Поколение воинов - Энн Маккефри

Теперь у него было время поразмыслить о том, что Посла медленно отравляют: корабль сетти уносил его к неведомой цели, и он нисколько не верил в то, что они действительно направляются к Федеральному Центру. Он заставил себя встать и направился в маленький зал. Что бы ни произошло, он должен быть физически готов к этому.

Дюпейниль снял форму и занялся упражнениями, рекомендованными офицерам Флота. Он припомнил, что комплекс этот был разработан старшиной морского Флота, ушедшим в отставку и работавшим консультантом на съемках приключенческих фильмов. Комплекс включал в себя множество наклонов, упражнений на растяжку и силовых действий. Он успел взмокнуть, когда услышал по интеркому:

«Дю-пей-ниль. Приготовиться к инспекции офицера Безопасности».

Ну разумеется: какое еще время они могли выбрать? Дюпейниль сладко улыбнулся прямо в блестящий глазок системы визуального наблюдения и закончил упражнения двойным кувырком, после чего оказался возле закутка, предназначенного для гигиенических надобностей. Разумеется, душа там не было. Струя горячего воздуха, растирание и снова горячий воздух. Если бы он был покрыт чешуей, как и положено ящери… сетти, чешуя эта была бы отполирована до блеска. Но будучи человеком, он чувствовал, что его кожа осталась липкой и грязной. С корабля он сойдет воняя, как какой-нибудь отщепенец из полудикого пограничного мира… чего, несомненно, сетти и добивались.

Он почти успел застегнуть форму, когда люк его каюты открылся и в него просунулась здоровенная морда сетти. Они просто великолепно рассчитывали время. Занимался ли он гимнастикой или пользовался туалетом, именно в этот момент ему и объявляли об очередной инспекции. Как бы быстро он ни старался одеться, они всегда приходили прежде, чем ему удавалось завершить эту процедуру. Занятно, что они не прерывали еду или сон. Впрочем, он был благодарен даже за этот минимум вежливости.

— А-аххх… Коммандерррр… — У офицера-сеттн был небольшой промежуток между передними зубами, не вполне по центру. Теперь Дюпейниль мог, по крайней мере, хоть как-то отличать его от других. — Требуетссся провесссти проверку воздушшшной сссистемы.

Они устраивали такие проверки практически каждый раз — якобы для того, чтобы удостовериться в герметичности его скафандра. Это означало, что Дюпейнилю придется с трудом влезать в него, а потом пройдет еще несколько минут, пока из его каюты не откачают воздух, скафандр раздуется, а он сам будет потеть и маяться от жары внутри.

Дюпейниль послушно полез в шкаф и достал скафандр. Выбирал он его не сам, но, как заверил его атташе со сладенькой улыбочкой, это был единственный скафандр его размера, который нашелся в посольстве. По крайней мере, он был достаточно прочным: в нем оказалась всего одна дырка, но ее легко и быстро заделали.

Извиваясь, как змея, он втиснулся в скафандр, сознавая, что эта сцена весьма забавляет сетти. Сетти вообще предпочитают обходиться без скафандров в своих путешествиях по космосу. Разумеется, у них есть скафандры для тех, кто, возможно, будет вынужден работать в открытом космосе, производя ремонт обшивки корабля, однако вся команда скафандрами не обеспечивалась. В этом имелся свой смысл. Когда целостность обшивки какого-нибудь корабля Флота бывала нарушена, в большинстве случаев команда все равно не успевала надеть скафандры. И конечно же любой сетти возмутился бы, если бы ему предложили подобный способ обмануть судьбу. Однако Дюпейниль был рад, что у него есть скафандр, хотя сетти и рассматривали это как лишнее доказательство того, что люди — существа низшего порядка.

Он надел шлем и проверил его крепления. В скафандре имелось встроенное переговорное устройство, которое позволяло ему говорить с сетти — вернее, чаще всего слышать их. Но на этот раз инструкции офицера привели его в изумление.

— Идете в рубку?

Людей никогда не приглашали в рубку корабля сетти. Ни один человек никогда не видел навигационных приборов, с помощью которых эти вселенские мошенники умудрялись соблюдать расписание движения кораблей, при этом пребывая в убеждении, что они повинуются Судьбе и Случаю.

— Сейчас же.

Дюпейниль последовал за сетти, потея и ворча про себя. Для этого ему вовсе не обязательно было надевать скафандр. На кораблях сетти имелся воздух — правда, он дурно пах, но дышать им было можно. Несомненно, им просто хотелось выставить его смешным. Он неоднократно слышал, что сетти думают о прямохождении людей. Ему также пришло в голову, что они могли настоять на скафандре, чтобы избавить себя от неприятной необходимости ощущать запах человека.

