Купленная помощница для президента (СИ) - Свободина Виктория

– Что это? – спрашивает Марат, всматриваясь в изображение на экране.

– Не что, а кто, присмотрись.

Вот теперь одна бровь Барина изгибается прям очень круто. Смотрит, кажется, осознает. Долго смотрит, потом, когда закончилось видео, включает еще раз.

– Такой серьезный. И мимика очень выразительная.

– Угу, мимика один в один.

Марат кидает пронзительный взгляд на меня.

– Я могу переслать это видео себе?

Киваю.

Когда Баринов отдает мне телефон, его рука словно случайно касается моей, и Марат совсем не торопится ее убирать. Прикосновение ощущается, как удар тока, но я нахожу в себе волю, и убираю руку сама.

– Ты, наверное, знаешь, что нас в семье трое, – заговорил Марат, видимо, все-таки начав рассказ о семейных тайнах.

– Конечно.

– Старший брат был без сюрпризов. Первенец, любимец, все было хорошо. Но после родов у его мамы стали проявляться неожиданные резкие черты в характере. В семье стало много скандалов по женской инициативе. Это, скорее всего охладило чувства отца, и затем родился я, окончательно расколов и разобщив семью, хотя внешне за фасадом, все было благопристойно. Когда родилась Альбина, семьи уже как таковой и не было. Теперь про передающуюся наследственность. Брат неизвестно, перенял ли болезнь матери, поскольку рано погиб. Я не мог перенять, поскольку, она мне не мать, я был рожден другой женщиной, которая отдала меня на воспитание моему отцу. Она, как и мой отец была замуж и им двоим на тот момент разводы и скандалы были совершенно ни к чему, родила она меня тайно, а моя официальная мать, была крайне обижена данной ситуацией, меня условно приняла, но в воспитании особо не участвовала. Полагаю, Альбина родилась, потому что мать хотела отомстить, и сделала это не абы с кем, а с братом моего отца, так что Альбина, по сути, моя кузина.

Офигеть просто. Под впечатлением от рассказа, чай выпила залпом.

Марат достает уже свой телефон и открывает фотоальбом.

– На самом деле у меня есть еще родственники со стороны матери, обо мне знают. Мы общаемся, но не так часто и много. Больше всего с сестрой со стороны матери.

Баринов показывает мне фото девушки и… я ее знаю. Нет, не лично, но эта та зарубежная практически принцесса, с которой он обнимался на фото, когда сорвался за границу на встречу с матерью. То есть Баринов тоже какой-то там лорд, пусть и не признанный?

– У тебя, может, появились какие-то вопросы? – уточняет Марат.

– У меня сейчас нет вопросов, только пустота в голове играет музыка из старых индийских и бразильских сериалов.

Марат усмехнулся, но не весело, сцапал мою руку и переплел наши пальцы. Ладно, пусть держит пока.

– А как ты обо всем этом узнал? – собрав мысли в кучу, спрашиваю я. – Вам же не в детстве официально объявили, чьи вы дети?

– Нет, конечно. Долгое время я думал, что просто самый нелюбимый из детей в семье. Отец относился ко всем нейтрально, мы его в принципе не интересовали. Старшего мать обожала своей особой болезненной любовью, Альбину, наверное, не то чтобы любит, но принимает, со мной был в лучшем случае игнор. Я не хочу углубляться в детские воспоминания, но само по себе детство было неплохое, просто почти без родителей и брата с сестрой. Но у меня было множество нянь, воспитателей, затем репетиторов и учителей. Мне ни в чем не отказывали, внимания от чужих людей я получал вполне достаточно. А узнал о скелетах в семейном шкафу уже после гибели отца и брата. Это не афишируется, но в тот день, когда они погибли в аварии, с ними в салоне была еще и моя настоящая мать. Об этом я узнал, когда меня известили, что я почему-то упомянут в ее завещании, хотя до этого мы, хоть и общались, но не так чтобы часто. Вышел на ее мужа с вопросами, и только тогда получил все ответы.

Ободряюще сжимаю руку Марата. Он говорит так спокойно, без каких-либо особых эмоций, но я все равно чувствую за его словами невысказанную боль, обиду, непонимание.

