Сын - Ю Несбё

– У вас что-то болит?

– Конечно, – произнес Симон. – Но в больницу положили мою жену. Она слепнет.

Он посмотрел на свои руки и чуть не добавил: «Совсем как я».

Глава 28

Хуго Нестор любил «Вермонт». Это было одно из немногих заведений, где с одинаковым успехом располагались ресторан, бар и ночной клуб. Заведение посещали богатые и красивые, некрасивые, но богатые, небогатые, но красивые, смесь знаменитостей, полуудачливых финансистов и ночных работников развлекательной отрасли. Плюс удачливые преступники. В девяностые годы именно в «Вермонте» банда Твейта и другие, специализировавшиеся на грабежах банков, почтовых отделений и инкассаторских машин, покупали шестилитровые бутылки «Дом Периньон» и, поскольку в те времена норвежским стриптизершам не хватало изюминки, привозили на специальных самолетах лучших танцовщиц из Копенгагена для приватных танцев в своих отдельных кабинетах. Они использовали коктейльные трубочки, чтобы вдувать кокаин прямо в различные отверстия на телах стриптизерш, а потом и в свои собственные, а официанты подавали им устриц, перигорские трюфели и фуа-гра из гусей, с которыми обходились почти так же, как они обходились с собой. Короче говоря, «Вермонт» был местом со стилем и традициями. Здесь Хуго Нестор и его люди каждый вечер могли сидеть за своим огороженным столом и наблюдать, как мир идет ко дну. Здесь можно было делать дела, здесь денежные мешки могли общаться с преступниками, не опасаясь, что тайные агенты обратят на это слишком пристальное внимание.

Поэтому требование мужчины, сидевшего за их столом, вовсе не было таким уж необычным. Он вошел в помещение, огляделся и рванул через толпу людей прямо к ним. Его остановил Бу, когда он попытался перешагнуть через красный шпагат, ограничивавший их территорию. Они обменялись с Бу парой слов, после чего Бу подошел к Нестору и прошептал ему на ухо:

– Он хочет азиатку. Говорит, что действует от имени клиента, который хорошо платит.

Нестор склонил голову и отхлебнул шампанского. Он превратил поговорку Близнеца в свою собственную: «Money can buy you champagne»[27].

– Тебе не кажется, что это подстава?

– Нет.

– Мне тоже. Дай ему стул.

Мужчина был одет в казавшийся дорогим костюм, свежевыглаженную рубашку и галстук. Над его заметными эксклюзивными очками были видны светлые брови. Нет, кстати, бровей не было.

– Ей должно быть меньше двадцати.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь, – сказал Нестор. – Почему ты пришел сюда?

– Мой клиент – друг Ивера Иверсена.

Хуго Нестор пригляделся к нему внимательнее. Ресниц у него тоже не было. Может, у него alopecia universalis[28], как и у брата Нестора? Так называемого брата. Ни волосинки на теле. В таком случае волосы на черепе мужчины – парик.

– Мой клиент из судоходного бизнеса. Он платит наличными и героином, поступившим морским путем. Вы, наверное, лучше меня знаете, что это говорит о чистоте продукта.

Меньше перевалочных пунктов. Меньше примесей.

– Дай-ка я позвоню Иверсену, – сказал Нестор.

Мужчина покачал головой.

– Мой клиент надеется на полную конфиденциальность. Ни Иверсен, ни кто другой не должны об этом знать. А то, что Иверсен рассказывает близким друзьям, чем занимается, – это его проблема.

«И потенциально наша», – подумал Нестор. Кто этот мужчина? Не похож на мальчика на побегушках. Протеже? Очень доверенный семейный адвокат?

– Я, конечно, понимаю, что такое прямое обращение от незнакомого вам человека требует дополнительных гарантий безопасности транзакции. Поэтому мы с моим клиентом предлагаем аванс в знак серьезности наших намерений. Что скажете?

– Я скажу: четыреста тысяч, – ответил Нестор. – Это просто цифра, я по-прежнему не понимаю, о чем ты говоришь.

– Конечно, – ответил мужчина. – Все можно устроить.

– Как быстро?

– Думаю, сегодня вечером.

– Сегодня вечером?

– Я в городе только до завтрашнего утра, потом возвращаюсь в Лондон. Задаток находится в моем люксе в «Плазе».

Нестор обменялся взглядом с Бу и одним глотком опустошил узкий бокал.

– Ни слова не понимаю, мистер. Если, конечно, вы не пытаетесь пригласить нас на бокальчик в вашем номере.

Мужчина улыбнулся:

– Именно это я и пытаюсь сделать.

Они обыскали мужчину, как только спустились в подземный гараж. Бу держал его, а Нестор искал оружие или микрофоны. Парень позволил им произвести эту процедуру, не сопротивляясь. Он был чист.

Бу на лимузине довез их до «Плазы», и они пешком дошли от парковки позади «Спектрума» до высоченной стеклянной призмы отеля. Поднимаясь на наружном лифте, они смотрели вниз на город, и Нестор подумал, что это метафорично: люди становились тем меньше, чем выше он сам поднимался.

