Эскадра его высочества - Алексей Барон

Ветер пока держался. Он соответствовал словесной характеристике «легкий» по шкале Бофорта, поскольку на волнах появлялись небольшие гребешки. Этот легкий норд-вест позволял эскадре держать ход примерно в пять с половиной узлов. Несмотря на то что корабли шли поперек течения и не меньше полутора узлов Текла отнимала, они должны были успеть к назначенной точке, опережая Василиу не меньше, чем на четыре часа.

К таким выводам пришел шаутбенахт фон Юг, флагманский штурман эскадры. Но для успеха требовалось, чтобы ветер продержался также четыре часа, чтобы дойти до бухты Пихтовой, где находилось устье Восточного русла. Минимум еще один час требовался для прорыва и плюс еще один, чтобы оторваться от преследования на дистанцию, превышающую дальность стрельбы из чудовищных 40-фунтовых пушек новых покаянских линкоров. Шесть часов ветра! Будут ли они?

– Вот что, Юстус, – сказал адмирал. – Вызовите на шкафут всех до одного старшин и боцманов.

– Яволь, – с некоторым удивлением сказал шаутбенахт.

Минут через пять вслед за адмиралом он спустился на шкафут и прошелся вдоль строя.

Здесь было больше ста двадцати человек. Народ бывалый, хлебнувший всякого; меньше, чем за пять лет до звания старшины в курфюрстенмарине не дослуживались.

– Господа унтер-офицеры, – сказал Мак-Магон, останавливаясь перед серединой строя. – Вы люди опытные и знаете множество примет. Предлагаю вам выкурить по трубочке, а потом разойтись. Тот, кто считает, что ветер продержится еще шесть часов, должен подойти к фок-мачте. Тот, кто так не считает, пройдет к грот-мачте. Все ясно?

– Так точно, ваше превосходительство!

Через четверть часа старший офицер явился в адмиральский салон и доложил:

– Двадцать шесть – у грот-мачты, девяносто один – у фока. Похоже, что ветер продержится.

– Прекрасно. Выдать каждому полпинты пива и отпустить, – распорядился Мак-Магон. – Эскадре курса не менять!

В середине дня гросс-адмирал поднялся на ют, чтобы еще раз окинуть взглядом кильватерную колонну.

Корабли шли на всех парусах, строй держали неплохо. Но вот с корветом «Гримальд», плывшим в авангарде, творилось что-то непонятное. Вместо поворота направо, в узкий пролив, корабль прямиком шел к открытому морю. Между тем было совершенно ясно, что выход из Матицы, средней протоки Теклы, заперт очень надежно. Муромцы донесли, что там располагается главная засада Василиу, чуть ли не половина всех кораблей флота Открытого моря. К тому же помощь к этой половине могла прийти как справа, так и слева.

– Что такое? – удивился Мак-Магон.

– Флажной семафор с «Гримальда», герр адмирал, – доложил сигнальщик.

– Читай.

– «Пролив справа заперт».

– А, вот в чем дело. И кто нас ждет в проливе?

– Линейный корабль «Орасабис».

– Боевая тревога по эскадре!

– Есть боевая тревога.

– Мориц, карту.

Флаг-адъютант развернул лист прямо на планшире.

– Он перекрывает фарватер между островами, экселенц.

– Вижу. Без абордажа не прорваться, а времени нет.

– И за нами еще хвост тянется.

– Да. Сигнальщики! Передать приказ: первое. Транспортам и яхте «Поларштерн» выйти из строя, образовать параллельную колонну слева и спрятаться за боевыми кораблями. Второе. Парусов не убавлять. Третье. Зарядить все орудия правых бортов сразу тремя ядрами. Цель – линейный корабль «Орасабис». Бить в корпус!

– Есть!

– Герр адмирал! «Гримальд» сближается с «Орасабисом»!

Мак-Магон спокойно кивнул.

– Что ж, прекрасное тактическое решение. Это еще лучше, чем просто проскочить.

– Он же нарывается, провоцирует!

– Спокойнее, фрегаттен-капитан Мориц. Берите пример с корветтен-капитана Монгола. Именно так следует выполнять свой долг. Он думает в первую очередь об интересах эскадры. И неплохо думает, черт побери!

Уже невооруженным глазом было видно, что мачты «Гримальда» и «Орасабиса» сравнялись. И через секунду бой начался.

Над баком померанского корабля вспухли белые облачка – корвет открыл огонь из погонных пушек. Затем отвернул против ветра и ударил всем правым бортом. Но и после этого проскакивать мимо своего грозного противника Монголэ не стал, в намерения лихого капитана входило совсем другое. На корвете отдали носовой якорь и течение начало его разворачивать.

– Что творит, что творит! – с восхищением пробормотал флаг-адъютант Мориц. – Прямо танцует перед калибром в тридцать шесть фунтов…

И в самом деле, небольшой «Гримальд» дерзко дразнил Голиафа. Разворачиваясь, он сначала разрядил кормовую батарею, а затем дал еще и залп всеми пушками левого борта. После этого послышался треск ружейной пальбы.

Вот этого капитан «Орасабиса» уже не вытерпел. Покаянский линкор густо окутался дымом, из которого полетели десятки черных точек. Описав дугу, они от штевня до штевня прошили все надпалубное пространство «Гримальда»: по-видимому, неожиданный маневр сближения застал неприятельских канониров врасплох, они не успели снизить прицел.

И хотя на корвете свалилась верхушка бизани, затем рухнул бегин-рей, а в парусах появились частые разрывы, отделался он очень легко. Было бы куда хуже, если б тяжелые ядра «Орасабиса» ударили в корпус. Смелость и стремительность Монголэ получили заслуженное вознаграждение.

– Вот и все, – сказал флаг-адъютант. – Они проскочили!

– Все? Все только начинается, – проворчал гросс-адмирал.

Он повернулся к Верзилоффу.

– Ну, не подведите, Юстус. Все покаянские орудия правого борта разряжены. Монголэ выложил вам «Орасабис» на блюдечке. Не дайте ему развернуться левым бортом!

Шаутбенахт усмехнулся и покачал головой.

– Мне их жалко…

Мак-Магон кивнул.

– М-да. Это вполне в традициях славного ордена Сострадариев – бросить одинокий корабль на полное растерзание ради минимальной тактической выгоды. С самого начала «Орасабису» отвели роль шахматной жертвы.

Верзилофф не подвел.

Канониры «Денхорна», ведя беглый огонь почти в упор, произвели страшное опустошение на батарейных палубах покаянца, разворотили якорный клюз, повредили крамбол, перебили цепь, а одним из ядер угодили даже в перо руля. После этого «Орасабис» уже никак не мог развернуться вторым бортом. Да это его и не спасло бы. Когда померанская эскадра отстрелялась, корабль потерял две мачты из трех, сел на грунт и загорелся. Он накренился так, что вода втекала в открытые порты нижней палубы. Потом на нем грохнул взрыв. И все же, хотя старый линкор полностью утратил боеспособность, по верхнюю палубу погрузился в воду, он перекрывал пролив. И тем самым увеличивал путь кораблям Поммерна на несколько лишних миль, отняв не меньше часа золотого времени. В этом отношении жертва не была напрасной. Конечно, если другие корабли базилевса смогут ею воспользоваться.