Безнадежны в своем предназначении (СИ) - Салиева Александра

Аврора пришла в себя быстро. Но это не помогло ей справиться с ситуацией.

Я быстрее. Я опытнее. Я сильнее нее.

Я позволила ей подняться. Но только затем, чтобы нанести следующий удар в корпус, закрепляя свое превосходство быстрым точным толчком в пульсирующую точку на женской шее. Теперь воздуха не хватает уже ей. Отчаянно и безрезультатно хватая ртом кислород, Аврора опустилась на колени. Она пыталась вернуть пережатую артерию в исходное положение. Напрасно. Самый искусный и опытный охотник из всех, кто только встречался на моем пути, обучил меня этому приему. Ей не выжить. Артур знает толк в быстром и точном убийстве. Никаких ошибок или возможностей, чтобы обратить процесс вспять. Даже если бы я этого пожелала сама.

Архимаг водной стихии Аврора Нестерр умрет примерно через шесть секунд.

— Камелия! – кажется, это кричал Азарий.

Я стояла к ним всем спиной. Но опасность я все же почувствовала. Да и предупредили меня вовремя. Сияние серебристого свечения разошлось на два метра вверх над моей головой и накрыло куполом, прорезавшись сквозь серовато-коричневую плоть подлетавшего чешуйчатого отродья мрака. Демон взвыл и устремился ввысь, оставляя одну конечность в шаге от меня. Куда он отправился дальше, я уже не видела. Мне было не до того, чтобы добить тварь. Прикрыла глаза, поддаваясь соблазну почувствовать, как жизнь покидает уже безвольное тело той, кто причинила моим близким столько боли. Циркуляции кислорода в кровеносной системе моего врага уже не стало. Предательское сердце уже реагировало на недостаток кислорода. Сиплый хрип вырывался из горла моей жертвы, прежде чем глухой шлепок о дорожное покрытие не сопроводил ее кончину. Именно этот звук позволил мне открыть глаза и обернуться в другую сторону. Ту, где совсем скоро отправится в грани архимаг стихии земля Арханиэлиус Ашерро.

— Арх, — позвала я едва различимо.

Мужчина сидел посреди дороги, подобрав под себя колени. Даже сейчас в такой ситуации он не упал. Его дыхание было тяжелым и частым. Рана на правой стороне грудной клетки была не смертельна. Легкие, конечно, задело, насколько я успела оценить, но даже рядовой целитель мог бы помочь в этом случае. И может быть все вполне могло бы сложиться удачно, если бы это не был клинок из серафимовской стали.

А из-за него…. Все остальное – бесполезно.

Пространство в четырех шагах от Арханиэлиуса продолжало вибрировать, гулкими раскатами эха отражаясь в атмосфере. Твари прибывали и прибывали. Но мне ведь было все равно. Командующие во главе с Вероникой справятся со своей задачей и без меня. Слезы обожгли щеки, когда я опустилась на колени рядом с тем, кто скоро уйдет.

— Арх, — позвала снова.

Уголки мужских губ чуть приподнялись, изобразив жалкое подобие улыбки.

— Кто к нам с мечом придет…, — услышала я горечь из его уст.

— Ну? — попросила, ласково улыбнувшись. — Т-ш-ш.

Сидеть на промерзшем асфальте было неудобно, но меня сейчас это заботило меньше всего. А вот архимага видимо заботило. Потому что вместо того, чтобы произносить предсмертную речь, самый прекрасный светловолосый воин всех моих бывших грез окинул меня придирчивым взглядом, а затем прикрыл глаза. Всего на мгновение, чтобы вынуть клинок из своей груди.

Вот же… идиот! Теперь кровь в легкие начнет поступать!

— Где часы, Арх? – поспешила я с решением насущной проблемы.

Ответом мне послужила лишь тишина. Мужчина устало прикрыл глаза, а затем крепко обнял меня и усадил к себе на колени. Ага. Это притом, что тут кто-то умирает.

— Простынешь, — тихо пояснил он свои действия, вместо того чтобы ответить на вопрос.

Вот же… упрямый!

— Я могу спасти тебя, — продолжила настаивать на своем. – Только скажи, как мне их забрать и откуда. И ты будешь жить, Арханиэлиус.

— Нет, Лилит.

Да как так можно быть таким вредным!

— Почему? – процедила сквозь зубы.

В моем тоне уже не было спокойствия или просьбы. Теперь я уже открыто злилась.

