Ночной позор - GO-блин

Приходя в себя, Крошка Лили бормотала что-то о законах джунглей. Я наконец доел свои пельмени, совершенно холодные. Вечер был испоганен окончательно. И все благодаря кому? Лучшему другу и любимой девушке. Теперь за мной будут охотиться все бандиты города, а если всплывет правда о моем участии во всей этой заварухе, то и Контроль Всему тоже не замедлит внести свой вклад в общее дело.

Глядишь, на том и сойдутся, сплоченные общим желанием прервать мое скромное существование, помирятся и решат дальше жить дружно.

— Это что было? — Утка достирал штаны и теперь стоял, вытирая руки моим любимым полотенцем.

— Аугкхв,— неопределенно сказал я, пожав плечами. Я не торопился выкладывать ему все подчистую. Признаться, что это я едва ли не главный зачинщик всех беспорядков, духу не хватало.

— Молодой ты еще,— заключил Утка.— Не умеешь правильно расставаться с любовницами.

Тут Крошка Лили пошевелилась и тихонько застонала, избавив меня от необходимости ответа.

— Ты все равно умрешь!..— проговорила она, словно в забытьи.— Я не могу жертвовать своим добрым именем…

— Так,— Утка разложил на столе джинсы и принялся сушить их ладонями. Между его пальцев прорывались тонкие струйки пара, быстро растворявшиеся в воздухе.— Какое еще доброе имя?

Крошка Лили быстро моргнула, блеснув карим глазом, и опять притворилась мертвой, то есть бессознательной.

От Утки ее хитрость, впрочем, не ускользнула.

— Я все вижу,— предупредил он, не отрывая, казалось бы, взгляда от выглаживаемых брюк, и добавил сокрушенно.— Что за ткань, после первой стирки никакой формы. Колени вон уже продавлены…

Крошка Лили, нимало не смутившись, села.

— Мы вместе преступаем закон,— объявила она, включив самый трогательный взгляд из своего арсенала. Поскольку теперь он был направлен не на меня, а на Утку, я не потонул в потоке гормонов и сумел даже задуматься над тем, не благодаря ли Крошке Лили я позволил втянуть себя в это сумасшествие.

Однако железный оперативник не поддался всесокрушающим женским чарам. Даже если внутри у него что-то и дрогнуло, Утка, по крайней мере, не подал виду.

— Надо же. Интересно, зачем мой друг должен при этом погибать.

Договорить ему не позволил маленький взрыв, вышибивший двери.

Недоступным простому смертному движением Утка вскочил в недоглаженные штаны, одновременно переместив свое массивное тело к стенке.

Распластавшись по ней, почти слившись с обоями, Утка ждал незваных гостей, которые не замедлили появиться. Боец обезвредил первого вошедшего, второго хитрым приемом выбросил в прихожую и ринулся следом.

Полыхали огненные шары, сверкали молнии, грохотали поражающие нервную систему грохотуны, выворачивали наизнанку какого-то бедолагу смертельные вывороты, жужжали ультразвуковые осы.

Крошка Лили, совершенно оправившаяся, ринулась было в самую гущу боя.

— Стой, дура! — зашипел я на нее, хватая за щиколотку.— За кого драться будешь?..

Крошка Лили задумалась о том, что и впрямь не известно, за кого, и осталась.

— Где мой пистолет? — прокричала она, стараясь пересилить доносившийся из прихожей грохот. Теперь соседи точно не станут со мной разговаривать. Если только осталось еще хоть чего-нибудь от мощи Контроля, магическое сражение будет наверняка представлено в памяти простых людей чем-то вроде шумной молодежной гулянки, с вызовом милиции, выламыванием дверей и другими интересными вещами.

А пистолет я забрал, от греха.

Внезапно все стихло, и вернулся Утка, выглядевший так, будто и не было никаких молний с огненными шарами и всякой смертоносной ерундой.

— Сматываться надо,— бросил оперативник,— скоро еще придут. И на улице нас наверняка дожидаются, не может быть, чтоб группа шла без прикрытия.

— А ты куда? — удивился Утка. Я, уже одетый, кое-как прилаживал входную дверь на место, чтоб была хоть какая-то видимость порядка. Успеть бы исправить, пока хозяин не заявится, я и так ему за прошедший месяц задолжал.

Крошка Лили, выряженная, словно на праздник, прижимала к груди сумочку. От шрама на голове не осталось и следа, видимо, залечивать раны девушка умела не хуже Утки.

— С вами!

— Нам вражеских шпионов не надо,— отрезал Утка и без всякой логической связи добавил: — У нас своих дураков хоть отбавляй.

Отделаться от Крошки Лили ему, впрочем, все равно не удалось.

На лестнице нас ожидала засада, с которой оперативник управился безо всякого труда. Вытирая руки, Утка бормотал пренебрежительно: «Салабоны…»

Двор был темен, как деревенское кладбище. Я знаю, я видел. Стайка хулиганов, обыкновенных, простых, не обратила на нас никакого внимания.

— План такой,— оперативник быстро взял на себя руководящую роль.— На улице сейчас оставаться, сами понимаете. Тебе куда пойти есть? — это он у Крошки Лили спросил. Та отрицательно замотала головой, изображая перепуганную бедную девушку. Конечно, а то не знаю я этих фокусов. Хочет, подлая, рядом держаться, чтобы момент улучить. И что это некоторым неймется от желания оборвать нить моей молодой жизни? Тоже мне, Фанни Каплан.

— Нужно в Контроль прорваться,— решил Утка.— Там пока безопасно.

— Нельзя мне в Контроль,— спертым голосом проговорил я, млея от страха.

— Это еще почему?

— Потому что это я…

— Что?

— Я во всем виноват!..

И я стремительно, как на духу, выложил бывшему товарищу по оружию всю историю своего стремительного падения. Красивая фраза вышла.

Утка запрокинул голову и захохотал, так громогласно, что курившая коноплю компания в дальнем конце двора испуганно подорвалась с места и куда-то сбежала.

— Ох и чучело,— отсмеявшись, заключил оперативник, вытирая проступившие в уголках глаз слезы.— Надо же было так вляпаться.

— Ага,— с некоторым облегчением согласился я. Реакция Утки меня обрадовала. Слава богу, что властям не сдает, потому что Закидон точно знаю, как со мной поступит.

Бр-р-р!..

— Ко мне нельзя,— между тем рассуждал Утка.— Наверняка засада. Идет охота на опытных оперативников, хотят поодиночке нас перещелкать, заразы. Начали с нашего города, потом и всю страну под себя подомнут. Надо же, как бандиты распоясались. Куда бы податься…

— Из наших к кому-то? — несмело предложил я.

— Ты бы обрадовался, если бы тебя в такую историю втянули? — резонно спросил Утка.— Когда Рыбка из-за долга карточного в твоем подъезде окровавленный лежал, он к тебе не поперся, он в «скорую» с трубы позвонил.

Я об этой истории услышал впервые.

— Ну и дурак, что не поперся. А то я товарищу не помог бы,— неуверенно сказал я.