Пилот-12 (СИ) - Кристо Вия

Осирис тоже здесь? Или он в другом отделении? Я его не боюсь. Я знаю, как расправиться с такой громилой. В тюрьме я делал это каждый день, чтобы некая громила не тронула мою жопу. Они не стеснялись травмировать уже и так покалеченных жизнью мальчиков. Им было не больше шестнадцати. Мне повезло. Я стильный даже без ног». К несчастью, в кругу Картера помимо Осириса были и другие силачи, но они благородством не славились.

Почему-то именно сейчас он вспомнил один случай.

*****

В 2091-ом году, колонии для не совершеннолетних, обустроили, как полноценные тюрьмы для взрослых преступников, но с некоторыми преимуществами, такие как образование, психологическая помощь, воспитание и медицина. Неблагодарных, надзиратели держали в одиночных камерах, без окон дверей, кровати и стола (так отбывали срок самые жестокие и безнравственные молодые люди). Бунтарей и нарушителей запирали на время в карцеры с пониженной температурой, в целях воспитания, затем выпускали, лечили, кормили и возвращали в групповые камеры от трёх до пяти человек. В первый раз Кей попал в карцер после столкновения с группой бесчестных бандитов.

Всё началось с уведомления о банных процедурах. По всем камерам сообщили, что в течении двух часов, две тысячи заключённых должны поочередно искупаться в ближайших душевых. Картер решил побыстрее умыться, пока из «клеток» не вылезли самые опасные «звери». Шлёпая по коридору, Кей наткнулся на одно зрелище.

Шестеро сильных и высоких парней, возрастом семнадцати, восемнадцати лет окружили щуплого парнишку с синяками под глазами, тонкими, как спички ручками и напуганным до ужаса взглядом.

Они дёргали одежду, тянули за уши и волосы. Один из наглецов вцепился в пояс, дабы сорвать комбинезон, пока надзиратели далеко.

— Пошли, хоть какой-то будет от тебя толк, — огромная рука сжала тонкую шею паренька и потянула к душевым.

Тот побледнел хлеще прежнего и задрожал от ужаса, стиснув зубы. Казалось, ещё немного и шея просто сломается под делением тяжёлый, массивной руки обидчика.

«Шестеро крепких ублюдков куда-то ведут пятнадцатилетнего дохлика?» — с опаской подумал Кей и встревожился. По ухмылкам, он всё понял.

— Эй! — Картер влетел в душевые и набросился на держащего шею бедняги. — Не трогайте его!

По привычке Кей сместился в сторону, перенёс вес тела на ногу, оттолкнулся и нанёс короткий, но мощный боковой удар правой железной рукой.

Оглушённый заключённый вскрикнул, потерял равновесие и прильнул к стене, а другие накинулись, на Кея как голодные волки.

Паренёк в ужасе заперся в душевой. Кей уверенно отбился и даже по возможности контролировал, но надзиратели быстро разняли толпу и нацепили наручники.

Следующие три часа, Кей проторчал в карцере при температуре +5 °C в одном только оранжевом комбинезоне. Чтобы согреться, он бегал на месте, отжимался, повторял изученные приёмы, приседал и боролся с усталостью. От холода хотелось спать, тело ныло от драки, а беспокойство за парнишку заполняло мысли.

На следующий день он с облегчением заметил, что этот самый парнишка бредёт через других людей прямиком к нему, держа в руках поднос. За обедом к Картеру часто присоединялся Мариус, но в этот раз сокамерник задерживался, а парнишка занял место рядом. Кей набил едой щёки, как хомяк (впрочем, он всегда так ел), а пока пережёвывал, понял, как болит лицо после той драки.

Парень сел и молча взял булочку в руки.

— Привет, — слабым голосом обратился он к Кею, но тот не ответил, — Спасибо, что заступился. Если честно, я не надеялся на помощь, — после этих слов, паренёк положил на поднос Картера блюдце с котлетой. — Это всё что у меня есть.

Кей поднял бровь и наконец-то взглянул на собеседника. Такой же бледный, с синяками под глазами.

— Ты в курсе, что отдавать другим свои вещи не положено?

— Это же просто котлета…

Секунду подумав, он таки принял подарок.

— За что сидишь? — тихо спросил Картер.

— Связался не с той компанией, — собеседник тоже начал есть, вид у него был несчастный.

— В нашем корпусе все сидят за убийство, — подчеркнул Кей.

— Разбой и непредумышленное. Меня подставили, — добавил парнишка. — Я никого не убивал.

— Раз не убивал, что ты тут делаешь?

— Ну… — парень колебался над ответом и Кей смиловался с мыслями, — «Очередной козёл отпущения».

— Ладно, я понял, что ты хороший.

После короткой беседы они доели свои обеды и перед тем, как распрощаться Картер наклонился к уху парнишки.

— Как увидишь тех парней, беги к надзирателю. При нём, они ничего не сделают.

— Запомню, — он благодарно кивнул.

Через несколько дней прозвучало то самое уведомление. Все заключённые в течении двух часов должны умыться и вернуться в свои камеры. Мариус взял свои вещи и Кей напросился пойти следом. Тот ответил холодно: «Как хочешь».

В коридорах почти никого не было под конец выделенного времени. Когда они завернули в душевые, Кей поскользнулся, ступив в красную лужу. Мариус успел поймать приятеля за шиворот прежде, чем тот приложился задом об кафель.

— Что это? — ужаснулся Кей и крепко встал на ноги.

— Погоди, — остановил его Мариус и присел на корточки.

Он потрогал жидкость и поднёс к носу.

— Кровь.

Кей без промедлений ринулся вглубь душевых, по направлению кровавых потёков и наткнулся на изувеченное тело того парнишки. Мутные глаза устремлены вверх, кожа бледная и белая, лужа образовалась под туловищем, а значит били туда. Картер оцепенел. В ушах засвистело, а голова закружилась.

— Тот парень… — дрожащим голосом произнёс Кей.

Этот же парень вчера был ещё жив. Нет. Он был жив десять минут назад. К горлу подошёл завтрак и Картер беспомощно поддался спазму. Всё что он съел сутра оказалось на кафеле, вперемешку с кровью. Пока Кей кашлял и хватался за дверцу душевой, рука приятеля сжала его шиворот, как шёрстку щенка, и потянула вверх.

— Надо уходить.

— Это же… Это он! Мариус… Это тот парень! Я его знаю!

— Валим!

По дороге они встретились взглядами с одними из тех, кто получил правый хук Картера (у него до сих пор был синяк). Трое громил стояли неподалёку, довольствуясь результатом своих дел и зрелищем. Он глядел так, будто говорил «Если бы ты не влез, мы бы его не прикончили», — несомненно именно так и было. Кей побледнел. В камере головокружение прошло, но подступили слёзы. Опустошенный, он прильнул спиной к стене, пока Мариус жевал яблоко, как ни в чём не бывало.

— … С чего ты взял что ты виноват?

— Если бы я не вмешался…

— Пацана бы вскрыли, — жевал Мариус.

— Но теперь он мёртв!

— Тринадцать ножевых не ты нанёс.

Приятель говорил верно, но Картер слышал лишь звон и собственные беспорядочные мысли. Он