Стратегия одиночки. Книга пятая - Александр Зайцев

— Да. Он так и истёк кровью с кишками наружу. А чёртовы жрецы не дали нам ему помочь и просто стояли, и смотрели, как он умирает. — Зло говорит девушка. — Раз сами не помогали, то могли бы нам дать это сделать, но вместо этого они выкинули нас с территории храма. Ублюдки.

— Нет. — Качаю головой. — Не ублюдки. С их точки зрения, жрецы всё сделали верно. Ваш товарищ поставил свою жизнь на кон, обратившись к божеству. Это был его выбор. Но бог не обязан отвечать на каждую молитву. И вашу попытку спасти спутника, вылечить его, местные, причём не только жрецы, восприняли как попытку пойти против божественной воли. — Поднимаю руку. — Но это не значит, что Элаи — бесчувственная тварь. Всё же она божество Жизни. Думаю, ваш Флекс сам во многом виноват. То ли ошибся с молитвой, то ли посчитал, что божество обязано его спасти. И вот это могла быть его главная ошибка… Думать о том, что бог чего-то тебе должен, даже в обмен на подношение, молитву или жертву, мягко говоря, самонадеянно. Так что думать о жрецах Элаи или Ишии плохо, руководствуясь при этом нашей, земной, моралью, не стоит. Именно последователи Элаи лечат самых безнадёжных больных. Да, за свои услуги они берут деньги. Но иногда их лечение бесплатно, и они помогают даже тем, у кого за душой ничего нет, кроме грязных обносков. Можно ли называть таких людей ублюдками? Я так не думаю.

— Флекс специально оставил нам все свои зелья, чтобы если что-то пойдёт не так, мы ему помогли. — Сокрушается Изабель.

— Специально. Оставил вам зелья? — Переспрашиваю я и, дождавшись подтверждающего кивка, качаю головой. — Идиот. Дураком был ваш Флекс. Это надо же было до такого додуматься?! Обратиться к богу за излечением, якобы в последней надежде на спасение, и при этом, что называется, “подстелить соломку”, если что-то пойдёт не так. С точки зрения жрецов, его молитва была не только не искренней, но и несла в себе прямое оскорбление их божеству!

— С этой стороны мы на тот случай не смотрели. — Чешет затылок Арман, переглядываясь со своими спутниками.

— А зря не смотрели. — В моём голосе слышатся металлические нотки. — Айн не Земля. Это иной мир, живущий по своим законам и правилам. И нарушать эти правила, как по мне, самый быстрый путь в могилу.

— Да, головой-то мы это понимаем. — Отзывается на мои слова Клебер. — Но одно дело понимать и совсем иное принять это. Мне до сих пор кажется, что всё вокруг сон или какая-то изощрённая симуляция, а не реальность. Что вот-вот проснусь, или меня кто-то разбудит.

— Даже если симуляция, но мы не видим различий, то какая разница? — Тут же подхватывает Арман, и мне кажется, что данный спор у них длится уже давно.

— Со жрецами Элаи, возможно, вы правы, может для них поведение Флекса было и правда богохульством. — Немного подумав, говорит Изабель Боудикка. — Но это не отменяет того, что если бы не, как вы их называете, квестеры со своими заданиями, Флекс был бы жив! Вот они точно бесчувственные твари! Им бы только придумать что-то, что ещё больше усложнит нашу жизнь. — Её злость не наигранна.

— Вначале я думал так же. — Эти слова даются мне нелегко. — Но чем дольше я на Айне, тем всё больше у меня складывается впечатление, что все эти задания, все кажущиеся издевательскими требования квестверов, всё это не просто так. Нас словно к чему-то готовят.

Чувствую, что иду по очень тонкому льду, и мне надо как можно осторожнее подбирать слова, чтобы не нарушить наложенный на меня квестерами запрет о разглашении “памяти будущего”.

— У меня нет доказательств подобным мыслям, — моя ладонь описывает полукруг в воздухе, — так, не более чем ощущения. Мне просто кажется, что за нашим переносом на Айн стоит нечто большее, чем развлечь горстку неведомых сущностей. Да и все эти задания: они не только отсеивают тех, кто не готов быстро развиваться, но и… не зря же за выполнение квестов следует награда, отличная от простого сохранения жизни.

— Подготовка? — В сомнении чешет затылок Клебер. — Возможно, что и так. По крайней мере, если посмотреть с такой стороны, то многое становится понятным и складывается в определённую картину. Только вот мне эта картина совсем не нравится.

— Если смотреть на всё с подобного ракурса, — подхватывает его мысль Гед Огион, — даже можно понять все эти начальные испытания, которые больше напоминали издевательства или слом личности.

— И в первом групповом, — подаёт тихий голос Изабель, — отсеяли тех, кто не готов поступиться своими моральными принципами ради выживания.

— А во втором групповом устранили тех, кто не готов убивать. Пусть даже это и было убийством нелюдей. — Соглашается с ней Арман.

Упоминание этих испытаний ненадолго прерывает диалог, видно, что даже вспоминания о них никому из сидящих у костра не приносит радости.

— Если все эти испытания — лишь подготовка к чему-то, — после длительной паузы в задумчивости произносит Клебер, — даже представлять не хочу, что нас ждёт в будущем.

— Можно подумать, твоё отрицание что-то изменит. — Гулко и безрадостно усмехается в ответ Изабель. — Как говорили древние, готовиться надо к худшему.

— Стоп, стоп! — Машу руками. — Я лишь высказал предположение.

— Да, мы понимаем… — Тяжело вздыхает маг. — Но это предположение очень хорошо поясняет специфику заданий, которые нам выдают квестеры. — Заметив недоумённый взгляд остальных землян, Гед Огион поясняет свою мысль. — Вначале их поручения кажутся невыполнимыми, но если подумать и приложить усилия, выложиться, что называется, по полной, то каждое из них всё же выполнимо. Вспомните, как мы считали невозможным получить каждому из нас Сродство с одной из Сил! И что в итоге? А в итоге все мы его так или иначе получили.

— Кроме Флекса… — Поправляет его девушка.

— Он сам виноват. Даже если предположение Рэйвена о богохульстве неверно, всё равно втыкать меч себе в живот в надежде на благосклонность каких-то высших сил, мне и сейчас кажется далеко не лучшей идеей. — Отмахивается маг, которого вся эта история, кажется, не настолько впечатлила, как Изабель.

— Значит, вы нам не поможете? — Поднимает на меня немного растерянный взгляд девушка.

— Как не помогу, а чем я сейчас занимаюсь? — Усмехаюсь в ответ, отпиваю из бурдюка с морсом, который мне протянул Арман. — Мы обмениваемся знаниями о новом для каждого из нас мире. Вы помогаете мне, я помогаю вам.

— Да я о другом. О тренировках, о более глубоких пояснениях. Вы же, в отличие от всех нас, явно видели и знаете