Перепутья Александры (СИ) - Анна Бахтиярова

   - Это то, что мне должны подсказать? - спросила я у Бори хрипло, через силу.

   - Нет, - он робко потупил взгляд и замотал головой. - Самое важное начнется, когда я уйду. В чужом присутствии это не работает. А пока... пока экраны нащупывают те воспоминания, что вызывают вашу грусть.

   - Откуда ты все это знаешь? И кто ты? На самом деле? - на мальчика я не смотрела, глаза впились в лицо балерины. Той Вари, что вспоминала, как исхитрилась оказаться в странном закольцованном мире. Глаза приклеились к ней, словно я пыталась насмотреться на всю оставшуюся жизнь.

   - Вы же понимаете, что я не могу ответить, - извиняющаяся интонация прозвучала не явно, но я ее уловила. Однако не стала давить. Не сейчас. И не здесь.

   - Что именно я должна буду делать, когда ты уйдешь?

   - Ничего. Все получится само собой. Максимум слой может дать три подсказки.

   - Три желания? Как в сказке? - невольно усмехнулась я, представив хитрого джина, всегда действующего, прежде всего, в собственных интересах.

   - Возможно, - Боря расслабился и позволил себе улыбнуться. Я, по-прежнему, не смотрела на него, но почувствовала, что улыбка получилась мягкой и недетской. - Постарайтесь сразу не раздумывать над тем, что тут покажут. Запоминайте детали. На их интерпретацию время еще будет, - мальчик взял меня за руку, пытаясь заставить обернуться. - И, Александра Викторовна, не жалейте мертвых. Думайте о живых.

   А потом он разжал пальцы, сомкнул веки и растворился вмиг, будто и не стоял тут вовсе. Комната только этого и ждала - погрузила меня в кромешную тьму, чтобы несколько секунд спустя снова позволить экранам включиться. Но уже с другой картинкой. Иной историей из прошлого.

   Они не появились сразу. Четыре человека на поле. Краски выплескивались на зеркало постепенно. Разноцветные ручейки рисовали затейливые узоры и только потом сливались в единое целое. Это напомнило рождение "рисунков" на стене в пустой комнате, где мы ночевали с Варей и Михаилом. Поэтому я не слишком удивилась, когда узнала людей. Наверное, ожидала увидеть их - моих первых спутников. Несколько обескуражило лишь наличие рядом меня самой и нашего неприятеля - Василия Петровича. Пусть в тот момент мы и считали его, если не союзником, то другом по несчастью - точно.

   Я неплохо помнила тот разговор. Состоявшийся после побега Егорки верхом на Рыжике. Поэтому совершенно не представляла, отчего странной комнате понадобилось показать именно этот миг из моего первого путешествия по Потоку. Что такого важного следовало увидеть? Понять?

   Какими же мы были растерянными. Со стороны. Варя сурово сводила брови, но дрожащие пальцы выдавали страх. Михаил даже не пытался хорохориться. А я... я выглядела так, будто только и жду, чтобы дать деру. Куда? Да без разницы. Лишь бы подальше от бесконечных полей и подмигивающих нарисованными глазами клоунов. Зато старик явно солировал. Чувствовал себя спасителем-поводырем. И почему мы не заметили тогда, что морщинистое лицо импозантного деда не выражало сочувствия? Неужели, настолько хотели ему верить...

   - Что же делать? - разрезал тишину пронзительно-звонкий голос Варвары, вынудил сердце свернуться калачиком от нереальной грусти.

   Старик в ответ заговорил наставительно, наслаждаясь ролью.

   - Никогда не забывать истину. Поток - подделка. Настоящие здесь лишь мы. Все остальное иллюзия, которую реально разорвать, как паутину.

   - Подделка?! - восклицание Михаила вызвало у меня легкую улыбку. Можно было не смотреть на экран. Я прекрасно помнила выражение его лица - обиженно-недоуменное. - А как же летящая, в смысле летающая лошадь? Она вполне реальная!

   Василий Петрович продолжил объяснения, качая головой в так речи. О Егоре и причинах, заставляющих мальчика любить закольцованный мир больше реального.

   - Так думают многие.

   - Только не вы? - мой собственный вопрос вызвал у меня толику гордости. Не за суть. За тон, которым был задан. В шестнадцатилетней девочке, всю жизнь плывущей по течению, просыпалось желание действовать и самостоятельно управлять собственной судьбой.

