БУКОЛИКИ. ГЕОРГИКИ. ЭНЕИДА - Публий Марон

455 Битвы и смерть – забота моя!"

В бешенстве вымолвив так, горящий пламенем черным

Факел метнула она и вонзила юноше в сердце.

Ужас тяжкий прервал героя сон беспокойный,

Пот все тело ему омыл холодной волною.

460 С криком ищет он меч в изголовье, ищет по дому,

Страстью к войне ослеплен и преступной жаждой сражений,

Буйствует, гневом гоним, – так порой, когда с треском пылает

Хворост и медный котел окружает шумное пламя,

В нем начинает бурлить огнем нагретая влага,

465 Пенится, словно поток, и дымится, и плещет, как будто

Тесно ей стало в котле, и клубами пара взлетает.

Мир презрев и союз, призывает в поход на Латина

Турн друзей молодых и велит готовить оружье,

Встать на защиту страны и врага из Италии выбить:

470 Сил довольно у них одолеть и латинян и тевкров.

Только лишь молвил он так и вознес всевышним моленья,

Рутулы все, как один, за оружье с жаром берутся:

В бой призывает одних красотой цветущая юность,

Предки цари – других, а третьих – подвигов слава.

475 Тою порой, как Турн зажигает отвагою души,

Прочь летит Аллекто и несется на крыльях стигийских

К тевкрам и новые там затевает козни: приметив

Место, где дичь над рекой травил прекрасный Асканий,

Бешенством свору его распаляет исчадье Коцита,

480 Чутких коснувшись ноздрей знакомым запахом зверя,

Чтобы упорней гнались за оленем собаки. И это

Было началом всех бед, пастухов толкнуло на битву.

Жил там красавец олень, высокими гордый рогами,

Был он еще сосунком похищен у матки и вскормлен

485 Тирра детьми и самим родителем Тирром, который

Царские пас стада и стерег окрестные пашни.

Сильвия, дочь пастуха, о ручном заботилась звере,

Нежных цветов плетеницы ему вкруг рогов обвивала,

Гребнем чесала шерсть и купала в источнике чистом.

490 Трогать себя позволял и к столу подходил он охотно

И, набродившись в лесах, всегда к знакомым порогам

Сам возвращался назад, хоть порой и позднею ночью.

Это его вдалеке учуяли Юла собаки.

Зверя вспугнули они, когда, от зноя спасаясь,

495 Плыл он вниз по реке в тени зеленых откосов.

Сам Асканий, горя желаньем охотничьей славы,

Лук согнул роговой и стрелу в оленя направил.

Бог неверной руке помог: с тетивы зазвеневшей

С силой стрела сорвалась и в утробу зверю вонзилась.

500 Раненый мчится олень домой, под знакомую кровлю,

В стойло со стоном бежит, истекая кровью обильной,

И, словно слезной мольбой, весь дом своей жалобой полнит.

Сильвия, первой его увидав, ударяет руками

В грудь, и на помощь зовет, и соседей суровых скликает.

505 Тотчас же (ибо в лесной Аллекто затаилась засаде)

Все прибегают: один узловатую тащит дубину,

Кол обожженный – другой. Превращает ярость в оружье

Все, что нашлось под рукой. И Тирр, что, клинья вгоняя,

В щепы раскалывал дуб, топор поспешно хватает,

510 Односельчан созывает в ряды, безудержный в гневе.

Злая богиня, решив, что для распри время приспело,

Из лесу мчится скорей и с кровли хлева покатой

Громко трубит в изогнутый рог и пастушьим призывом

Все будоражит вокруг: содрогнулась от адского рева

515 Роща, и шум пробежал по вершинам дремучего леса,

Тривии озеро звук услыхало, услышал сернистый

Нар с белесой водой и Велина исток отдаленный,

Матери в страхе тесней к груди прижали младенцев.765

Быстро труба Аллекто собирает зычным призывом

520 Буйные толпы – и вот, на ходу хватая оружье,

В бой земледельцы бегут; но из лагеря Юлу на помощь

Воины Трои спешат, распахнувши настежь ворота.

Стали противники в строй. Началась уж не дикая свалка,

В ход не дубины идут и не колья с концом обожженным, —

525 Боя решает исход секир двуострых железо,

Частой стернею клинков ощетинилась черная нива,

Медь на солнце горит и мечет отблески к небу.

Так под ветром сперва покрывается белою пеной

Море, потом все сильней и выше вздымаются волны,

530 И, наконец, до небес глубокая плещет пучина.

Вот просвистела стрела, и в переднем ряду италийцев

Юный Альмон766 упал, прекрасный первенец Тирра:

В горло впилось острие, и дорогой голоса влажной

В рану хлынула кровь, пресекая жизнь и дыханье.

