Представитель - Алекс Орлов

Но увы — все повторялось.

Карсон почти и думать забыл о маленьком дикаре в засаленной кожаной шляпе, когда вдруг узнал, что этот парень за одну неделю заработал более полумиллиона кредитов.

Это был удар. Удар по репутации и самооценке Кита Карсона. Заработать такие деньги было не так легко даже в накаченных деньгами мегаполисах, а уж в такой дыре, как Ларбени, — практически невозможно.

Карсон невольно ставил себя на место этого мальчишки и отдавал себе отчет, что вряд ли знал бы, с чего начать, а этот малый…

«И все же тут дело в знании местных обычаев и в поддержке бандитов…» — успокаивал себя Карсон, однако это ничего не меняло в его настроении, ядовитый пузырь обиды, набухая, все сильнее давил внутри, временами вызывая изжогу и отвратительную икоту.

— Выпей воды, Кит, — предлагал ему лейтенант Бриттен, и Карсон послушно тянул минералку, пахнувшую старой консервной банкой.

Они глотали алкоголь уже третий час, но никак не могли начать разговор, ради которого встретились. Распорядитель публичного дома уже дважды заглядывал в их кабинку, рассчитывая получить заказ на девушек, однако этим клиентам, как видно, было не до того.

— Может, позвать танцовщицу? — неожиданно предложил Бриттен, топя в шампанском листик шпината.

— Давай, — махнул рукой Карсон. — Только не худую.

— Почему так? Ты не любишь стройных женщин?

— Дело не в этом. Просто если женщина в теле — это женщина, а если «елка-палка», значит, наверняка трансвестит.

— Ты серьезно? — удивился лейтенант. Он вытащил палец из бокала с шампанским и задумчиво облизал его.

— Совершенно серьезно, — ответил Кит. И, чувствуя, что его заботы постепенно отдаляются, налил себе водки.

— Как ты можешь столько пить? — спросил Бриттен, однако Карсон ничего не ответил, только пожал плечами.

— Понимаю, — отозвался лейтенант. — Привычка.

— Угу, — кивнул Карсон и выдохнул концентрированные пары.

— Эй, служба! — позвал Бриттен, и в приоткрывшуюся дверку просунулась неприлично лысая голова.

— Слушаю вас, — произнесла голова и вопросительно наморщила лоб.

— Нам нужна танцовщица.

— Для танцев или…

— Я же сказал — танцовщица. И чтобы была женщина в теле, но не жирная корова, а женщина.

— Я понимаю…

— Тогда выполняй.

Распорядитель исчез, а Карсону стало как-то скучно. Он закурил сигарету и уставился в потолок, заклеенный золотистой фольгой.

«И почему это в борделях так любят фольгу?» — подумал он.

— Ты знаешь, что «Клаус Хольц компани» пролонгировал договор? — первым заговорил о деле Бриттен.

— Слышал…

— Мне это сулит большие неприятности.

— Почему?

— Потому что войска возвратятся на Малибу и, как только штаты заполнятся, мне придется вернуться к жизни обыкновенного лейтенанта, простого военного червя.

— Да, это неприятно, — размеренно произнес Карсон, пробуя выпустить дым через нос. Однако он не был заядлым курильщиком, и дым пошел куда-то не туда.

— Признаюсь тебе честно, Кит, я уже не представляю, как можно жить на такое жалованье.

— И я, — легко согласился Карсон. Лейтенант замолчал, не чувствуя поддержки.

В этот момент распахнулась дверь и на пороге появилась высокая девица, закутанная в длинную серебристую шаль.

— Мисс Элеонора! — прокричал из-за ее спины распорядитель. Девица прошипела ему «заткнись» и прикрыла за собой дверь, подарив гостям улыбку в тридцать восемь зубов.

— О, — мгновенно оживился Карсон, снимая ноги со стола и принимая вертикальное положение. — Что вы нам станцуете, мисс Элеонора?

— Все, за что вы заплатите, господа, — низким грудным голосом ответила танцовщица и, сбросив край покрывала, оголила плечо.

— Очень хорошо, — кивнул Карсон, отметив, что плечико у Элеоноры совсем не худое. — В таком случае огласите весь список…

— Ну «Первое свидание», — закатив глаза, начала перечислять девушка, — потом «Дым над водой», еще «Чи Фуфла», «Республика, славься!» ну и несколько композиций Ники Гольдштейна.

— А по ценам? — поинтересовался Бриттен, который в преддверии возвращения на лейтенантское жалованье стал задумываться о расходах.

— С раздеванием? — уточнила девушка.

— Ну а как же иначе, лапочка? Ты же не в гимназии.

— Если с раздеванием, то все по сто кредитов, кроме Ники Гольдштейна.

