Россия за Сталина! 60 лет без Вождя - Сергей Кремлев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И 12 октября 1931 года Политбюро утвердило Рухимовича управляющим объединением «Кузбассуголь».
А менее чем через три года, в июне 1934 года, Рухимович стал заместителем наркома тяжелой промышленности, курируя оборонную промышленность. С 8 декабря 1936 года, когда из Наркомтяжпрома был выделен отдельный Наркомат оборонной промышленности, Рухимович стал наркомом. А в октябре 1937 года он был арестован и в июле 1938 года расстрелян.
Виноват ли Сталин и в этом? Он-то рассчитывал на Рухимовича как на товарища по напряженной работе. 8 апреля 1936 года Сталин писал Орджоникидзе: «…с военной промышленностью все еще скрипит дело. Надо зверски нажимать на авиацию, артиллерию, на качество (качество!) продукции».
Рухимович же предпочел «нажимать» на «клавиши» амбиций. В 1937 году (до августа 1937 года) нарком оборонной промышленности Рухимович только на совещаниях в кремлевском кабинете Сталина был полтора десятка раз! С чего же было его арестовывать и расстреливать, если бы он не был виновен в том, в чем был виновен?
Теперь же пора вернуться к Фрумкину образца 1928 года, когда он оформился как идеолог «правых», и к пленуму ЦК 19 ноября 1928 года…
ПРЕДЕЛЬНО краткая формулировка «идей» «правых» в ВКП (б) укладывалась в одну фразу: «Не трогайте кулака, ибо он дает хлеб, и не форсируйте индустриализацию страны, ибо это надорвет страну»…
Соответственно 19 ноября 1928 года Сталин говорил на пленуме ЦК по трем основным вопросам: об индустриализации страны, о слабых темпах развития сельского хозяйства и «об уклонах от линии партии» и особой опасности правого уклона.
Сталин признал, что контрольные цифры по развитию индустрии «составляются и осуществляются у нас под знаком напряженности», но сразу же пояснил, что иначе нельзя:...«Мы пришли к власти в стране, техника которой является страшно отсталой. Наряду с немногочисленными крупными промышленными единицами, более или менее базирующимися на новой технике, мы имеем сотни и тысячи фабрик и заводов, техника которых не выдерживает никакой критики с точки зрения современных достижений…»
Сказав так, Сталин сказал и так:
...«Посмотрите на капиталистические страны, и вы увидите, что там техника не только идет, но прямо бежит вперед, перегоняя старые формы промышленной техники. И выходит, что, с одной стороны, мы имеем… наиболее передовой советский строй… с другой стороны, мы имеем чрезмерно отсталую технику промышленности… Думаете ли вы, что можно добиться окончательной победы социализма в нашей стране при наличии такого противоречия?»
Сталин ставил задачу «догнать и перегнать передовую технику развитых капиталистических стран». Между прочим, этот его лозунг, как и многое другое, был историками перевран – мол, Сталин нереалистически требовал «догнать и перегнать капитализм». Однако Сталин говорил о передовой технике , а это уже нечто иное.
Сталин говорил и о том, что такая линия верна «не только с точки зрения построения социализма», но и «с точки зрения отстаивания независимости нашей страны».
Как часто сейчас утверждают, что до войны весь предыдущий период русской истории представляли в СССР некой «черной» и беспросветной «дырой», но вот как Сталин в 1928 году говорил о Петре:
...«Когда Петр Великий, имея дело с более развитыми странами на Западе, лихорадочно строил заводы и фабрики для снабжения армии и усиления обороны страны, то это была своеобразная попытка выскочить из рамок отсталости…»
Как видим, большевик Сталин вполне считал возможным для себя ссылаться на царя Романова и даже проводить линию некой преемственности от России петровской к России советской!
И так же, как тогда – в начале XVIII века, вопрос о скорейшей ликвидации технико-экономической отсталости был для России, как сказал Сталин, ссылаясь уже на Ленина, «вопросом жизни и смерти нашего развития».
Говоря о зерновой проблеме, Сталин дал точную и ее оценку:
...«Характерная черта нынешнего состояния народного хозяйства заключается в том, что мы имеем… чрезмерное отставание темпа развития зернового хозяйства от темпа развития индустрии (и это – еще до начала первой пятилетки! – С.К. ) …при колоссальном спросе на товарный хлеб со стороны растущих городов…»
Итак, село уже неплохо кормило себя, но не могло накормить город. А именно в городах производили не только керосин и ситец, но и пушки, призванные защитить города и села от внешнего врага.
