Assassin’s Creed: Renaissance - Оливер Боуден

— Твой карточный домик рушится, Эмиолио, — произнес Гримальди.

— Это лишь небольшое отступление, не больше. Купцы, что противостоят мне, и этот кусок дерьма Антонио де Маджианис скоро будут либо в цепях, либо умрут, либо отправятся на турецкие галеры.

— Я говорю об ассасине. Ты же знаешь, что он в городе. Поэтому-то Антонио и осмелел. Только подумай, нас обокрали, обманув охрану. Все, на сто я способен — постараться, чтобы Дож не совал в наши дела свой нос.

— Ты сказал ассасин? Он здесь?

— Эмилио, ты тупица! И если Мастер узнает, насколько ты глуп, ты умрешь. Тебе же известно о ущербе, который ассасин нанес нашему делу во Флоренции и Сан-Джиминьяно.

Эмилио выставил вперед указательный палец правой руки.

— Я раздавлю его как клопа! — прорычал он.

— Да уж, он попьет из тебя крови. Кто знает, возможно, он сейчас здесь, подслушивает наш разговор.

— Ты еще скажи, Карло, что веришь в призраков.

Гримальди смерил его взглядом.

— Высокомерие делает тебя глупцом, Эмилио. Ты не видишь всей картины. Ты всего лишь большая рыба в маленьком пруду.

Разозленный Эмилио схватил его за грудки и подтянул ближе к себе.

— Венеция будет моей, Гримальди! Я снабдил Флоренцию всем необходимым! Не моя вина, что этот идиот Якопо не смог мудро этим воспользоваться. И не стоит пытаться опорочить меня в глазах Мастера. Если бы я хотел, я бы тоже мог рассказать ему кое-что о тебе…

— Замолчи! Мне пора. И помни! Встречаемся через десять дней у Санто Стефано, снаружи от галереи Фиореллы.

— Я помню, — мрачно ответил Эмилио. — И тогда Мастер услышит, как…

— Это Мастер будет говорить, а ты — слушать, — перебил Гримальди. — Прощай!

Эцио разглядел, как Гримальди вступил в темную гондолу, и она скрылась в ночи.

— Твою мать! — пробормотал Эмилио секретарю, смотревшему, как гондола уплывает в сторону Большого Канала. — А что если он прав? Что если этот проклятый Эцио Аудиторе здесь? — На мгновение он задумался. — Слушай, найди лодочников. Разбуди ублюдков, если потребуется. Я хочу сейчас же погрузить эти ящики. Пусть лодка будет готова в половину первого по твоим часам. Если Гримальди сказал правду, нужно еще до встречи найти укрытие. Мастер найдет способ разделаться с ассасином.

— Ассасин должен работать совместно с Антонио де Маджианисом, — добавил секретарь.

— Мне это известно, тупица! — прошипел Эмилио. — Ступай и помоги мне собрать документы, о которых мы говорили, прежде чем приперся наш дорогой друг Гримальди.

Они двинулись в обратном направлении, ко дворцу. Эцио следовал за ними, словно призрак, ничем не выдавая своего присутствия. Он слился с тенями, а шаги были неслышимы, будто кошачьи. Он знал, что Антонио будет откладывать нападение на дворец, пока не получит от него сигнала, и хотел сперва добраться до сути того, что имел в виду Эмилио — о каких таких документах он говорил?

— Почему люди не проявляют здравого смысла? — спросил Эмилио у секретаря, Эцио хвостом следовал за ними. — Все эти свободные возможности ведут лишь к увеличению преступности! Нам нужно гарантировать, что Государство держит под контролем все аспекты жизни людей, и в то же время дает свободу действий банкирам и частным финансистам. Только этот путь идет к расцвету общества. И если те, кто противится этому, должны будут замолчать, что ж, такова цена прогресса. Ассасины принадлежат прошлой эпохе. Они не понимают, что на первом месте должно стоять государство, а не личность. — Он тряхнул головой. — Так же как Джованни Аудиторе, он же сам был банкиром! Ты полагал, что он-то должен проявить большую честность!

При упоминании имени отца, Эцио судорожно вдохнул, но продолжил преследование добычи. Тем временем Эмилио и его секретарь добрались до кабинета, забрали бумаги, упаковали их и вернулись к небольшой пристани в саду, где уже другая, большая гондола ждала своего хозяина.

Эмилио забрал сумку с документами у секретаря и прорычал последний приказ:

— Отправь следом ночные сорочки. Адрес ты знаешь.

Секретарь поклонился и исчез. Никого больше не было. Гондольеры на носу и на корме готовились к отплытию.

Эцио спрыгнул в гондолу со своей выгодной позиции, гондола тревожно закачалась. Двумя быстрыми движениями он столкнул лодочников в воду, а потом схватил Эмилио за горло.

— Стража! Стража! — пробулькал Эмилио, нащупывая на поясе кинжал. Эцио перехватил его запястье в тот момент, как он нанес удар в живот Эцио.

— Не так быстро, — проговорил Эцио.

— Ассасин! Ты! — пророкотал Эмилио.

— Да.

— Я устранил твоих врагов!

— Это не сделало тебя моим другом.

— Моя смерть ничего тебе не даст, Эцио.

— Думаю, она избавит Венецию от проблем, клоп, — отозвался Эцио, приводя в действие механизм скрытого клинка.

— Покойся с миром.

После небольшой паузы Эцио провел смертоносной сталью от плеча до плеча Эмилио — смерть была быстрой и бесшумной. Мастерство, с которым Эцио убивал, могло сравниться только с холодной твердой решимостью, с которой он выполнял свой долг.

Опустив тело Эмилио рядом с гондолой, Эцио обыскал его сумку в поисках бумаг. Он подумал, что они должны были заинтересовать Антонио, и быстро просмотрел их. Времени, чтобы изучить их досконально не было. Среди документов оказался тот, который мгновенно привлек его внимание — свернутый и запечатанный лист пергамента. Еще одна страница Кодекса!

Он только собирался сломать печать, как вдруг — шшшуф! — просвистела стрела и ударилась о борт гондолы прямо между его ног. Эцио, мгновенно встревоженный, присел, вглядываясь туда, откуда прилетела стрела. Высоко над ним на крепостных стенах дворца в ряд стояло огромное количество лучников Барбариго.

Потом один из них махнул рукой… И акробатическим прыжком спрыгнул с высокой стены. Через мгновение она уже была в его объятиях.

— Прости Эцио, дурацкая вышла шутка! Но мы не удержались.

— Роза!

Она прижалась к нему.

— Снова в строю и готова к битве! — Она посмотрела на него сверкающими глазами. — Дворец Сета взят! Мы освободили торговцев, которые оказывали сопротивление Эмилио, и теперь контролируем весь район. Идем же! Антонио хочет это отпраздновать, а вино из подвалов Эмилио поистине вошло в легенды!

Время шло, и казалось, в Венецию пришел мир. Никто не жалел о исчезновении Эмилио. Более того, многие верили в то, что он все еще жив, кое-кто предполагал, что Эмилио отправился за границу, представлять деловые интересы в королевстве Неаполь. Антонио убедился, что во дворце Сета все идет как оп маслу. И до тех пор, пока коммерческие интересы Венеции, в целом, не были затронуты, никто не беспокоился о судьбе одного-единственного бизнесмена, каким бы успешным или амбициозным он ни был.