С утра до вечера - Игорь Акимушкин

Даже самые слабые из них далеко не беспомощны, как можно подумать, глядя на них. Жизнь продают очень дорого. Защищаются упорно и до последних сил.

Давно известно, что воинственность измеряется не сантиметрами. Крошки колибри храбры непропорционально своему росту. Когда большая птица угрожает их гнезду, они атакуют ее с невероятной отвагой. Целят острыми клювами в глаза (так же побеждают они древесных змей и пауков-птицеедов), и, бывает, заскочив сзади, падают на спину врага и, щедро раздавая булавочные уколы, вынуждают хищника позорно дезертировать. Наперсток мускулов в перьях! Но ярости в этом «наперстке» не меньше, чем у тигра.

Про синицу говорят, что если бы была она ростом со страуса, то даже слон не устоял бы против нее. Ее малая сила так велика, что синицы иногда буквально скальпируют своих пернатых недругов (небольших, конечно).

Но самая драчливая птица — это, бесспорно, петух. «Птица Марса» называют его. Особенно агрессивны бойцовые петухи. Они забывают обо всем на свете, когда видят кого-нибудь, с кем можно подраться. Ни голод, ни усталость, ни боль, ни смертельные раны — ничто не может унять их воинственный пыл. Они дерутся до последнего дыхания, пока еще есть хоть какие-то силы. Только смерть сильнее их страсти к боям.

Дерутся и клювом и шпорами. Удар бойцового петуха — одно из самых быстрых движений в природе. Силу этого удара физики могли бы рассчитать: одетую в сталь шпору петух вонзает на полдюйма (на 12,5 миллиметра) в сухую дубовую доску!

Древние греки — народ очень отважный, но и они брали у петухов уроки храбрости и упорства в бою. Фемистокл, знаменитый греческий полководец, отправившись на войну против персов, включил в программу боевой подготовки и петушиные бои, чтобы солдаты, глядя на них, учились стойкости и отваге. А храбрые галлы, предки французов, от которых вначале здорово доставалось римлянам, получили имя свое от петухов (ведь «галл» — по-латыни «петух»).

Позднее, когда римляне расправились с галлами на свой римский манер, но и сами погибли от германских, славянских и турецких мечей, браконьеры добывали дичь в заповедных лесах феодалов, напуская на фазанов бойцовых петухов. Они забивали их до смерти. И в наши дни бойцовые петухи (а их немало еще в разных странах Южной Азии и Америки) храбро защищают дома своих хозяев от змей и бродячих собак. Они не знают страха ни перед кем — так уверяют те, кто о них пишет.

Ведь природа не создавала петуха для войны, а какой отличный получился из него боец! Правильно говорят, что сражения выигрывают не оружием, а силой духа. Пример петуха и колибри лишний раз нас в этом убеждает. В бою часто ярость побеждает силу; это знает каждый, кто дрался.

Я видел однажды (по следам), как рысь не смогла одолеть лису. Она нападала на нее несколько раз. Но лиса защищалась так отчаянно и храбро, что ушла израненная, но живая. Многие хищники пасуют перед энергичным сопротивлением и предпочитают нападать (это теперь доказано) на больных и слабых духом животных. Аргентинцы говорят, что никакая пума не справится с ослом, рожденным в Америке. Потому что местные ослы страха перед зверем не знают. Они бьют его всеми четырьмя копытами, рвут зубами, отбиваются, катаясь по земле, ревут, как дьяволы, прыгают и сами нападают. Никогда не сдаются.

В общем, каждый защищается как может, вернее, как приспособился. И нередко способами очень курьезными.

Одни непомерно раздуваются (шары-рыбы, некоторые ящерицы и африканская кожистая черепаха). Другие, пугая, шипят, фыркают.

Угрожающие позы животных нам хорошо знакомы. Это вытянутые шеи гусей, прижатые уши лошадей и кошек, оскал собачьей морды, косящий глаз и устрашающе опущенные вниз рога быка. Почти у каждого зверя и птицы есть своя угрожающая поза. Есть они и у некоторых рыб, у многих ящериц и змей.

Кобра раздувает тарелкой шею. А гремучая змея «гремит» погремушкой. Природа приделала ее на конце хвоста змеи, похоже, с единственной целью: по старому доброму обычаю («Иду на вы!») предупреждать всех вокруг о злых намерениях ядовитой гадины.

Индейцы, впрочем, уверяют, что, если гремучая змея замышляет недоброе, она не трещит, а нападает без предупреждения.

А одна американская неядовитая змея, когда ее хотят схватить, скручивает заднюю половину тела штопором, а переднюю поворачивает красным брюхом вверх.

Поза у нее получается столь нелепая, что пропадает всякая охота приближаться к эксцентричной рептилии на расстояние, которое не может гарантировать надежной безопасности.

Жабы жерлянки тоже, когда их беспокоят, изгибаясь дугой, показывают красное брюхо.

Скорпион угрожает, раскачивая над собой хвост с ядовитым «наконечником», а пауки вздымают вверх одну или две пары передних лап и разевают пошире крючья — хелицеры, на которых внушительно дрожат капли яда. Иногда они делают небольшой скачок навстречу врагу.

А саранча стреляет из бедра кровью, выжимая ее силой мускулов из крошечной поры между первым и вторым сочленением ноги, которая, как амбразура, открывается перед боем. Едкая саранчиная кровь выстреливает с такой силой, что летит полметра!

Морская улитка долиум в своих недругов плюет смесью соляной и серной кислот.

Черношеие кобры Африки плюют ядом. Ядовитый плевок летит метров пять. Змеи целятся прямо в глаза и метко попадают.

Во рту кобр-снайперов яд смешивается со слюной. Они выбрызгивают эту дьявольскую смесь через маленькое отверстие в челюсти, через то самое, в которое змеи поминутно высовывают свое «жало» — раздвоенный язык. Стреляя, кобра поднимает голову и делает небольшой выпад вперед.

Чешский ученый Зденек Фогель говорит, что не только африканские, но и азиатские кобры — даже наша очковая змея — тоже плюют ядом. Но выбрасывают они его не струей, а мелкими капельками, как из пульверизатора. На стеклах террариумов, в которых содержатся очковые змеи, видны желтовато-белые пятна — застывшие капельки яда, которые выплюнули раздраженные кобры в любопытных посетителей.

Плюют в недругов верблюды и ламы. Плевок у лам нешуточный. Летит метров десять и ударяет, как хорошая оплеуха. Одна лама испортила некоторым английским аристократам их костюмы: выяснилось позднее, что она невзлюбила цилиндры; как видела их, так плевала.

Говорят, что джентльмены в цилиндрах, здраво оценив ситуацию, потеряли на некоторое время всякую охоту глазеть на животных в зоопарках. Случилось это давно, но и до сих пор ламы так дурно воспитаны, что, нисколько не стесняясь, готовы на всех наплевать.