Карта неба - Феликс Пальма

— Да-да, Гаусс. Его звали Карл Гаусс.

— Он еще предложил посадить посреди русской степи сосны в виде гигантского прямоугольного треугольника, чтобы наблюдатели из других миров поняли, что на Земле живут существа, способные понять теорему Пифагора.

— Да, помню, — улыбнулся Сервисс. — Он говорил, что никакая геометрическая фигура не может быть истолкована как умышленная конструкция.

— А астроном, которому пришло в голову залить керосин в круговой канал, прорытый в пустыне Сахара, и поджечь его ночью, чтобы обозначить наше присутствие? — вдруг припомнил Уэллс.

— Да, превосходный сигнал!

Уэллс неожиданно для себя рассмеялся. Сервисс отметил это, осушив одним духом свою кружку и предложив собеседнику последовать его примеру. Уэллс не смог отказаться.

— Последнее, что я слышал, — это то, что собираются установить рефлекторы на Эйфелевой башне, чтобы послать солнечный луч на Марс, — сообщил он, пока Сервисс заказывал еще пива.

— Боже правый, какое упорство! — воскликнул американец и придвинул к собеседнику очередную кружку.

— Верно, — подтвердил Уэллс, с удивлением замечая, что слова даются ему с трудом и язык начинает заплетаться. — Похоже, земляне думают, будто обитатели Вселенной способны увидеть все то, что нам приходит в голову.

— Видимо, все свои денежки они тратят на телескопы, — пошутил Сервисс.

Уэллс долго сдерживался, но в конце концов не выдержал и рассмеялся. Его смех заразил Сервисса, который вдобавок начал стучать кулаками по столу, вызвав небольшое смятение в зале и осуждающие взгляды официанта и сидевших поблизости посетителей. Такое внимание публики, однако, не смутило американца, и он с вызывающим видом стал стучать еще сильнее. Уэллс радостно смотрел на него, словно отец, который гордится забавными выходками своего отпрыска.

— Ну ладно… Так ты полагаешь, что никто не станет завоевывать нашу крошечную планету, затерявшуюся в безбрежном космосе? — подытожил Сервисс, когда немного успокоился.

— Именно. Заметь, что ничто не происходит так, как ты предполагаешь. Это почти математический закон. А потому нам, например, никогда не придется пережить такое марсианское нашествие, каким я его изобразил в своей книге.

— Неужели?

— Никогда! — решительно заявил Уэллс. — Посмотри, сколько появилось книг, посвященных контактам с другими мирами, Гарретт. Кажется, любой может написать такую. Но если бы встречи с инопланетными существами происходили в будущем именно так, как описываем их мы, писатели, то тогда мы могли бы говорить о таком явлении, как литературное предсказание.

Сказав это, он отхлебнул пива с неприятным ощущением, что произнесенная им тирада относится к разряду всего лишь экстравагантных предположений.

— Да, — согласился американец, который, похоже, не счел его рассуждения сумасбродными. — И возможно, наши наивные правители в конце концов все-таки заподозрят, что злокозненные обитатели космоса ввели в наше подсознание все эти образы посредством ультразвуковых лучей или гипноза, дабы подготовить человечество к будущему вторжению.

— Правдоподобно! — захохотал Уэллс.

Сервисс присоединился к нему и снова забарабанил по столу, к недовольству официанта и сидевших неподалеку клиентов.

— Стало быть, как я тебе сказал, — продолжил Уэллс, когда Сервисс немного успокоился, — пусть даже жизнь на Марсе либо на какой-то другой планете нашей обширной Солнечной системы существует… — Величественным жестом он указал на небо и был явно недоволен, что не может его увидеть сквозь поддерживаемый балками потолок. Несколько секунд он разочарованно глядел на него. — Черт… О чем я сейчас говорил?

— По-моему, ты собирался что-то сказать… о жизни на Марсе, — подсказал Сервисс, тоже разглядывавший потолок с некоторым подозрением.

— Ах да, на Марсе… — с трудом вспомнил Уэллс. — Я хотел сказать, что даже если бы там существовала жизнь, она никак не могла бы сравниться с нашей, а потому изображать звездные корабли, построенные на марсианских заводах, не только нелепо, но и смешно.

— Хорошо. Ну а если бы я тебе сказал… — Сервисс постарался сделать серьезное лицо, — что ты ошибаешься?

— Ошибаюсь? Ты не можешь сказать мне, Гарретт, что я ошибаюсь.

— Ну, если бы я доказал тебе обратное, мой дорогой Джордж? — Сервисс нагнулся к нему, загадочно улыбаясь. — Знаешь ли ты, что в юности я какое-то время был одержим идеей существования жизни на других планетах?

— В самом деле? — произнес Уэллс с глупой усмешкой, ощущая приятное возбуждение под влиянием алкогольных паров.

— Да, и я рылся в газетах, в старинных трактатах и эссе в поисках… сигналов. Знал ли ты, например, что в тысяча пятьсот восемнадцатом году нечто, названное «подобием звезды», появилось в небе над кораблем конкистадора Хуана де Грихальвы, а затем удалилось, извергая огонь и направив световой луч на землю?

— Черт подери, а я и понятия не имел! — прикинулся удивленным Уэллс.

Сервисс снисходительно улыбнулся в ответ на его иронию.

— Я мог бы привести тебе десятки собранных мною подобных примеров, и все они свидетельствуют о посещении Земли в прошлом инопланетными летательными аппаратами, — заверил он, не переставая улыбаться. — Однако уверен я в том, что обитатели других миров уже посещали Землю, не поэтому.

— Правда? Так почему же?

Сервисс наклонился над столом и, драматически понизив голос, сообщил:

— Потому что я своими глазами видел одного марсианина.

— Ха-ха-ха… И где же ты его видел, в театре или на улице? А может, это новый талисман королевы?

— Я не шучу, Джордж, — сказал Сервисс, снова выпрямившись и ласково глядя на Уэллса. — Я видел одного из них.

— Ты пьян! — воскликнул Уэллс.

— Я не пьян. А если и пьян, то не настолько, чтобы не понимать того, что говорю. Повторяю: я видел этого треклятого марсианина. Собственными глазами видел. Я даже дотронулся до него вот этими руками, — настаивал американец, выставив перед собой руки, словно Ирод в ожидании таза с водой.

Некоторое время Уэллс смотрел на него с серьезным лицом, а затем громко расхохотался, чем привлек внимание едва ли не половины посетителей.

— Ты очень забавный тип, Гарретт, — проговорил он, отсмеявшись. — Я даже готов простить тебе твой роман, который ты использовал, чтобы…

— Это произошло лет десять назад или даже больше, я точно не помню, — сказал Сервисс, проигнорировав его слова. — Я тогда приехал на несколько дней в Лондон и занимался в Музее естествознания, подбирая материалы для серии статей, над которой я работал.