Ружемант 4 (СИ) - Евгений Лисицин

смогла вернуть ему прежний облик, — добавил я к повисшей тишине.

— Вот и ответ на большую часть твоих вопросов, рядовой. Ее смогла бы унять Айка. Носферату копят могущество и уровни годами. Влада не самая старшая из них. Что же до всего остального, Потапов, ты — ружемант. Необычный, со способностью взывать едва ли не к полубожественным силам в час нужды.

Теперь уже смотрел на Айю, где-то внутри нее прятался мой недавний приступ. Знать бы, что она может с ним сделать.

— А еще у нас в стране есть хирурги, они могут зарезать тебя на операционном столе. Уверена, мясник знает, как разделать тебя, что свиную тушу. И если выглянуть на улицу, то выясним, что там не протолкнуться от двуногой опасности. Боксеры-каратисты, врачи-мясники. Лихие шоферы на грузовиках. Мы не арестовываем людей только за то, что они могут убивать. За умения тоже.

— Свобода во все поля! — воскликнул, чудом удержавшись от жестикуляции. — Это совсем другое!

— Думаешь? А вот Федун Априксович, орк, что твоего отца задавил на грузовике, говорит об ином. Он остановку с людьми снес, и выжившие позавидовали погибшим. Не ищи особого смысла в этом, Потапов. Носферату не бродят по улицам безнадзорно. Да и отвечающая за их поведение особа в столице имеется.

Кивнул, вспомнил. Воронина. Великанша самому Скарлуччи под стать.

— Российская Империя не только же из столицы состоит.

— Ты все еще на войне, Потапов, — голос Бейки отдавал раздражением. — На войне, а не на уроке географии. Давай обсудим широты нашей необъятной вместе с ее внутренними проблемами, когда вырвемся из этой адской петли, хорошо?

Что ж, в самом деле, сейчас были дела поважнее.

— Как только допросите детей, мне на отчет. Колесников хочет слышать. Конец связи…

* * *

Глядя на них, думал о Кьярре. Задавался вопросами: где она, что с ней?

А потом вспоминал, что эти цветы жизни по подлому били в спину. Иначе не могли? Или попросту не умели? Когда поймали первого, кто это был? Веснушчатая рыжая девчонка опустила глаза, кажется, она. Успела насмотреться на прелести плена и теперь прятала глаза. Представляла себе иначе: злые варвары сдирают остатки одежд, брызжут слюной, насилуют.

А вместо этого тарелка теплой каши, троица сухих галет в придачу.

Молчала с тех пор, как поймали, держалась особняком. Стыдилась того, что россказни о нас оказались лишь россказнями, но говорить отказывалась. Служила примером остальным.

Сейчас они уставились на меня. В особенности тот, кого поймали последним. Голубые глаза, мягкость светлых волос. Словно сошел с арийского плаката.

Их допрашивали по-разному. Среди солдат полно было тех, кто беспринципно швырнет через колено и женщину, и ребенка. Сложно судить, у них такая работа. Но никто не тронул их и пальцем, офицеры ангелами-хранителями парили над малолетними пленниками. Вспомнил, что говорила Бейка. Неужели про паяльник всерьез?

Прогнал гнилую мысль. Командующая шустра на скверные шутки, на том и остановимся.

Они ждали, что я вновь буду задавать вопросы. Иногда говорить с ними ходила Белка, иногда Старшенькая. У кендера бы точно хватило и смелости, и ума приложить каждого головой о стену. Вытрясти информацию.

Но на царенатских отпрысков смотрели сквозь пальцы. Они знают? Еще вчера они без помощи серво были не способны утереть себе сопли.

Но санкцию на допрос с вампиром пришлось добывать через Колесникова.

Кшиштоф вышел из-за спины. Военная форма висела на нем мешком, а ведь подбирали по размеру! Не иначе, он из тех людей, на ком хороши лишь строгие костюмы.

— Уверены? — носферату окинул взглядом материал, с которым придется работать. Добавил, словно никто не заметил раньше: — Это же дети!

— Начинайте, — сказал суховато и без затей. Времени на сомнения не осталось. Вампир выдохнул и приступил.

Парни вздрогнули, застыли, что вкопанные. Вспомнил, сам ведь недавно был на их месте. Рыжая девчонка испуганно вскочила, вжалась в стену, закрылась руками. Видела Кшиштофа жутким чудовищем. Зажмурилась, но тут же широко распахнула глаза, разинула рот. Ее светловолосую подружку колотило мелкой дрожью.

Вампир просто смотрел, ничего больше. Кашлянул, прочистив горло, обратился ко мне:

— Спрашивайте.

Кивнул, устремил взор на рыжую бестию.

— Имя?

Мне в самом деле было интересно? Или спрашивал из праздного любопытства? Не знал сам.

— Таталия… Таталия Аверс Диотто.

Ну и имечком же наградили ее предки…

— Все вокруг — знаешь их?

Отчаянно затрясла головой против. По лбу графа Кшиштофа пробежала капля пота.

— Знаю, — признание вырвалось из девчонки птицей. Сказав, облегченно выдохнула. Скрепя сердце, швырнул ей бутыль черного ахеса в награду, девчонка поймала подношение, тут же открыла пробку. Страшно хотела пить.

— Расскажи, как и где познакомились. Вас поймали в разных частях города. Был какой-то план?

Вновь отрицательно закачала головой, заговорила.

У нее оказался на редкость мелодичный голос. Голографический кот запрыгнул на руки Ириски, загудел включившийся «Лингво».

— Плана никакого не было. Мы раньше не были знакомы, — она судорожно сглотнула. Глянул на графа.

— Когда брали моих девчонок под контроль, вы так не миндальничали. Они готовы были умереть. И стрелять за вас по своим.

Кшиштоф промокнул залысину тряпицей, извинился.

— Это же дети. Царенатцы они или нет — мне нет дела. Вы что же, не видите, у нее крепкая сила воли! Буду давить — сломаю ей психику.

— Не будете давить — сломают нас. Причем физически и навсегда. Можем начать прямо с вас.

Видел свое отражение в его зрачках. Ну и страшная же оказалась у меня сейчас рожа!

Рыжая, потомок легионеров продолжила:

— Мы сбежали из питомника.

Напряг память, кто-то же говорил мне, что детей в Царенате взращивают в отдалении от родителей. Учат, объясняют, как устроен мир… Обманывают…

— Оружие где взяли?

Показал винтовку. Явился сюда не с привычным «Аресом», с тем, что отобрали у одного из них. Девчонка испуганно осмотрелась, ткнула в графа пальцем.

— Пусть он не смотрит! Я боюсь!

Кшиштоф без лишних указаний отвернулся. Если дивчина надеялась, что ей станет хоть чуточку легче, появится лазейка для лжи, она ошибалась.

— Оружие брали на карсирских складах.

— А броня вам не потребовалась?

Смущение краской залило ей лицо. Я выдохнул.

— Ну хорошо. Почему не бежали с остальными? Почему ходили в атаку вот так, по одиночке? — осекся. Понял, что задаю ей слишком сложные вопросы. Ищу того, чего нет. — Почему не атаковали под прикрытием беспилотников?

— Когда наш питомник попал под обстрел, воспитатели… кто погиб, кто бежал. Мы остались одни.

Судьба детей войны. Не они первые, не они последние…

— Мы читали книги про Вита Скарлуччи. Он наш герой.

Кивнул, не имел ничего против. Нам он враг, подлец и полная