Когда мужчина отпирал им дверь, Бу достал пистолет. Никаких очевидных причин подозревать подвох не было: Нестор не имел живых врагов, о которых он знал. Никаких невыясненных вопросов на рынке, так что полиция сколько угодно могла его арестовывать – у них на него ничего не было. И все же он чувствовал беспокойство, природу которого никак не мог определить. Он решил, что это профессиональная бдительность, постоянная настороженность, которой коллеги могли бы поучиться. Нестор достиг своего положения не просто так.

Люкс оказался хорошим, с отличным видом, ну а как иначе. Мужчина положил на стол два «дипломата». Пока Бу проверял остальные комнаты, хозяин зашел за барную стойку и начал смешивать напитки.

– Прошу вас, – сказал он, махнув рукой в сторону «дипломатов».

Нестор подошел к столу и приподнял крышку одного из чемоданчиков, потом посмотрел на другой.

Здесь было больше четырехсот тысяч. Наверное.

А если вещество из второго чемоданчика такой чистоты, как он намекал, то денег здесь было достаточно для того, чтобы купить маленькую деревушку с маленькими азиатскими девочками.

– Не возражаешь, если я включу телевизор? – спросил Нестор, взяв пульт.

– Ни в коей мере, – ответил мужчина, занятый приготовлением напитков.

Казалось, это занятие было для него непривычным, но сейчас он уже отрезал три кусочка лимона для трех джин-тоников.

Нестор нажал на кнопку включения телевизора, прощелкал семейные и детские каналы, добрался до порнухи, увеличил звук и пошел к барной стойке.

– Ей шестнадцать лет, ее доставят на парковку у бассейна «Ингьерстранд» завтра около полуночи. Ты припаркуешься посреди стоянки и не будешь выходить из машины. Кто-то из нас подойдет к тебе, сядет на заднее сиденье и пересчитает бабло. Потом он выйдет с деньгами, а второй приведет девчонку. Ясно?

Собеседник кивнул.

Однако Нестор не сказал (потому что этого не надо было делать), что девчонку привезут не в том же автомобиле, который приедет за деньгами. Деньги покинут стоянку до того, как прибудет машина с девчонкой. Тот же принцип, что и при продаже наркотиков.

– А деньги…

– Еще четыреста тысяч, – сказал Нестор.

– Хорошо.

Бу вернулся из спальни, встал у телевизора и уставился на экран. Он любил смотреть. Да все любили. Самому Нестору порнофильмы нравились потому, что их предсказуемый и ровный саундтрек стонов, «о боже мой», и «да, трахни меня» делал невозможным вероятное прослушивание помещения.

– Бассейн «Ингьерстранд», завтра около полуночи, – повторил Нестор.

– Выпьем за это? – спросил мужчина, протягивая им два бокала.

– Спасибо, но я за рулем, – сказал Бу.

– Конечно, – со смехом произнес мужчина, стукнув себя рукой по лбу. – Колы?

Бу пожал плечами, и мужчина открыл банку колы, вылил содержимое в бокал и отрезал еще один кусок лимона.

Они чокнулись и уселись за стол. Нестор подал знак Бу, и тот вынул из «дипломата» первую пачку купюр и начал пересчитывать их вслух. Он прихватил из машины сумку, куда и стал складывать деньги. Они никогда не брали с собой тару покупателя, в ней могли находиться сенсоры, благодаря которым можно проследить путь транспортировки денег. Только заметив, что Бу считает неправильно, Нестор почувствовал, что что-то не так, вот только не понял, что именно. Он огляделся. Неужели стены изменили цвет? Он уставился в свой пустой бокал, посмотрел на пустой бокал Бу, на бокал адвоката.

– А почему в твоем бокале нет лимона? – спросил Нестор.

Его собственный голос доносился откуда-то издалека. Ответ пришел из того же далекого места:

– Непереносимость лимона.

Бу перестал считать, голова его свесилась над купюрами.

– Ты нас одурманил, – сказал Нестор и потянулся к ножнам на ноге.

Он успел понять, что тянется не к той ноге, потом заметил приближение ножки лампы. После этого наступил мрак.

Хуго Нестор всегда любил музыку. И, говоря о музыке, он не имел в виду те громкие ребяческие наборы нот, которые считаются музыкой у простых людей. Он любил музыку для взрослых, мыслящих людей. Рихард Вагнер. Хроматическая гамма. Двенадцать полутонов, частота которых различается на значение, равное корню двенадцатой степени из двух. Настоящая чистая математика, гармония, немецкий порядок. Но звук, который он слышал, был противоположностью музыке. Непорядок, несвязанные между собой вещи, хаос. Придя в сознание, Нестор понял, что лежит в машине в какой-то упаковке. Его тошнило и мутило, а руки и ноги были скованы чем-то острым, царапающим кожу, наверное, пластиковыми наручниками – он сам иногда сковывал такими девчонок. Когда машина остановилась, его подняли и вытащили наружу, и он догадался, что находится в чемодане с колесиками. Полулежа-полустоя его повезли по пересеченной местности. Человек, тащивший чемодан, тяжело дышал и отдувался. Нестор кричал ему, предлагал деньги за освобождение, но ответа не получил. Следующим услышанным звуком был тот немузыкальный, атональный галдеж, который становился все громче и громче. Нестор давно узнал его. Чемодан опустили, Нестор лежал на спине, ощущал грунт под собой и знал – поскольку понял, где находится, – что холодная вода, сочившаяся через ткань чемодана и его костюма, была болотной.