— Потому что тогда будет жить и он, — ответил Арханиэлиус. – Потому что тогда не будешь жить ты, Лилит. Ты дороже всего для меня, ты же знаешь, родная.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Тут я немного не поняла, но спорить с умирающим как-то невежливо. По крайней мере, на разные темы одновременно. Тем более, не совсем существенные в данный момент.

Озон сгустился. Воздух заискрился, усиливая вибрацию. Уже через секунду дюжина ведьм во главе с двумя верховными жрицами ступили на поверхность земного измерения.

«Ага. Сменить перевязь ходила Аврора. Как же. Вот су…», — тут я осеклась даже мысленно  – о мертвых либо хорошо, либо… а она уже мертва.

— Позже, — сказала я вслух, обращаясь к прибывшим.

Усиленный болью моего сердца и безысходностью души смерч из подвластной мне стихии скрутился сам собой, сметая непрошенных гостей на сотню шагов назад. Сияние серебристого свечения накрыло двойным куполом, оставляя меня наедине с тем, с кем я просто обязана попрощаться.

— За какую бездну ты вообще здесь появился так не вовремя? – не зная, что стоит сказать – говорю, что пришло в голову первым.

Мужчина открыл рот, но вместо слов послышался глухой хрип, а затем наступил кашель, сопровождающийся тоненьким кровавым ручейком, медленно стекающим из уголка его губ. Тут пришлось вспомнить, что он упрямый осел, и вообще я его вроде как ненавижу, чтобы не разрыдаться.

— Почувствовал, как порвалось связующее звено между тобой и… ней.

Улыбнулась, пытаясь не выказать ни доли злобы при упоминании Астарты. Подняла лицо вверх, посмотрев черные словно ночное небо глаза, в которых для меня отражались все звезды вселенной, и провела ладонью по его щеке. Пальцы чуть кольнула пробивающаяся щетина, и улыбка на моем лице непроизвольно растянулась еще шире.

— Не могу потерять и тебя, — сказала еле слышно.

Признавать это трудно даже для самой себя, не то, что вслух.

Ненавязчивые объятия стали сильней. Лицо архимага тронула добрая беззаботная улыбка.

— Всегда любил лишь тебя, цветочек, — тихим хрипом донеслись около моего вика его слова. – Да, она теперь моя семья. Принадлежит к моему роду по признаку крови. Так уж вышло. Семья, родная. Астарта мне как сестра. Не любимая, цветочек. Сестра. В моем сердце всегда будешь только ты.

Тихий едва разборчивый шепот мужчины, которого я любила на протяжении большей части моей жизни, болезненным инферно ворвались в мою душу, ввергая в смятение.

— Позволь помочь тебе, — сквозь слезы попросила я снова.

Он снова улыбнулся. И следующее, что он сказал, я уже слышала от него.

— Все меняется, Лилит. Это непреложная истина. Хотим мы того или нет, — горячие немного подрагивающие ладони коснулись растрепанных волос, отводя их за ухо. – Когда-нибудь все заканчивается. Ты должна смириться, — тут он отошел от прежней речи и добавил, хмыкнув. – Смириться, а не призывать Ангела Смерти и заключать с ним сделку, родная.

Я виновато улыбнулась и закрыла глаза, позволяя соленым каплям опуститься с ресниц и проложить новую мокрую дорожку на своем лице.

— Прощание неизбежно. Луна прячет свой лик, когда наступает утро, а солнце все равно заходит, как бы ярко оно не светило, — кончиком большого пальца он смахнул слезы с моего лица. — Сегодня один из таких дней, Лилит. Тебе придется сказать прощай. Все, что нам дорого, что нам так необходимо, рано или поздно станет обратно частью Хаоса. Мы все вернемся туда, откуда начали свой путь.

Я уже знала, что он скажет дальше. Я помнила эти слова всегда. Тогда, среди выжженной дотла земли,  среди погребальных костров, на которых сгорел род Де Алькарро, сказанное им помогло мне не расстаться с жизнью и снова захотеть жить. Помогло мне вернуть былую целостность и вновь стать сильной, несмотря на то, что в тот момент я сломалась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И эти слова звучали в моем разуме еще некоторое время. Даже когда самый прекрасный светловолосый воин всех моих девичьих грез замолк. Даже в тот момент, когда он закрыл глаза. Даже после того, как воля покинула его тело, и оно потихоньку стало крениться вперед.