— А чего Гольдштейн у тебя такой дорогой?

— Потому что Гольдштейн — это наше все. Это наши непреходящие культурные ценности.

Кит с лейтенантом переглянулись.

— Послушайте, Элеонора, а вы, часом, в прошлой жизни не были учительницей младших классов? — спросил Карсон.

— Почему же в прошлой? Я и в этой там же работаю.

— Вот как? Ну тогда давайте начнем. Думаю, «Чи Фуфла» будет в самый раз…

Танцовщица сбросила с себя покрывало и, оставшись в сценическом костюме, громко крикнула:

— Включай «фуфлу»!

Видимо, это относилось к невидимому оператору, поскольку через несколько секунд заиграла музыка. Девушка отошла в дальний угол кабинки и начала «Чи Фуфлу», больше похожую на танец живота.

— Думаю, что есть способ помочь тебе, — под прикрытием музыки негромко сказал Карсон.

— Как? — тут же отозвался Бриттен.

— Это касается военной огневой мощи.

— Что ты этим хочешь сказать? — Лейтенант примерно понимал, куда клонит Карсон, и боялся, что тот предложит что-то очень страшное. Однако предложение оказалось довольно безобидным.

— Возможно, придется нанести удар по целям где-нибудь в долине, — ровным голосом произнес Карсон, притопывая ботинком в такт музыке.

— А какие же могут быть в долине цели? — не понял Бриттен.

— Цели будут, друг мой, главное, чтобы ты был готов. Сможешь это организовать?

Карсон отвел глаза от оголенных ягодиц танцовщицы и в упор посмотрел на лейтенанта.

— Смогу, — ответил тот. — Смогу, но сколько я за это получу?

— Об этом поговорим позже. Когда такие цели появятся.

Глава 84

Как и было договорено заранее, Карсон встретился с Лозмаром в номере того самого грязного мотеля, где они когда-то и познакомились.

Коротая время, он листал замусоленные порножурналы и время от времени хлопал в ладоши, пугая сидевших на стене крупных тараканов.

Иногда по улице проезжал автомобиль, и Карсон приподнимался с продавленного кресла, чтобы посмотреть — не Лозмар ли это, однако машины спешили мимо, куда-то по своим делам.

Но вот послышался рев двигателя, и по брусчатке загрохотал один из купленных Лозмаром «Конбергов». Из-за неопытности водителя машина прокатилась мимо подъезда и ударилась в старый фонарный столб.

Столб рухнул, висевший на нем светильник разлетелся мелкими брызгами белого стекла.

— Вот это да! — только и смог произнести Карсон. С тех пор как Дюк приобрел эти джипы, Карсон с ним еще не виделся, однако думал, что у него есть шофер.

Между тем Дюк со смехом перепрыгнул через борт джипа, легко, как пушинку, поднял с сиденья Мэнди, мгновение подержал ее на весу, любуясь ею, словно цветком, и осторожно поставил на мостовую.

Мэнди слегка качнулась, и Лозмар ее поддержал, ожидая, пока та придет в себя.

«Подружка, как всегда, уколотая», — подумал Карсон, заранее защищаясь от странного действия на него этой девушки. Мэнди, самая обыкновенная худощавая девчонка-подросток, почему-то волновала Карсона сильнее, чем пышнотелая танцовщица из борделя. Та была просто женщина за деньги, а в этой хрупкой наркоманке оставалась какая-то неразгаданная тайна.

Вот и сейчас ветер колыхал ее легкое незатейливое платьице, и по спине Карсона пробегали волнующие мурашки.

Стряхивая наваждение, он покрутил головой.

После этой процедуры стало как будто немного легче, и Карсон заметил, что в джипе сидят еще трое разбойников, которые сопровождали Лозмара.

В коридоре громко затопали, и предводитель «собак» ввалился в номер. Следом за ним, словно тень, проскользнула Мэнди, которая тут же и улеглась на широкий диван.

— Она устала, — пояснил Дюк, садясь напротив Карсона. — В чем дело? Ты оторвал меня в тот момент, когда я собирался поджечь еще одну ферму…

— С фермами нужно прекратить, — сказал Карсон, стараясь не смотреть на оголившиеся ноги Мэнди.

— Почему это? Я сжег еще две и требую оплаты!

— За эти две будет заплачено, но больше мне этого не нужно.

— С чего это вдруг? — Глаза Дюка стали наливаться злобой.

— Появились новые проблемы, поважнее, чем фермеры.

— Какие такие проблемы?

— В городе появились трое «барсуков», которые очень быстро куют монету на перепродаже туков. Они дают хорошие деньги и централизованно скупают практически всех животных, а перекупщики с юга, опасаясь предательства со стороны друг друга, идут у этой троицы на поводу.