Специальный агент преисподней - Алексей Зубко

– А?! – Моя челюсть самостоятельно отвисла от неожиданного чистосердечного признания, я скосил взгляд на выкусывающего блох Рекса. Но представителя братьев наших меньших это, видимо, не заботило.

– Внучка она,- уточнил Мороз Иванович, теребя зажатую в кулаке шапку.

– Кто внучка? – растерянно переспросил я. Переводя взгляд с оленя на сказочного террориста, оставляющего под елками мирно спящим людям подарки.

– Снегурочка,- с нежностью произнес Дед Мороз.

– Мы когда были маленькие,- тряхнув рыжей косой, Леля отмерила от пола приблизительно полметра,- то каждый Новый год водили хороводы и дружно звали ее к нам.

– И как? – заинтересовалась Ламиира.

– Приходила,- сияя зелеными глазищами, ответила подружка. Чем вызвала восхищенный взгляд Фроси, от восторга распахнувшей во всю ширь рот и глаза и даже затаившей дыхание.

– Подождите,- не совсем вежливо, но настойчиво перебил я девушек.- Объясните мне все по порядку. Я ничего не понимаю.

– Сейчас- Рыжая непоседа подмигнула мне.- Значит, так. Давным-давно…

– Сократи до минимума,- попросил я.- Какое отношение наш разговор имеет к Снегурочке?

– Она внучка Деда Мороза.

– И…

– А он, следовательно, ее дед.

– И что из этого следует? – нетерпеливо спросил я.

– Они родня.

– И что дальше?

– А я почем знаю?

– Ладно,- медленно закипая, сказал я и показал рукой на растерянно моргающего Деда Мороза.- Давайте дадим высказаться нашему гостю с Заполярного круга. Прошу вас, Мороз Иванович. Только по возможности без лишних деталей, ненужных вступлений и отступлений и ближе к сути вопроса.

– Снегурочка – моя внучка.

– Допустим.

– На что ты намекаешь? – почему-то обиделся сизоносый старик.

– Ближе к существу вопроса! – напомнил я.

– Я, конечно, сам во всем виноват – сироткой она с младенческих лет осталась, вот и баловал излишне. Наряды дорогие, вся в мехах, словно царевна заморская.

– Заморские все больше без мехов ходют,- с видом знатока вставил Добрыня Никитич.- Там жарко и…

– Добрынюшка, помолчи! – Я повернулся к былинному богатырю и погрозил ему пальчиком. Поскольку грозить чем-то иным чревато получением телесных повреждений – бесконтактные спарринги здесь не в моде. Чуть что – кулаком в ухо. А этакий кулак и быка с копыт свалит.- А вы, Мороз Иванович, пропустите сведения о ваших недоработках как педаго… воспитателя внучки и переходите к главному.

Вовремя заменив незнакомое слово, я решил впредь внимательнее следить за своей речью.

– Каюсь,- поник головой Дед Мороз.- Запил.

– Ох уж эти мужчины,- покачала головой Фрося.- Совсем как малые дети – такие неразумные.

Спохватившись, что влезла во взрослый разговор без спросу, она бросила на меня перепуганный взгляд заправленного зверька. Я ласково ей улыбнулся и заговор-щицки подмигнул. Девчушка прыснула в кулачок и спрятала лицо в ладошках.

– День ото дня все откладывал возвращение,- продолжал свою исповедь Мороз Иванович,- а она, бедная, все томилась в одиночестве в подземном дворце ледяном.

А там лишь белочки-хозяюшки да косолапый медведь-потешник. А сверху песни молодежь поет, веселья шумные устраивают, под ракитовыми кусточками резвятся… бурлит жизнь, одним словом. И вот однажды не удержалась внученька, не послушалась советов хозяюшек да потешника и вышла наружу, присоединилась к хороводу…

От избытка чувств Дед Мороз шмыгнул носом, сглот-нул слюну, заметив одиноко стоявшую в углу бутыль с вишневой наливкой, и утер губы ладонью.

– Через костер прыгнула? – спросила Ламиира.

– Нет.

– А что же случилось?

– Пролетал Змей Горыныч проклятущий, увидел внученьку мою ненаглядную, сиротинушку, кровинушку родную… Подхватил лапищами своими загребущими и унес к себе в обитель.

– Ой! – пискнула Фрося.

– Томится Снегурочка у него в плену, на вас лишь надежда, богатыри.

– Так он ее в плен взял? – облегченно вздохнула Леля

– За царевну-королевну принял,- пояснил Дед Мороз.- Она ведь вся в нарядах богатых была.

Постепенно цель визита бывшего (надеюсь, что так оно и дальше будет) владельца Рекса стала проясняться. Фрагмент за фрагментом мозаика нашего разговора сложилась в понятную картину.

– Вам нужна наша помощь в ее освобождении? – напрямую спросил я гостя.

– Пособите, защитники,- переводя взгляд с меня на Добрыню, попросил Мороз Иванович.- Больше мне нек кому идти, одна вы у меня надежда. А четыре с меня.

– Чего?

– Так желания же…

– Веди.- Излишне благородный идальго Дон Кихот, со скрежетом распрямляясь, схватился за меч.- И не будет от меня пощады похитителю невинных девиц.

– Не спеши,- охладил я его порыв.- Сядь!

Рыцарь печального образа послушно сел, сверкая глазами и шумно сопя. Он уже предвкушал грядущее сражение и в мыслях видел прибитую над камином голову злобного ящера. Имейся у него такой весомый аргумент, и рассказы о его предыдущих подвигах тоже не вызовут недоверия.

– А где находится обитель Горыныча-похитителя? Далеко?

– В трех днях пешего ходу,- ответил мне Дед Мороз.- Это если напрямик – тропами звериными, а если плутать, дороги держась, то вдвое будет.

– Верхом завтра там будем,- прикинул Добрыня Никитич.- Вот только виданное ли это дело, на Змея в логове его охотиться?

– Нужно вызвать его на бой,- предложил Дон Кихот.- Прошу предоставить честь первого поединка мне.

– Боюсь, добровольно на поединок он не выйдет,- со знанием дела заявил Добрыня.

«Что я здесь делаю?» – спросил я сам у себя. Сердце рвется вслед за Ливией, желание прижать ее к себе скручивает нервы в тугие узлы, все мысли так или иначе устремляются к ней. Стоит прикрыть глаза, и сквозь радужные переливы, возникающие в результате расширения зрачков из-за резкого перехода от света к тьме, проступают ее черты. Зачем я здесь? Мне нужно искать ее, бежать ей вслед… молить о милости быть рядом, быть с ней… говорить о своей…

Поспешно вскочив, я замер под перекрестьем семи пар глаз. Шесть человеческих и одна оленья.

Выплюнув на покрытые серым налетом пепла угли пойманную кусачую живность, Рекс поднялся на ноги и, тряхнув разнокалиберными рогами, потерся о мое колено.

Если сейчас я отправлюсь на поиски Ливии, они примут мое решение, признав за мной такое право. Но признаю ли его я? А Ливия?

Закашлявшись, я хрипло произнес:

– Чем быстрее отправимся в путь, тем скорее доберемся до логова Змея Горыныча.

– Трепещи, злодей! – воскликнул рыцарь печального образа, в избытке чувств ударив себя кулаком в грудь. Видимо, запамятовал, что на его руке нет перчатки, а вот грудь прикрыта покореженными и прохудившимися от времени, но все же металлическими доспехами.