «звездный» жест в сторону молодой администраторши клуба: «Девушка, принесите мне, пожалуйста, капучино с четырьмя кусками сахара».

Через час на сцене все «взорвется». Незримая, собственная внутренняя сила потащит, разметет «АукцЫон» в диапазоне от экстаза до транса, и с переполненным залом начнет происходить то же самое. Проект «Девушки поют» (за которым у группы опять наступило альбомное затишье, длящееся поныне) в определенной степени «просеял», «рассортировал» аудиторию «Ы» на ту, что самозабвенно входит в резонанс с сегодняшним, беспримерно высоко (хотя бы по меркам русского рока) взлетевшим «АукцЫоном», и ту, что «залипла» в фазе «Птицы» в надежде, что Леня со товарищи к ней еще вернутся. Вторых на «аукцыоновских» (тем паче федоровских сейшенах), на мой взгляд, становится все меньше. Надеюсь, они переходят в стан первых, ибо в целом народа на концертах «Ы» по-прежнему полно. «„Дорогу" давай!» — практически никто из зала уже не кричит, зато «Долги» или «Рогана Борна» встречают как «Отче наш».

К излету нулевых уникально нестареющий «АукцЫон» превратился (по сути и форме своего существования) в этакое сообщество вольных трубадуров, которое в любом сочетании если не смех (привет «бременским музыкантам»), то уж радость точно приносит людям. Даже если группе неожиданно выпадает играть в усеченном составе, как на памятном июньском концерте 2009-го в подмосковном Архангельском на VI Международном фестивале «Усадьба-джаз», до которого вдруг не добрался Шавейников.

От Питера до Москвы Борюсик с «АукцЫоном» в поезде еще как-то тогда доехал, но выйти вечером на сцену категорически не мог. Его унесло в алкогольный астрал, и чуть ли не впервые «аукцыонщики» отыграли (и клево получилось!) свою большую концертную программу без барабанов. Просто на фоне ударной установки. Шутить им, правда, после такого случая поначалу совсем не хотелось.

— Лет 15-20 назад, будучи молодыми, мы, возможно, посмотрели бы на эту ситуацию спокойнее, — размышлял сразу после концерта в Архангельском Гаркуша, — но сейчас она напрягает. Боря — взрослый человек, и вытворять подобные вещи ему не стоит. Речь даже не столько об алкоголизме. Пусть пьет как собака, это его личное дело. Но у нас до «Усадьбы-джаз» месяца полтора концертов не было. Он что, не мог нажраться тогда? Нет, сделал это именно в момент московских гастролей. Вот что обидно. И ведь он не понимает всей серьезности ситуации. Его просто выгонят из группы, и тогда он запьет еще круче — однозначно. И впоследствии умрет.