Нора под миром - Марина Казанцева

Она упустила шанс. Мельком брошенный взгляд дал понять, что режиссёр доволен. Дубль повторять не будут. Всё, как Дина и хотела. Совершенно помрач-нев, она тем самым с блеском сыграла свой последний дубль в этом эпизоде. Те-перь до съёмок на природе она не попадёт перед софиты.

С уходом Дины Марианна утратила азарт. Прицепила на заколку кусочек смолы, продефилировала перед камерой, запортила три дубля, заработала прозви-ще идиотки. И, получив заслуженный отдых, удалилась к себе в «Газель».

— Шеф, чего раскипятился? — спросил Борис. — Не каждое мгновение наполне-но страстями. Ты же знаешь, Марианночка не профессионалка. Они с Динарой терпеть не могут друг друга. Как Пономаренко вышла из кадра, так Марианночка и затухла.

— Так я сегодня не нужна? — поинтересовалась бабка Евдокия, заглядывая в дом.

День ещё не кончился и неутомимый Кондаков надумал снять ещё один эпи-зод. После утренней досады Динара успокоилась и решила, что вечером возьмёт реванш. Ей предстояло бегать по лесу и изображать спятившую фермершу. Весь эпизод займёт в ленте не больше трёх минут.

Это, конечно, не Офелия. По сценарию героиня просто одурела. Побольше ора, вытаращенных глаз, воздетых рук. Но это всё не то. Примитив. Вот утренняя сцена — подлинный драматизм, вулкан страстей. И она проиграла этот раунд.

Все уже были на месте. Динару подготовили. В волосах заколка. Она должна быть в кадре. В этой заколке наговорённая смола, от которой фермерша сошла с ума и забегала по лесу.

Динара потрогала её и с досадой поняла, что заколку не заменили. Ах, идиот-ка Виолетта! Все мозги в баньке смыла! Теперь придётся выстригать хороший клок волос! Или это всё нарочно?!

На заколке изнутри была смола.

С искажённым от ярости лицом Динара вышла перед свет софитов. Кровь за-бурлила и забилась в висках, как зверь в тесной клетке. Свет попал в зрачки и ос-лепил. От этого в глазах замелькали ядовито-зелёные круги. Рот наполнился слю-ной. Изнутри поднималась мутно-чёрная волна. Всё раздражение, вся обида, все неудачи. Все эти проклятые третьи роли! Ушедшее напрасно время, потерянные годы!

— Гады! — крикнула она. — Твари!

Пальцы сами скрючились, руки поднялись к глазам. Разодрать себе всю мор-ду?! Нет, не дождётесь!!!

Она расхохоталась. Мало! Слишком мало!! В испепеляющей ярости Динара затопала ногами и затрясла головой.

— Гады, гады! АААААА!!!

И опрометью бросилась в лес.

Кондаков привстал с кресла и с побледневшим от потрясения лицом наблюю-дал эту чудовищно талантливую игру. Красивая Динара во мгновение ока пере-воплотилась в подлинную фурию! Налитые кровью глаза, растрёпанные волосы! Она металась перед камерами, рычала, выла, рвала на себе платье. Её сотрясали бешеные конвульсии. Она каталась по земле, драла траву руками. Фрагмент занял лишь минуту, но какой фрагмент! Потом умчалась в лес, а все остались недвижи-мы с огромными глазами.

Динара кидалась от дерева к дереву. Колотила кулаками по стволам. Глубин-ный ужас тлел в груди под потоками испепеляющей ненависти. Впереди завиде-лась фигура. Актриса вдруг остановилась. А, вот жертва! Наконец-то она кому-то располосует когтями горло!

С рычанием кинулась Динара к этой фигуре, плавающей в потоках слепящего кровавым светом мрака.

— Стой! — резко крикнул кто-то.

Динара заколебалась. Она цеплялась за дерево и качалась.

Бабка Евдокия шла на неё.

— Пошла назад. — приказала старуха.

Динара злобно засмеялась и потянула скрюченные пальцы к горлу жертвы. Глаза ведьмы вспыхнули. Она остановилась шагах в пяти. Подняла ладонь и резко нанесла удар в воздух раскрытой пятернёй.

Женщина отлетела прочь, как побитая собака. Скуля, она цеплялась за кусты, вырывала клочьями траву. Остатки разума метались в ней. Это ненормально! Это всё неправильно! За что?!

— Пошла назад! — старуха с раскрытой ладонью наступала на актрису. И уда-рила опять!

Динара выскочила из леса и заметалась. Камеры следовали за каждым её дви-жением. Они снимали, как женщина с воем кинулась на свет. Испугалась, отшат-нулась, бросилась обратно в лес. Потом побрела, осматривая всё вокруг себя утра-тившим рассудок взглядом.

— Боже, какой ужас… — прошептал помощник осветителя, Димка.

— Чудесно, неподражаемо, роскошно… — потрясённо ответил режиссёр.

Актриса принялась грызть свои руки.

— Виктор Палыч. — дрожащим голосом сказала Виолетта. — Она наносит себе раны.

— Оставьте. — бросил тот. — Она — звезда!

Шатаясь, Динара удалялась в лес. Это происходило не по плану. Поэтому Борис отправился за ней и снимал, как она падала на колени перед берёзами, пла-кала перед пнями, ловила тени. Наконец остановилась, повернулась к камере и долго смотрела сплошь почерневшими глазами в душу оператора. Наконец, он понял, что эта тьма в глазах больше не игра. Динара внезапно и необъяснимо со-шла с ума.

Они стояли вдвоём друг напротив друга и молчали. Борис опустил камеру. Вдалеке раздалось тявканье. Женщина повернула голову и прислушалась. Кто-то приближался. Тогда актриса повернулась и побежала. Побежала прямо в гущу, прямо в зелёную тьму Бермудского Треугольника.

Они ждали долго. Но Динара не вышла из лесу. Всю ночь люди ходили вдоль опушки и кричали. Заходили внутрь с фонарями и тоже звали.

— Да не может быть! — говорил Виктор. — Здесь нет болота. Может, ногу под-вернула.

ГЛАВА 21. Бесцветный мир

Утром всё счастливо разрешилось. Динара вернулась бледная и молчаливая. Она действительно закружилась в лесу. От перенапряжения во время съёмок упала и потеряла сознание, поэтому не слышала голосов. К сожалению, она поранила ру-ку сучком. Здоровая царапина пересекала левое предплечье и начинала вспухать.

— Динарочка, ты знаешь, что ты великая актриса? — спрашивал её взволнован-ный Кондаков. — В следующем фильме главная роль твоя.

Актриса невесело улыбалась, потирая руку.

— Надо бы сделать укол против столбняка. — испуганно сказала Виолетта, об-рабатывая рану.

— Чепуха. — ответила Динара. — Завтра всё пройдёт.

Всё, что происходило, не нравилось Лёньке. События никак не объяснялись. Странности всё множились. Он дважды попадал в Селембрис, в тамошние Блош-ки, но так и не успевал перенестись ни к Гонде, ни к Фифендре. Ни даже вызвать Сияра. Ему позарез был нужен перстень Гранитэли. Следовало ещё раз попытать-ся это сделать. Но тот странный возврат во времени, который произошёл в послед-нее проникновение, его потряс.