Разоблачение - Кортни Милан

Над головой ударили раскаты грома, сотрясшие жаркий плотный воздух, и Маргарет поежилась.

— Спиртное в огонь положить меньше…

— Толлин, — позвала Маргарет, — подойдите.

Отец уже кричал в голос, слова превратились в поток звуков, никак не связанных между собой. Он лежал на спине и смотрел в потолок. От этого взгляда Маргарет охватывал леденящий душу холод.

— Может, следует дать ему настойки опия? — спросил лакей.

— Не знаю. — Лекарство его успокоит, но оно коварно — малейшее нарушение предписанной дозы может стоить больному жизни.

А что, если это и вправду начало конца? Вдруг этот поток слов и есть те извинения, произнесенные на прощание, которые Маргарет не в силах разобрать? Возможно, отец все же любит ее и не сможет сказать об этом, потому что она даст ему лекарство?

— Я ничего не знаю. Он в сознании. Если бы он сошел с ума, стал бы так метаться?

Толлин смотрел на Маргарет глазами полными ужаса. От этого она вновь почувствовала себя прежней. Не имеет значения, что она не настоящая сиделка. И уж точно не имеет значения, что она больше не леди Анна Маргарет, Сегодня она обязана вести себя так, как если бы оставалась ею. От растерянной бесполезной девчонки здесь не будет пользы. Сейчас нет времени на боязнь и страхи.

Маргарет глубоко вздохнула, собираясь с силами.

Мисс Лоуэлл, вы удивительное создание. Я хочу дать вам возможность самой раскрасить этот чистый холст. Хочу, чтобы вы открылись, показали миру, какая вы на самом деле.

Маргарет выпрямилась и решительно сделала шаг.

Взяв руку отца, она нащупала пульс, ощущая пальцами дрожь его тела. Несмотря на потоки слов, она смогла различить тонкую ниточку пульса.

— Нет, — сказала она с большей решительностью, чем испытывала. — Он не сошел с ума. — Маргарет положила руку на лоб. — Единственное проявление его состояния — несвязная речь, но никакого вреда в этом нет.

— Но…

Маргарет посмотрела через плечо и увидела, что в комнате появились еще люди. Рядом с Толлином стояли несколько слуг — две горничные с верхних этажей всплеснули руками и замерли, пораженные увиденным, — и миссис Бенедикт. Круг посвященных расширялся. Вот подтверждение того, как быстро распространяется паника. Необходимо любым способом предотвратить хаос в доме. Она обязана всех успокоить и убедить, что состояние отца позволяет ему дождаться доктора. А он уж сможет все уладить.

Маргарет должна призвать слуг соблюдать порядок. Их помощь тоже может понадобиться.

Она убрала руку со лба отца.

— Он слишком горячий. Толлин, попрошу вас принести холодной воды. И пожалуй, немного льда из погреба, раз уж вы будете внизу.

Через несколько секунд раздался отрывистый стук в окно, а затем последовали звуки хлынувшего с неба дождя. Маргарет зажмурилась и представила, как Джозеф скачет сейчас в деревню верхом на коне. Она постаралась унять тревогу. Он, несомненно, вернется невредимым.

Толлин кивнул, немного расслабившись. Он был благодарен за данное поручение. Надо дать поручение каждому, чтобы все были заняты до приезда врача. Сквозь приоткрытую дверь она увидела еще нескольких вновь прибывших на шум слуг. Если она немедленно не начнет действовать, отец будет задавлен заботливыми подданными, действующими исключительно из лучших побуждений.

— Миссис Бенедикт, — произнесла Маргарет. — Нам понадобится поссет и что-то поддерживающее герцога в сидячем положении. Думаю, миссис Лоренс сможет подобрать то, что нужно. Пожалуйста, отправьте кого-нибудь на кухню. — Миссис Бенедикт поймала ее взгляд и кивнула.

Маргарет склонилась над отцом. Он продолжал говорить, но уже не кричал, а шептал что-то. Слова, шелестя, слетали с губ, но смысл их был так же непонятен Маргарет, как и раньше.

— Полагаю, — сказала она вполне уверенно, — что у герцога случилась грудная болезнь, заставляющая его легкие реагировать таким странным образом.

Никто не попытался опровергнуть ее глупое предположение; напротив, слуги согласно закивали, довольные, что состояние больного можно описать словами. Это облегчило состояние и самой Маргарет, она убедила себя, что это не сумасшествие, а всего лишь проблемы с легкими; такие же, как кашель или простуда.

— Надо приготовить что-то, чтобы унять жар в груди. — Что-нибудь безопасное. Со множеством ингредиентов, что займет на некоторое время всю прислугу. — Мне понадобится котелок и горячая вода. Ивовая вода, — добавила Маргарет, поскольку ее было сложнее принести. — И перчатки. Горсть цветков календулы…

Она перечисляла все самые простые вещи, которые приходили на ум. Если все будут выдержанны и спокойны, отцу будет только лучше.

За окном один за другим раздавались раскаты грома, и дождь по-прежнему не утихал.

Оставшимся двум горничным Маргарет дала поручение стоять за дверью и никого не пускать в комнату.

Горничные сделали реверанс и готовы были удалиться, когда дверь приоткрылась и появилась голова. Это был Эш.

Он нахмурился, взглянув на Маргарет, и прислонился к дверному косяку.

— Мисс Лоуэлл? Что происходит?

Ее вновь охватил утихший было страх. Маргарет неотрывно смотрела на отца. Мысль о том, что Эш Тернер может причинить вред герцогу, сейчас, когда она узнала его ближе, казалась нелепой. Она боялась не Эша, она боялась за него. Маргарет повернулась и вытянула руку:

— Не заходите далее того стула, мистер Тернер. Я говорю серьезно. Остановитесь.

— Боже, Маргарет.

— Герцог в тяжелом состоянии. Если с ним что-то случится в вашем присутствии, все скажут, что его убили вы. Если он скончается до того, как парламент проголосует за восстановление прав Далримплов, вы все унаследуете. У вас есть причина желать ему зла. Я никому не позволю сказать, что вы воспользовались представившейся возможностью.

Эш напрягся:

— Вы же не думаете, что я могу причинить ему вред?

Маргарет сжала руки.

— Нет. Разумеется, нет. Но представьте, если об этом заговорят, вам несдобровать. А посему больше ни единого шага. Если вы вообще не войдете в комнату, я могу свидетельствовать, что вы не приближались к герцогу ближе чем на десять ярдов.

— Какая разница, какие вы дадите показания? Вы и я… — он покосился на стоящих рядом слуг, — мы же с вами друзья, — добавил он чуть тише. — Далримплы никогда вам не поверят, особенно если узнают о наших отношениях.

— Поверят. — Маргарет стиснула зубы. — Не сомневайтесь. Они мне поверят. Не приближайтесь, Эш.

Отец перестал бормотать, но лежал не шевелясь, что обеспокоило Маргарет еще больше, чем бессвязная болтовня. Она взяла руку и приложила пальцы к запястью. К счастью, пульс прощупывался. Скрюченные пальцы сжали ее ладонь.