Что делать?
Сталин, вопреки «предупреждениям» фрумкиных, видел будущее так:
...«…задача состоит не в том, чтобы снизить темп развития индустрии до уровня развития зернового хозяйства (это перепутало бы все и повернуло бы развитие вспять), а в том, чтобы подогнать развитие зернового хозяйства к темпу развития индустрии и поднять темп развития зернового хозяйства до уровня, обеспечивающего быстрое продвижение вперед всего народного хозяйства, и промышленности, и земледелия».
Ну и где тут «сталинская ограниченность»?
На мой взгляд, здесь все пропитано высшим типом социальной логики… Как часто политики (точнее – политиканы) ставят проблему с ног на уши. У Сталина же любой вопрос прочно стоял на ногах, крепко стоящих на почве реальности и правды.
В 30-е годы Александр Потресов (это бездарный-то меньшевик Потресов, высланный из РСФСР в 1922 году!) писал, что Сталин-де присвоил «все то грубое и примитивное, что было в ленинизме, то есть способность видеть лишь одну сторону явления», что Сталин освоил лишь одно искусство «до крайности упрощать сложные жизненные процессы».
А ведь Сталин не упрощал! Он всего лишь умел простыми словами раскрыть всю проблематику сложных жизненных процессов.
При всей простоте и эффективности результата, это непростое умение дается очень немногим в любой сфере деятельности, но особенно тяжело – в сфере социального и политического анализа и тем более – прогноза.
Сталин не скрывал ни от кого (его речь была ведь опубликована в «Правде»), что грядущие события не будут легкими.
Ну, например, он предупреждал:
...«Дело… не в том, чтобы ласкать крестьянина и в этом видеть установку правильных отношений с ним, ибо на ласке далеко не уедешь, а дело в том, чтобы помочь крестьянину перевести свое хозяйство (далее Сталин привел слова Ленина. – С.К. ) «на новую техническую базу, на техническую базу современного крупного производства», ибо в этом основной путь избавления крестьянства от нищеты».
И где здесь «сталинское коварство» по отношению к селу?
Но основную опасность тогда представлял как затаившийся троцкизм, так и открытый «правый уклон».
В своем выступлении на пленуме ЦК 19 ноября 1928 года Сталин сказал о Фрумкине, что тот «любит вообще хватать за фалды тех или иных членов Политбюро для обоснования своей точки зрения» и что «вполне возможно, он… постарается схватить за фалды Бухарина».
Увы, так вскоре и произошло!
В ноябре 1928 года Сталин говорил, что Бухарин думает совсем не так, как Фрумкин, однако в начале 1929 года было созвано объединенное заседание Политбюро ЦК и Президиума Центральной Контрольной комиссии (ЦКК) ВКП (б), где Сталин начал свое выступление со слов:
...«Товарищи! Как это ни печально, приходится констатировать факт образования в нашей партии особой группы Бухарина в составе Бухарина, Томского, Рыкова. О существовании этой группы раньше ничего не было известно партии – бухаринцы тщательно скрывали от партии факт существования такой группы. Но теперь это стало известным и очевидным.
Эта группа, как видно из ее заявления, имеет свою особую платформу, которую противопоставляет политике партии…»
Итак, теперь – уже Бухарин и «бухаринцы»… А суть их «платформы» была следующей:
– снижение темпа развития индустрии, ибо он якобы «гибелен»;
– свертывание строительства совхозов и колхозов, ибо они «не играют и не могут играть серьезной роли в развитии сельского хозяйства», и опора на кулака;
– отказ от регулирующей роли государства в области торговли, ибо такая роль «делает невозможным развитие торговли».
В отличие от «левых», правые» не очень-то ссылались на Ленина, потому что ленинской подобную «платформу» назвать было трудно. Зато на Ленина сослался Сталин: «Ленин был тысячу раз прав, когда он писал Шляпникову еще в 1916 году, что Бухарин «дьявольски не устойчив в политике»…».
Сталин напомнил аудитории о письме, посланном Лениным в марте 1916 года из Цюриха в Стокгольм Шляпникову (тогда – связному ЦК, после революции – лидеру «рабочей оппозиции» и т. д.). Ленин писал в нем и о Бухарине: «Ник. Ив. занимающийся экономист, и в этом мы его всегда поддерживали. Но он (1) доверчив к сплетням и (2) в политике дьявольски неустойчив ».