Когда Дюпейниль добрался до рубки, он увидел, что помещение это не имеет ничего общего с аналогичными помещениями на кораблях Флота Федерации. Это была треугольная комната — оставлявшая место для хвостов экипажа, как он понял, — со стенами, обложенными подушками, и толстым ковром на полу. Совершенно не похоже на корабельную рубку. Над маленьким круглым полированным столом склонились двое сетти, один из которых носил блестящее шейное кольцо, а хвост его был украшен таким же блестящим орнаментом (Дюпейнилю было сообщено, что эти знаки различия носят капитаны кораблей). Эти двое сетти были заняты тем, что бросали многогранные кости, пока третий, стоявший в углу, читал вслух что-то, что показалось Дюпейнилю списком случайных чисел. Человек сперва оказался зажатым между столом и люком, через который вошел; потом люк за его спиной захлопнулся. Сетти не обращали на Дюпейниля никакого внимания, а он не стал обращать внимания на их безразличное поведение, пытаясь понять, в какую игру они играют.

Кости падали на стол так, что наверху была только одна плоская грань; как правило, подбрасывались три кости одновременно, но иногда — только две. Знаки на них Дюпейнилю ничего не говорили. С того места, где он стоял, ему было видно три или четыре грани одновременно, и он развлекался, пытаясь угадать, что означают эти значки. В какое-то мгновение на верхней грани всех трех костей оказались зеленые закорючки с каким-то подобием хвостов. Пурпурная клякса, красный квадрат-в-квадрате, желтая клякса, две белые точки… Кости поднимались и падали, перекатывались по столу и замирали. Снова зеленые закорючки, а на других гранях — пурпурные и синие точки, и снова красные квадраты-в-квадратах…

Сетти, декламировавший числа, умолк и пропустил два броска. Внимание Дюпейниля переключилось с костей на этого сетти; человек задумался, что означает пурпурная клякса на подобии салфетки, обвязанном вокруг шеи разумного ящера. Когда он снова перевел взгляд на стол, на костях снова выпали зеленые закорючки.

Разумеется, все это было ненормально, и, разумеется, сетти были далеки от того, чтобы просто пригласить стороннего наблюдателя посмотреть, как ловко играет капитан корабля. Дюпейниль повнимательнее пригляделся к костям. Еще два броска — и он совершенно утвердился в своих подозрениях. Кости явно были налиты свинцом — точно так же, как игральные кости в каком-нибудь припортовом баре, предназначенные для того, чтобы чистить карманы доверчивых простаков. Раз за разом на верхних гранях выпадали зеленые закорючки. Зачем же тогда вообще их бросать?..

Дюпейниль погрузился в размышления. Возможно, это вовсе и не капитанский мостик. Возможно, офицеры-сетти просто решили позабавиться, а заодно в очередной раз унизить своего пленника-человека.

В этот момент к трем костям присоединилась четвертая, и на их верхних гранях оказались три зеленые закорючки и одна пурпурная клякса.

Трое сетти повернулись в сторону человека, слегка приоткрыв зубастые пасти. Дюпейниль содрогнулся. Что, если их постигла неудача, и они думают, будто он ее накликал?..

— Аххх! Человекхх! — В голосе капитана прозвучал обычный для сетти акцент. — Мне было объяссснено, что ты попал сссюда благодаря сссовершенно осссобенной удаче. Твоя удача еще не исссчерпала сссебя. Тебе сссообщат, когда она отвернетссся от тебя, хотя для нассс это и не безопасссно.

Скафандр не позволял Дюпейнилю поклониться.

— Прославленный носитель удачи, — начал он; насколько ему было известно, эта формула являлась частью титула, капитана. — Если по воле случая вы пожелаете поделиться своим драгоценным знанием, тогда моя удача воистину велика.

— Воиссстину! — Капитан качнулся на массивных задних ногах и щелкнул зубами.

Дюпейниль припомнил, что у сетти это является аналогом человеческого смеха. Одна из черт, свойственная исключительно их виду.

— Что ж, о сссчассстливец, посссмотрим, что ты ссскажешь о сссвоей удаче, когда узнаешь всссе. Мы прибудем даже раньшшше, чем ты ожидаешшшь. И мы прибудем в сссиле.

«Не может быть, чтобы сетти подразумевал под этим то же, что и люди, — подумал Дюпейниль. — Конечно же нет…»

— Отличишшшь ли ты летучее кольцо иссстины от разбросссанных безделушшшек? — вопросил сетти.