– Насчет того, что вытворила Альбина. У меня пока нет объяснений ее поступкам. Думаю, следствие выяснит, могу только предполагать. В детстве мы общались хоть и мало, но в целом хорошо. После смерти отца и брата рассудок ее матери окончательно помутился, она обвиняла меня в их смерти, говорила, что это из-за того что я хотел унаследовать деньги отца, откуда-то узнав, что в своем завещании он ничего не оставил ей и Альбине, да и вообще я оказался виноват во всех грехах и ее неудавшейся жизни. Правда, зачем-то все равно уже по своей инициативе выделил им доли в наследстве и содержание. А позже выяснилось, что покушение организовал брат отца, соответственно мой дядя и отец Альбины. Как удалось выяснить, он охотился и на меня, желая в наследниках оставить только Альбину, но в тот период времени я много путешествовал, не оставляя семье координаты. Он решил, даюы не вызывать подозрений, разобраться со мной позже, но не вышло.

Альбина же никак не выражала, свое ко мне неприятие, всегда вела себя дружелюбно, но при этом всегда очень трепетно относилась к матери, проводила с ней много времени, пыталась стать любимой дочерью, и, возможно, сильно подверглась ее влиянию. А может и дядиному. Она в курсе, кто ее настоящий отец, но общается с ним или нет, неизвестно. Тем более неясно, почему она решила напасть именно на тебя.

– Заказ на меня поступил, примерно тогда, когда по сети пошла информация о моей возможной беременности. И в свете того, что это Альбина… твоя прошлая девушка ведь погибла, будучи беременной. Я не утверждаю, но в этом, возможно, тоже есть связь.

Марат медленно кивнул.

– Этот вопрос тоже уже подкинут следователям в работу. Я давно стал замечать, что некоторые мои отношения заканчиваются довольно резко и неожиданно, не по моей инициативе. Это несколько разочаровало в идее долговременных отношений, стал крайне осторожен и недоверчив в этом плане.

Вынимаю свою руку из под руки Марата.

– Настолько, что стал бросать девушек сам, толком с ними не поговорив?

– На тот момент мне показалось, что так будет лучше. Я сам себе тогда уже начал понемногу казаться маньяком. Во всяком случае в отношении тебя. Но сейчас думаю, с учетом открывшихся обстоятельств с Альбиной, что не перегибал палку, а скорее это были правильные предчувствия и разумная осторожность.

Прищурилась. Какой-то Баринов стал подозрительный. Обычно весь из себя неразговорчивый, с шуточками, а тут наоборот, все рассказывает, идет навстречу. Неужели из-за того, что узнал о беременности так старается? Не верится, что только из-за грозившей мне опасности пересмотрел взгляды.

В этот вечер мы еще долго сидели с Маратом в ресторане. Он ответил не все мои вопросы. Вот вообще все, даже про бывшие отношения. А когда я стала клевать носом, все же пережить за выходные пришлось немало, предложил отвезти домой. Без условий, уговоров, ультиматумов вернуться. Тоже весьма неплохо.

У дома теперь целая оранжерея. На каждом этаже расставлены букеты. Около моей квартиры их еще больше.

Марат отдает мне мой пакет с детскими покупками и, когда я берусь за ручку, на несколько мгновений задерживает его в руке.

– Ника, я хочу, чтобы ты знала. У меня очень серьезные намерения в твоем отношении. Мне бы хотелось все исправить. Ты позволишь за тобой ухаживать?

Марат спрашивает разрешения ухаживать? Мир перевернулся. А если я скажу нет, просто отступит? Сомневаюсь.

– Я не уверена, что в этом есть смысл. Не так давно ты решил, что отношения тебе не нужны и, по ощущениям это было, как если бы меня просто выкинули, дали пинок. Что помешает сделать также, еще раз? Я не хочу повторения подобных ощущений. Это было больно, второй раз я думаю, будет только больнее, причем уже буду не только я, нас будет двое, тех, кто станет зависеть от тебя и твоих решений.

Забираю пакет и отступаю на полшага, а Марат делает один шаг навстречу.

– О том своем решении я пожалел уже тысячи раз, для меня оно стало настоящей пыткой. Из моей жизни пропало все тепло. Я сам больше никогда такой ошибки не совершу, хотя бы потому что сам не враг. Доброй ночи, Ника.