Талисман отчаянных - Жюльетта Бенцони

– Черт, черт и еще раз черт! – прорычал Альдо, смяв письмо и стукнув кулаком по столу, так что посуда подпрыгнула, а заодно и друзья, которые с ним завтракали.

– Что это с тобой? – поинтересовался Адальбер, опуская газету, он перелистывал ее, торопясь узнать новости.

Поднял голову и профессор, разбиравший свою почту.

– Какое сегодня число?

– Двадцать второе мая, – ответил Лотарь. – Что-то случилось?

– Можно сказать и так. Мне… Впрочем, прочитайте сами, у меня нет от вас секретов, – предложил Альдо, расправил письмо и протянул его Лотарю и, пока тот читал, в нескольких словах рассказал, в чем дело, Адальберу.

В ту же самую минуту в столовой появился Гатьен с небольшим серебряным подносом, на котором белел листок бумаги.

– Телеграмма для господина князя, – объявил, подходя к Альдо.

– Спасибо. Господи! Опять из Венеции!

«Приезжаете или нет? Если нет, позвоните. Клиент приезжает завтра».

Впервые в жизни Морозини проклинал человека, которого почитал больше всех на свете.

– Почему он не удосужился послать мне свое проклятое письмо раньше? Я бы мог связаться с тестем, слетать туда и обратно завтра и не менять наше сегодняшнее расписание!

– А что тебе мешает связаться с тестем сейчас?

– Во-первых, я не знаю, где его искать. Как ты можешь заметить, он в последнее время летает как бабочка.

– Начни с Цюриха. Секретарь тебе скажет, где он сейчас находится.

– Скажет, если знает.

– Да ладно тебе, не стоит так нервничать! Кледерман возглавляет огромный банк. Он не может исчезнуть, не сказав ни слова.

– Благодарю.

Эти слова были обращены Лотарю, который, сняв телефонную трубку, протянул ее Альдо со словами:

– Прошу вас, держите!

Всегда капризная фея телефонной связи на этот раз пожелала показать себя паинькой, и на другом конце провода мгновенно раздался голос Бирхауэра, секретаря Кледермана. Альдо не стал терять времени на общепринятые любезности и сразу перешел к делу. Настроение его не улучшилось, когда он услышал ответ:

– Его нет, Ваша светлость. Господин Кледерман вот уже два дня, как в Англии.

– Опять?! Мне кажется, его последнее путешествие подарило ему не самые лучшие впечатления!

– Безусловно, но это не основание, чтобы туда не ездить. Так, по крайней мере, считает господин Кледерман.

– Понятно. И он отправился туда самолетом, я полагаю.

– Ваше предположение верно, Ваша светлость. Господин Кледерман все в большем восторге от своего приобретения и…

– Скажите, где именно он находится! Простите, что я так настойчив, Бирхауэр, но мне необходимо с ним поговорить как можно скорее!

– Сейчас он еще у себя в номере в гостинице «Савой» и…

– А если он уже ушел, где я смогу его найти? У лорда Хивера?

В хорошо поставленном голосе секретаря появились неуверенные нотки.

– Я… понятия не имею.

– Мне трудно поверить вам, Бирхауэр. Вы его личный секретарь, черт побери! Он от вас ничего не скрывает, и вы мне скажете…

– Все, что знаю, но не больше. Даю вам честное слово! И скажу, что с некоторых пор патрон не стремится открывать мне все стороны своей жизни. Прошло то время, когда в его отсутствие я с точностью до минуты знал, где он находится. Советую вам, Ваша светлость, поторопиться со звонком в Лондон.

– И не допекать вас больше своей настойчивостью? Простите, Бирхауэр. Вы совершенно правы. До скорого!

Альдо повесил трубку, порылся в карманах, достал записную книжку, но не успел ее раскрыть. Адальбер уже сунул ему под нос листок бумаги, на котором нацарапал несколько цифр.

– Номер «Савоя». Я останавливался там чаще тебя и знаю его наизусть. Я даже сам свяжусь с гостиницей, а ты пока закури и успокойся.

Уговаривать Альдо не пришлось, он с наслаждением затянулся, вдыхая душистый дым, который так успокаивал его нервы. Ему удалось даже выкурить тонкую сигарету до конца… И тут Адальбер печально произнес:

– Связь через двадцать минут.

– Проклятие! Телефонные капризы сведут меня с ума!

– Послушай, давай прекратим бушевать, и ты выслушаешь меня, не взрываясь каждую секунду. Ты знаешь, сколько километров – воздухом – от Лондона до Венеции? Примерно тысяча двести километров, и даже немного больше. Если погода будет ясной, то это семь часов полета, учитывая заправку. Прибавь небольшой крюк сюда к нам. Тебе не кажется, что для одного утра это многовато?

– При чем тут утро? Я попрошу его прилететь к нам к вечеру. Он составит компанию дамам, пока мы отправимся на нашу встречу, а завтра с утра пораньше мы полетим в Венецию, и это займет всего два-три часа[15].

– Ты знаешь своего тестя лучше меня, и ты всерьез думаешь, что он способен играть роль дамы-компаньонки, пока мы будем воевать за сокровища Карла Смелого? Да ты грезишь, мой дорогой!

В разговор вмешался Лотарь.

– Посмотрите правде в глаза, Морозини. Адальбер прав по всем статьям. Разумнее всего вам ехать немедленно, чтобы быть на месте в срок.

– Я не допущу, чтобы вы одни отправились в эту мясорубку! – упрямо заявил Альдо.

– Ни о каких мясорубках не может быть и речи. Не забывайте, что Мари-Анжелин уже дома, находится под надежной защитой, и у негодяев нет больше никаких возможностей шантажировать нас…

Он еще не кончил фразы, как в столовую вошел спаситель План-Крепен в сопровождении Гатьена. Решив позавтракать, Клод спустился в кухню, и мажордом, охваченный священным ужасом, препроводил его к господам.

– Гости у нас кушают или у себя в комнате, или в столовой. Господа уже завтракают, и я тотчас же принесу вам кофе.

Появление Бурдеро разрядило нависшее напряжение. Острый вопрос ненадолго потерял свою актуальность.

– Как хорошо у тебя спится! Надо было мне попросить, чтобы меня разбудили, – несколько смущенно начал гость.

– Ты пришел как раз вовремя! Видишь, мы все в сборе, – утешил его Лотарь, пока Бурдеро обменивался со всеми рукопожатиями и усаживался за стол. – Ты очень торопишься?

– Да нет. Боюсь только, Анжель будет волноваться, если я надолго задержусь.

– Ты позвонишь ей после завтрака. А пока мы ждем телефонного звонка. Гатьен, принеси нам кофе, я охотно выпью еще чашечку. И не только я. Нам есть о чем потолковать.

– Еще бы! Трудно себе представить, сколько мы не виделись! И мы так огорчались, что не смогли попасть на трехсотлетие! Анжель даже больше, чем я. А когда узнали, что нашу мадемуазель нужно доставить к вам, то, как только поставили ее на ноги и я забрал из починки фургончик, мигом примчались сюда. Но все-таки пришлось дожидаться, пока она сможет ходить, хотя бы с палкой.