535 Валятся наземь тела. Простерт Галез престарелый

В миг, когда вышел вперед, чтобы стать посредником мира

(Всех справедливей он был и богаче в краю Авзонийском:

Пять овечьих отар, пять стад коров загонял он

В хлевы, и сто плугов поля его бороздило).

540 Бились покуда враги, одолеть не в силах друг друга,

Взмыла ввысь Аллекто, обещанье исполнив и кровью

Павших в первом бою напоив ненасытную распрю,

К своду крутому небес унеслась от земли Гесперийской,

Гордо Юноне она, торжествуя победу, сказала:

545 "Вот тебе все: и война, и раздор, разделивший народы.

Вновь попробуй теперь их связать союзом и дружбой,

После того как гостей окропила я кровью латинской.

Больше сделаю я, если воля твоя неизменна:

Ближние все города подниму и, слухи посеяв,

550 Дух авзонийцев зажгу безумной к битвам любовью,

Всех на подмогу пошлю, все поля покрою оружьем".

Молвит Юнона в ответ: "Довольно страхов и козней,

Повод есть для войны, и враги схватились вплотную,

Случай вручил им мечи – но клинки уж отведали крови.

555 Пусть же такую они теперь отпразднуют свадьбу —

Славный Венеры сын и царь Латин вероломный.

Но не дозволил Отец, повелитель великих Олимпа,

Чтобы при свете дня ты носилась по небу вольно.

Прочь уходи! Если нужны еще труды и усилья,

560 Справлюсь я и сама!" Так Сатурна дочь говорила.

Фурия, крылья раскрыв, на которых змеи шипели,

Верхний покинула мир, улетела в обитель Коцита.

Есть в Италийской земле меж горами высокими место,

Славится всюду оно, и молвой поминается часто

565 Имя Ампсанктских долин.767 Густолистым покрытые лесом

Кручи с обеих сторон нависают здесь, и меж ними

Речка, гремя по камням и клубясь воронками, мчится,

Здесь зияет провал пещеры – в страшное царство

Дита отверстая дверь; Ахеронта волной вредоносной

570 Выход этот пробит, чрез который эриния скрылась,

Мерзкая всем, от себя избавив землю и небо.

Дочь Сатурна меж тем, завершая фурии дело,

Пуще раздор разжигать принялась. Устремляется в город

С поля рать пастухов и несет с собою убитых —

575 Альмона тело, и труп изувеченный старца Галеза.

Все взывают к богам и Латина в свидетели кличут,

Тевкров в убийстве винят. Появляется Турн средь смятенья,

Множит укорами страх: недаром призваны тевкры,

Сам он отвергнут не зря – царь желает с кровью фригийской

580 Кровь свою слить. И пока по лесам в вакхическом буйстве

Матери мчат без пути, увлекаемы славой Аматы, —

Их сыновья, собравшись толпой, к Маворсу взывают.

Знаменьям всем вопреки, вопреки велениям рока,

Требуют люди войны, извращая волю всевышних.

585 Царский дворец окружив, как на приступ, латиняне рвутся,

Царь же незыблем и тверд, как утес в бушующем море,

Словно в море утес, когда он средь растущего гула

Всей громадой своей отражает бешеный натиск

Воющих волн, а вокруг громыхают скалы и камни

590 В пене седой, и с боков отрываются травы морские.

Но, уж не в силах сломить слепую волю сограждан

(Все совершалось в тот миг по манию гневной Юноны),

Царь, взывая к богам и к пустому небу, воскликнул:

"Рок одолел нас, увы! За собой нас вихрь увлекает!

595 Сами заплатите вы своей святотатственной кровью,

О злополучные! Ждет и тебя, о Турн, за нечестье

Горькая казнь, и поздно богам принесешь ты обеты.

Мне ж уготован покой, но, хоть гавань открыта для старца,

Мирной кончины и я лишился". Вымолвив, смолк он

600 И, запершись во дворце, бразды правленья оставил.

Есть обычай один в Гесперийском Лации; прежде

Свято его блюли города альбанцев, а ныне

Рим державный блюдет, начиная Марсовы брани,

Гетам ли он готовит войну и плачевную участь,

605 В грозный идет ли поход на гиркан, арабов иль индов,

Шлет ли войска навстречу заре, чтоб значки легионов

Римских отнять у парфян.768 Почитают все как святыню

Двери двойные войны,769 перед Марсом яростным в страхе;

На сто засовов они из железа и меди надежно

610 Заперты, и ни на миг не отходит бдительный Янус.

Но коль в сенате отцы порешат, что война неизбежна,

Консул тогда, облачен по-габински надетою тогой770