Форт Росс - Алекс Кун

Заставил себя отбросить рассуждения, чтоб не вешать ярлыки раньше времени, и начал смотреть за поведением аборигенов. Любопытно, у мужчин тут приняты небольшие татуировки на руке, а вот женщины разрисовывают себе лицо, причем довольно плотно — выглядят как актрисы в слое грима.

На все племя найдется пара десятков плетеных из травы, или кожаных, фартука — на этом с одеждой все. Зато много всяческих веревочек с висюльками на шее, руках, поясах. Некоторые девушки выглядят как заправские стрептизерши моего времени, с их тонким пояском — но стриптизершам нужен был поясок, чтоб соблюсти законы, по которым на теле должна оставаться одежда, а вот для местных он был просто единственной одеждой.

Паранойя дала мне затрещину, и потыкала виртуальным пальцем в мужиков с копьями. Вот сама бы за ними и следила! Чего там не видел. Плохо иметь симбионтов в голове. Начал присматриваться к детям.

Мало их, вот первое что бросилось в глаза. Вряд ли племя менее плодовито, чем «Солнечные», выходит, либо мор, либо спрятаны. Второе более вероятно. Зато из него вытекает вероятность засадного отряда, ибо детей без воинов в лес не отошлют.

Вот тут встряхнулся, моментом потеряв интерес к пояскам стриптизерш. Когда тебя могут выцеливать луки, становишься серьезнее. Окинул окружающий пейзаж уже внимательным взглядом, наметил три места, где бы сам сел с луком. Потом одно отбросил — далековато, стрелял из этой штуки в Москве, примерно представляю ее возможности.

Пятьдесят на пятьдесят. Толкнул капрала, вполголоса поведал ему о подозрениях и указал обе позиции, с которых можно ждать стрел. Морпехи зашевелились, приседая за борта катера. В их взглядах, как и у меня, растворялась мечтательная наблюдательность и заменялась на сосредоточенность.

Наши жесты и движения не остались незамечены. Даже вождь повернулся посмотреть, куда указывал, а потом он надолго уставился в мое безмятежное лицо. Ответил вождю на внимание вежливым поклоном головы и демонстративно сел под левый борт катера, выставляя «Дар». Вождь все одно не знает, дальнобойности нашего оружия, хотя наверняка догадался, что эти палки у нас в руках неспроста.

Почему сел под левый борт? Так вождь на мои жесты оглянулся влево, вправо смотреть не стал. Подозреваю, у него автоматика сработала «а не вылез ли кто из укрытия?». Зеленые они еще, засады организовывать.

Возможно, именно наши демонстративные шевеления переломили ситуацию. Вождь перестал прикидываться глухонемым и сказал несколько слов проводнику. Не толмачу, а именно проводнику. Не зря мы их взяли. После ответа нас пригласили жестами высаживаться. Приказал капралу остаться в катере с тремя морпехами, продолжая держать оборону. Остальных попросил освободить банку шпротов, в которую превратился наш боевой кораблик.

В основных переговорах участия не принимал, сидели мы у столба посреди деревни, вождь с приближенными, и губернатор с советником да переводчиками. Позади них полукругами стояли наблюдатели из деревни и мы с морпехами. Нас было значительно меньше.

Губернатор отрабатывал стандартный ритуал. «Мы хорошие» — на тебе подарок. «Мы с миром» — на тебе скатерть с диковинными зверями-петухами. «Мы на севере и островах поселимся» — на тебе сеть рыболовную. «Лезть друг к другу не станем, но торговать можно» — на тебе бусины стеклянные для супруги… ничего, пусть они сами между собой поделят. «Мы поможем с добычей еды для племени, а племя нам людей для этого даст, вон вас, как много» — на тебе малую лопатку…

За перипетиями спора не следил, стараясь больше поглядывать по сторонам. Тотемных столбов нет, кроме центрального, собак много ходит. Люди в дома заходят безсистемно, и женщины и мужчины. Много детей осталось щупать катер, и за ними вроде никто не присматривает.

Еще в деревне сильно пахло водорослями. Интересно, чего они с ними делают? Видел одного курящего трубку дедка. Может шаман? Большая часть женщин вернулась к делам. Присмотрелся. Одна пара, похоже, муку толчет пестиком, по крайней мере, в ступку в виде корыта они подсыпают явно зерна. Тут где-то земледельцы живут? Эти-то на земледельцев не похожи.

Меж тем переговоры дошли до стадии обмывания подарков. Ответно тут отдариваться не стали. Становилось довольно скучно. Ученого от этой экзотики наверняка за уши было бы не оттянуть, а мне в положении домов и людей виделась черно-белая картинка — как лягут траектории выстрелов, куда побежит народ и кто из морпехов под ударом. Совесть демонстративно отвернулась и со мной не разговаривала.

