Сомнительная репутация - Джейн Кренц

— Тобиас…

Он прикоснулся к ее нежной шее, где несколько непокорных завитков высвободились из плена шпилек.

— Я хочу тебя, Лавиния. Не помню, чтобы я так сильно когда-нибудь желал женщину. У меня все внутри горит от этого желания.

— Прекрасно! Оказывается, я еще и вызываю у тебя жжение в желудке. — Лавиния прикрыла глаза, и дрожь пробежала по ее телу. — Я всегда мечтала о том, чтобы вот так воздействовать на мужчину.

— Энтони говорит, что я неумел в общении с женщинами. Может, все станет гораздо проще, если ты прекратишь разговаривать и поцелуешь меня?

— Нет, ты просто невозможен, Тобиас Марч!

— Ну тогда мы действительно подходим друг другу. Потому что ты самая невозможная женщина из всех, кого я встречал. Так ты поцелуешь меня?

Что-то сверкнуло в ее глазах — не то возмущение, не то возбуждение, не то страсть. Руки Лавинии обвились вокруг шеи Тобиаса, она привстала на цыпочки и поцеловала его.

Он приник к ее губам, надеясь, что она вновь выкажет такое же безудержное желание, как и тогда, в карете. Лавиния задрожала и крепче обвила его шею руками. Ее страсть зажгла безудержный огонь в его крови.

— Тобиас! — Лавиния зарылась пальцами в его волосы и горячо поцеловала.

— Что-то в тебе заставляет меня чувствовать себя так, словно я под воздействием сильнейшего наркотика, — прошептал он. — Боюсь, я уже не смогу обойтись без него.

— О Тобиас!

Его имя вырвалось из ее груди сдавленным стоном.

Он обнял Лавинию и слегка приподнял. Она издала мягкий, чувственный возглас, еще больше возбудивший его.

Держа Лавинию на весу, Тобиас пошел к столу. А она, обхватив плечи Тобиаса, осыпала его влажными, жаркими поцелуями.

Тобиас усадил ее на край стола. Одной рукой поддерживая ее, другой он начал расстегивать брюки. Едва его плоть вырвалась на свободу, как Лавиния потянулась и обхватила ее своими тонкими пальцами.

Тобиас закрыл глаза и стиснул зубы, подавляя желание, захлестывающее его. С трудом совладав с собой, он открыл глаза и увидел, что Лавиния раскраснелась от возбуждения и трепещет от предвкушения.

Тобиас раздвинул ей ноги и положил руки на шелковистую кожу бедер. Опустившись перед Лавинией на одно колено, он поцеловал внутреннюю поверхность бедра. Его губы скользили все выше, неотвратимо приближаясь к цели.

— Тобиас! — Она напряглась всем телом. — Что ты… Нет! Нет, ты не можешь поцеловать меня там. Тобиас, ты не должен…

Он не обратил внимания на ее смущение. Когда Тобиас прикоснулся кончиком языка к чувствительному бутону, Лавиния умолкла. Ее протесты сменились сдавленным возгласом. Его пальцы скользнули в лоно Лавинии, а поцелуй стал еще настойчивее. Освобождение пришло к Лавинии, но она не издала ни звука, словно у нее перехватило дыхание. Тобиас почувствовал, как пружина внутри ее разжалась, и по телу Лавинии прокатилась волна дрожи.

Когда она пришла в себя, он встал и крепко обнял ее. Лавиния бессильно прижалась к нему.

— Ты научился этому в Италии? — пробормотала она. — Говорят, ничто так не расширяет кругозор, как поездка по Европе.

Тобиас счел, что этот вопрос не требует ответа. Оно и к лучшему, потому что сейчас ему вряд ли удалось бы вести столь двусмысленный разговор.

Встав между ногами Лавинии, он обхватил руками ее округлые ягодицы. Она подняла голову и улыбнулась. Ее глаза были как бездонное море, теплое и манящее. Тобиас не смог бы отвести взгляд, даже если бы и попытался.

— Глаза, погружающие человека в гипноз, — прошептал он. — Ты действительно заворожила меня.

Лавиния коснулась пальцем мочки его уха, потом — уголка рта. Она снова улыбнулась, и Тобиас, охваченный неистовой страстью, приготовился войти в нее.

Звук открывающейся парадной двери и приглушенные голоса остановили его как раз в этот момент.

Лавиния замерла в его объятиях.

— О Боже! — встревоженно воскликнула она. — Тобиас…

— Гром и молнии! — Он прижался лбом к ее лбу. — Только не говори мне…

— Наверное, Эмелин вернулась домой несколько раньше. — Паника зазвучала в голосе Лавинии, и она безуспешно заколотила по груди Тобиаса кулачками. — Мы должны немедленно привести себя в порядок. Она может войти в любой момент.

Очарование было разрушено.

Тобиас отступил и застегнул брюки.

— Успокойся, Лавиния. Едва ли Эмелин заметит что-то необычное.

— Нам нужен свежий воздух.

Лавиния соскочила со стола, оправила юбки и, бросившись к окну, распахнула его. Холодный, сырой ветер ворвался в кабинет, и огонь в камине затрепетал.

Тобиасу стало смешно.

— На улице дождь, разве ты не заметила?

Она обернулась и осуждающе посмотрела на него:

— Я прекрасно это вижу.

Он улыбнулся и тут услышал знакомый голос, доносящийся из коридора.

— По-моему, часть лекции, посвященная мистером Халкоумом развалинам Помпеи, была довольна слаба, — сказал Энтони.

— Я согласна. И очень сомневаюсь, что он побывал где-нибудь, кроме Британского музея, чтобы собрать свои данные.

Лавиния насторожилась:

— Что эта они делают? Господи, если кто-нибудь из соседей видел, как они вместе вошли в пустой дом, Эмелин пропала. Ее репутация будет совершенно погублена.

— Гм, Лавиния…

— Сама разберусь. — Она решительно направилась к двери кабинета и распахнула ее. — Так, что здесь происходит?

Энтони и Эмелин остановились на полпути к ней.

— Добрый день, мистер Марч, — сказала Эмелин.

— Мисс Эмелин, — поклонился Тобиас. Энтони удивленно посмотрел на Лавинию:

— Что-то случилось, миссис Лейк?

— Вы что, совсем лишены благоразумия? — гневно воскликнула Лавиния. — Эмелин, конечно, ты права, позволяя мистеру Синклеру провожать тебя до парадных дверей, но приглашать его войти, когда никого нет дома! О чем ты только думаешь?

Эмелин растерялась:

— Но, Лавиния…

— А что, если соседи видели вас?

Энтони обменялся взглядом с Эмелин.

— Позвольте мне убедиться, что я правильно понял вас, — сказал он. — Вы обеспокоены тем, что кто-то мог видеть, как я провожаю мисс Эмелин в дом, когда в нем никого нет?

— Разумеется. Двое не состоящих в браке молодых людей входят в дом вместе. Что подумают соседи?

— Разреши мне указать на небольшой изъян в твоей логике, — возразила Эмелин. Лавиния вспыхнула:

— И что же это за изъян?

— Дом не пустой. Ведь здесь ты и мистер Марч.

Последовало напряженное молчание.

Тобиас подавил смех и взглянул на Лавинию, гадая, когда же она осознает, что слишком бурно отреагировала на невинный поступок Энтони и Эмелин.

«Хорошо, — подумал он, — если в последнюю секунду удастся избежать неловкой ситуации».