   - Не я, - кивнул дед, и мне почудилось, что ему стало грустно всерьез. - Оглянитесь вокруг. Здесь все искусственное, не совсем живое. А настоящее все еще где-то там, за чертой, и я мечтаю туда попасть. В отличие от мальчика Егора, мне есть ради чего возвращаться. Да, я старый человек, много повидал, поездил по свету. Некоторые считают, мне и умирать не жалко. Но так сложилось, что мне до сих пор не довелось стать дедом. Это случится через несколько месяцев. Считайте меня сентиментальным стариком, но я мечтаю понянчить внука.

   Погасла картинка внезапно. Я даже вздрогнула от неожиданности. Голову пронзила глупая мысль, что кусочек прошлого поглотила Пелена. И пока на ровной зеркальной поверхности набирали силу новые краски, попыталась проанализировать обрывок разговора с дедом. Потому что смотреть на цветные ручейки стало противно. Верх идиотизма, скажете вы, но мне отчего-то подумалось, что для этой странной комнаты создание картин прошлого - игра. В конце концов, если кто-то действительно хотел бы помочь, можно было сказать прямо, а не устраивать шарады.

   Какая же именно деталь самая важная в только что показанном событии? В том, что Поток подделка, в отличие от той же Светы, я никогда не сомневалась. С первого дня отказывалась здесь обживаться, даже убежище создала недавно. И то лишь для того, чтобы защититься от недругов, крадущих чужие тела. Рассказ о семье? Не верю! Не стал бы дед обнажать душу перед незнакомцами, которых впоследствии собирался использовать для собственных целей. Тогда что? Что?!

   Ручейки, наконец, закончили заниматься изобразительным искусством. Замерли, соединившись в новом полотне. Но показали не людей. А место. Я смотрела на аккуратные клумбы и грядки, обнесенные цветными кирпичиками, на сочные наливные яблоки из сказки на могучих раскидистых ветвях, а фоном звучал детский девичий голос, в котором восхищение перемешивалось с тоской.

   - Тень уводит детей в большой сад. Там много цветов, высоких деревьев. На самом большом висят веревочные качели. А в глубине сада стоит красивый зеленый домик с голубой крышей. Мне там очень понравилось. Было чувство, словно больше никогда не случиться ничего плохого. А потом...Потом Тень поняла, что я не та, кого она ищет, и отправила меня обратно...

   Да, я помнила, какие мысли вызвало Светино убежище, позаимствованное у Тени, обманом уводящей детей. О, да! Ее дурману невозможно сопротивляться. Я и сама попала под гипнотическое влияние энергетического сгустка и готова была отправиться за ним хоть на край вселенной. И ушла бы, не появись Света.

   На этот раз мне не дали толком обдумать увиденное. Лишь плечами успела пожать, мол, причем тут Тень. С той встречи в парке с фонтаном, в котором искупал меня злокозненный клоун, я ни разу не сталкивалась со странным воплощением Потока и даже не слышала о нем. Краски, будто почувствовали мою неприязнь, и не стали тратить время на разбег. Соткали новое воспоминание за считанные секунды, показав пустой слой, куда мы проводили Михаила для встречи с Перепутьями.

   Там было нереально тихо. Бетонный пол и потолок, как на подземной стоянке, только без машин. Ничего. Никого. Пусто. И безжизненно.

   - Тогда почему ко мне никто не являлся? - возмутился Михаил, надулся и обиженно покосился в мою сторону. Ах да! Я кажется только что поведала спутникам про дурацкую надувную куклу, вечно являющуюся не к месту. Вернее, вынуждена была объяснять, ибо имела глупость проговориться о галлюцинациях.

   - Возможно, время для встречи не пришло, а, может, ты попал в Поток по ошибке, - отрезала Злата Васильевна. Еще настоящая. Надо же, а я и забыла, что она была мастерицей темнить и недоговаривать. - Я встречала лишь двоих людей, так и не нашедших Перепутья.

   Михаил не стал спорить, а Света беззвучно хихикнула и наклонилась к уху моего шестнадцатилетнего двойника. Сейчас я не могла слышать слов девочки, но, глядя на шевелящиеся детские губы вспомнила, что именно она мне тогда сказала:

   - Один из них Василий Петрович...

   Картина снова растворилась, затянулась чернотой, как покрывалом или, лучше сказать, ширмой, а я все стояла и стояла, не шевелясь. Потому что в эпизоде из прошлого сумела вычленить нечто очень важное.

   Один их них. Только один из них! Значит, был второй! Сообщник. Но кто, боже праведный?! Мальчик Боря? Загадочный Дмитрий? А, может, мы вообще ни разу не встречались с ним... О, да! Точно! Удобнее всего отводить подозрения от сероглазого красавчика!