Шепнув губернатору, что ухожу в наш лагерь, временно забирая катер, получил от него просьбы на дополнительные «подарки», которые надо загрузить на обратный путь. Покивал. Тут все начинает идти по накатанной.

Провожающего меня к катеру толмача выспросил об общих впечатлениях. С некоторым удивлением узнал, что в легендах племени, на которые упирал вождь, отговариваясь за холодный прием, есть и про «беду с юга от белых людей». Правда, про юг это уже вольный перевод — в первоисточнике звучало все более насыщено. Порекомендовал толмачу сыграть на противоположностях — индейцы любят две противоположности в легендах. Раз с юга беда приходила, то с севера пришла «белая» благодать. То бишь мы. Хотя, какие, к бесам, мы уже белые — обветрились все.

На катере медленно шли к рейду, волоча за собой лот. Проверял глубину и возможность прохода канонерке. Потом, у ее борта, передавал приказ капитану передислоцироваться на рейд против деревни и держать в одной башне дежурных канониров. Ночью запирать все люки и около амбразур непосредственной обороны оставить караулы.

Затем стояли под бортом транспорта. Туда пришлось подниматься, пока грузили катер. С капитаном поговорили о ночной обороне, и порекомендовал ему на всякий случай расчехлить орудия.

С чувством выполненного долга вернулся в наш лагерь на берегу, где уже собралось под сотню людей, и царила деловая суета. Разгрузку пока не начинали, дожидаясь исхода переговоров, но поисковые партии уже ушли на поиск места под форт и причал. Задача оказалась не такой простой — хорошие площадки не могли похвастаться глубинами у берега или были без воды. Надо посмотреть, как с водой дела обстоят на островах.

Первым делом отчитался перед Алексеем в уже установленном «императорском» шатре. Потом духовник царевича потащил нас к временной часовне, где уже толпилось много народу, молиться о даровании удачи и благополучном разрешении дел.

До вечера время так и пролетело. Затем прибыл катер с нашими шпротами, и губернатор нудно отчитывался. Хотя отчитываться пока рановато, только первый раунд прошел. Индейцы — народ неторопливый.

Алексей вяло постучал кулаком по парусиновому столу и назначил разгрузку на утро. Куда он, интересно, разгружаться собрался, если поисковики еще не вернулись? Самодержец. Вежливо потыкал его носом в этот нюанс, пусть вспоминает, как мыслить системно, а не под влиянием эмоций.

Седмица прошла в вялых переговорах и строительстве форта на северо-восточном углу бухты. Сходил на скалу, прикрывающую вход в бухту. Сюда напрашивались бастионы и маяк. Только совмещались эти два понятия плохо — маяк будет наводить на бастион орудия супостата, если тот решит напасть внезапно. Посидел, считая вероятность накрытия крепости первым залпом в ночное время. Понятно, что после первых же выстрелов маяк погасят — интересовал возможный урон неожиданным залпом. Выходило не так чтоб страшно. Решил совместить. Построим каменную крепость с высокой башней-маяком. Будет маяк еще и прожектором подсветки, в случае необходимости.

Алексей заскучал — его не пускал на переговоры по-прежнему. Когда самодержец скучает — это чревато. Ходили с ним по островам, даже шурф бурили, не сами, но мы рядом стояли. Вечерами составляли планы. Со стороны океана остров надо обнести каменной стеной, а то неизвестно, какие тут волны бывают. Пляж надо разгребать от водорослей, их тут вековые напластования, превратившие побережье в болото, из которого местами проглядывал песок.

Воды на острове не нашли, и это была основная проблема. Пресная вода тут на вес золота. Перешеек, соединяющий острова с материком, выглядел узкой песчаной, и очень длинной косой. Класть по нему водовод будет задачкой непростой. Даже если совместить водовод и защитную стену. Выходило, надо 16 километров стены высотой в полтора роста человека, с арками для прохода на пляж, и толщиной стен минимум метр. 40 тысяч кубов камня, без учета свай фундамента. 60 килограмм золота в пересчете на цену камеди. Осилим? Да куда мы денемся! Всего 50 межбанковских монет, за две из которых можно построить клипер. Стоимость строительства города поведет счет уже на сотни килограмм золота.

Проблема не в драгоценном металле, проблема, где взять 40 тысяч строителей, из которых тысяч пять должны быть сведущи в строительных и земельных работах, дабы назначить их бригадирами. А потом еще прокормить эту толпу.