Реквием по любви. Грехи отцов - Людмила Сладкова

– случайная жертва. Их жестоко избили, а затем усадили в машину… и подожгли. Сгорел Володька. Заживо. Исполнителей вычислили сразу и наказали по заслугам. Только вот незадача: имя заказчика они так и не озвучили. Подохли под пытками, но не выдали!

— И что? — как-то странно фыркнул Дмитрий. — Скажи еще: предположений нет!

— Не подъ*бывай! — грубо отозвался ее дядя. — Есть предположения. Доказательств – ни одного!

* * *

Кажется, разговор Сони с отцом выдался основательным и «веселеньким». Потому-то и «прогуливались» Алмазовы уже добрых сорок минут, если верить наручным часам Похомова, по которым Лиза успела засечь время, едва Соня поднялась из-за стола. Она так сильно беспокоилась за нее, что даже крепкие собственнические объятия мужа не приносили должного успокоения.

— Ты и сама знаешь: вреда он ей не причинит! — правильно истолковав ее потухший взгляд, заверил Андрей. Друг всего на мгновение отвлекся от Аркадия Михайловича и дяди Бори, коих уже порядком достал своими бесконечными расспросами. Очевидно, для того чтобы в следующий миг вновь утопить их в своем безграничном любопытстве.

— Но проорется знатно! — со знанием эксперта добавила Вика, подтверждая и ее собственные догадки. Лиза коротко кивнула, соглашаясь.

Наверняка просто накрутила себя!

С Соней все в полном порядке...

Безусловно, несмотря на внешнее спокойствие, сказывалось и общее напряжение. Нервозность. Вроде бы народ и привык к созерцанию девушки, ерзающей на коленях Дмитрия – как ни в чем не бывало все они продолжили застолье и безудержное веселье – только один черт Лиза постоянно чувствовала себя под прицелом этих цепких внимательных взглядов. Взглядов, от которых кровь в жилах стыла.

— Ешь! — вывел ее из глубокой задумчивости Дмитрий, пододвигая ей тарелку с поджаристым и довольно сочным куском говядины. В противовес невероятно аппетитному внешнему виду, запах стейка показался Лизе… совершенно отвратительным. И даже тошнотворным, если учитывать тот факт, что желудок тут же отозвался болезненным спазмом, желая вывернуться наизнанку.

— Нет! — скривилась она, задерживая дыхание. И стремительно зажимая пальцами нос. — Гадость!

— Прекрати, — строго осадил Похомов. Но потом добавил чуть мягче. — Попробуй, это вкусно.

Ну, как сказать…

— Не буду!

— Почему? — выжидающе уставившись на Лизу, он потребовал ответа. — Давай излагай. Четко. По сути!

Внутри нее все взбунтовалось при одной только мысли, что ей придется жевать и глотать сей кулинарный шедевр.

Нет. Нет. Нет. Только не это!

Молчать она тоже не могла, а потому ляпнула первое, что в голову пришло:

— Ночью… вредно жрать!

Взгляд Похомова, и без того тяжелый, теперь напоминал лезвие скальпеля.

Острый. Проникающий в глубины сознания. Прямо в душу.

— Бухать вредно, Кроха! Бухать, понимаешь? — холодно процедил он сквозь зубы, в полной мере демонстрируя свое отношение к ее теперешнему состоянию. — Еще раз повторится – накажу. Всех причастных, включая тебя! Услышала меня?

— Не злись, — все еще затыкая нос и с ненавистью поглядывая на источник «зловонья», Лиза мягко коснулась свободной ладонью его щетинистой щеки. — Я же совсем чуть-чуть выпила, и…

— Услышала… меня? – повторил он с нажимом. Однако в этот раз фраза звучала не столь угрожающе – его голос слегка дрогнул в тот самый миг, когда Лиза ощутила кончиками пальцев жалящие укусы его острой щетины.

Так захотелось привычным жестом зарыться пятерней в отросшие волосы Дмитрия. Она еле удержалась от опрометчивого поступка. Пришлось больно прикусить щеку изнутри для достижения отрезвляющего эффекта.

Честно говоря, их «гляделки» были сейчас не менее опасны, ведь ощущались самыми настоящими прикосновениями. Такими… горячими.

До боли. До скрежета зубов.

Девушка нервно сглотнула, фактически утопая в непроглядно… неестественно черных омутах мужа. И разрази ее гром, если она не знала значение этого взгляда.

Он возбужден. До предела. Боже!

Во рту внезапно пересохло. Даже «смердящий» стейк отошел на задний план и перестал казаться таким противным.

Желая удостовериться наверняка, Лиза сделала вид, будто соскальзывает с его колена. А пытаясь удержаться, мягко обвила руками его мощную шею и подтянула себя наверх – ближе к его паху. Мимолетно задевая ногой то самое место, что сейчас было тверже гранита и грозилось разорвать в клочья натянувшуюся джинсовую ткань.

Тихий, но хриплый и рваный вздох служил ей достоверным ответом.

Они замерли оба, таращась друг на друга совершенно безумно. Жадно. Ошалело.

Мамочки, как же сильно он хочет!

От одной только мысли о его жажде она начала терять связь с реальностью. Собственное желание уже не поддавалось контролю.

Господи, помоги!

Влажная. Податливая. И такая же голодная.

Пульс сходил с ума. Впрочем, и сама она не отставала.

Казалось, еще секунда, и Похомов точно пошлет всех лесом. Намертво вцепится в ее волосы, так что не шелохнуться, и поцелует. Публично заклеймит. А судя по его уже «поплывшему» взгляду, подобный исход был вполне себе вероятным.

И все же какая-то часть нее взбунтовалась, опасаясь последствий данной выходки.

Ситуацию нужно было спасать. Немедленно!

Нахмурив лоб, Лиза восстановила в памяти его последний вопрос.

— Да, — прокаркала совершенно чужим, изменившимся голосом.

— Что «да»? — все еще хрипло и слегка заторможенно.

— Услышала.

Наконец до Дмитрия дошел смысл ее слов. Резко тряхнув головой, точно желая сбросить с себя плотный кокон сего наваждения и вернуть утраченное самообладание, он вновь сосредоточился на ненавистной тарелке.

Кивнул на столовые приборы:

— Жуй!

— Не хо…

— Разговорчики! — он уже откровенно рычал. — Раз те, с кем ты бухаешь, подсказать не в состоянии… значит, научить тебя закусывать – МОЯ святая обязанность!

Лиза с трудом сообразила, что отвечает ему его же интонацией:

— Ну так и давай мне нормальные закуски! Зачем всякую ерунду подсовываешь?

— Это мраморная говядина, мышонок!

— А смердит, как собака!

Секундный взгляд глаза в глаза. И в следующее мгновение тарелка вместе со всем содержимым полетела далеко за их спины.

Бли-и-ин!

— Дима, — жалобно пискнула она, виновато поглядывая на него из-под ресниц, — я же не виновата, что она так воняет!

Борзый глубоко дышал, вероятно, сдерживаясь, дабы не выпороть ее за упрямство прямо сейчас.

— Все хорошо, — успокоил он ее в итоге, крепко стискивая в кольце своих рук. — Расскажи мне, что в твоем понимании нормальная закуска?

Глава 33

Окинув внимательным взглядом стоящие в непосредственной близости от них блюда, Лиза уверенно указала пальцем на салатник среднего размера, до краев заполненный мясистыми маринованными боровичками.

Рот