Российская нация. Этнонациональная и гражданская идентичность россиян в современных условиях - Рамазан Абдулатипов

Мне иногда кажется, что призыв «назад в башни из слоновой кости!» (хотя, может быть, отечественные гуманитарии в них никогда и не пребывали) был бы сейчас более полезен, чем с традиционно мессианским задором «инженеров человеческих душ» предписывать обществу плохо осмысленные интеллектуальные проекты, особенно в период, когда управленцы заняты его глубоким переустройством». Свергая все и вся, предлагается своеобразный этнонационализм, смысл которого в свержении этносов, этнонаций путем их растворения в гражданской нации, в нации-государстве. При этом таким образом тормозится процесс формирования нации-государства, закономерный в ходе интеграции людей всех этнонациональностей страны, и идет озлобление этнонаций друг против друга, где каждая думает, что ее свергают, «хоронят», ей объявляется «конец». Подобные теории приводят к искусственному противопоставлению наций-этносов и нации-государства друг другу в историческом измерении как антагонистов. Вместе с тем они не антагонисты, а исторически вмонтированные друг в друга процессы общности, солидарности людей нового уровня. Именно подобные деструктивные подходы будоражат этнонаций и мешают им вмонтироваться в гражданскую нацию. Такой национализм от имени нации-государства, если даже не реально, но идеологически будет воспринят, истолкован как этнонационализм доминирующей в данном государстве этнонаций. Об этом следовало бы подумать, особенно в нынешних условиях, учитывая тенденцию, о которой пишут Э. Пайн и другие.

Что касается применения у нас англо-саксонской терминологии, то вопросов нет, надо сближать позиции и методологию, но не терять то, что у нас накоплено. Правильно пишет В.И. Козлов о том, что «наши терминологические пути разошлись еще в XIX веке»[204]. Но и тут надо сближаться хотя бы в XXI веке. Сближаться, а не уничтожать все свои традиции ради того, чтобы войти в другую систему. Этносы, этнонаций способны создать нацию-государство, но они способны еще и разрушить его. А без этнонаций никому еще не удавалось создавать нацию-государство. Поэтому следует ли противопоставлять их? Думаю, что нет! Это опасно. В.А. Тишков пишет: «То, что государства создают нации, а не наоборот, стало уже академическим трюизмом…»[205]. Да, если речь идет о нации-государстве. Но в этнонациональном плане не только создают, но и разрушают, если пренебрегать тем историческим материалом, этнонациями, на основе общности которых строятся нации-государства. В такой же степени, если не еще с большей обоснованностью, можно говорить то, что этносы-нации создают нацию-государство. В этом больше обоснований. Основной вывод статьи В. Тишкова «Забыть о нации…» сводится к утверждению: «или все этнические общности могут называть себя нациями, если это продолжает иметь какое-то значение в мире современной политики, или никто»[206]. Надо ли ставить теорию, да и практику в подобный тупик, чтобы потом загонять как нации-государства, так и нации-этносы в тупики исторического развития и социально-политического самоутверждения. Надо было бы чему-то научиться хотя бы после развала Советского Союза. В конечном итоге какой успех принесло явление преувеличения, гипертрофирования советского над этнонациональным. Такие подходы ведут к новым трагедиям, к сожалению.

Кроме того, совершенно не оправдан диктат государства над этнонацией как над несущественным, отмирающим, уходящим явлением. Опыт показывает, что этнонациональные общности порой бывают даже более устойчивыми и жизнеспособными, чем даже государства. Где сейчас самое мощное и крупное советское государство? Его нет. Кануло в историю, а хакасы, нанайцы, аварцы, русские продолжают быть и чувствовать себя самобытными историческими общностями.

Сущность, смысл теории этноса, этнонации, межэтнических, этнонациональных отношений, как и этнонациональной политики, в учете самобытности каждой общности и достижении паритета интересов всех этнонаций, в том числе и в едином государстве-нации, в гармонизации этнонациональной общности во всей системе общественных отношений данного государства, в рамках которых действуют эти этнонациональные общности.

Отрицание этнонаций, перспектив их развития фактически есть проявление «внутреннего сепаратизма», когда этнонации таким образом выталкиваются из единого государства, в отличие от сепаратизма, когда этнонации требуют обособленности от единого государства. Еще не известно, какой из этих вариантов более опасен для государства по своим последствиям.

Для России важна интеграционная, соборная, собирательная модель этнонациональной политики, сохраняющая самобытность этнонаций и на этой основе формирующая гражданскую общность, нацию-государство. Значит, нужна и соответствующая теория развития и солидарности этнонаций в едином государстве, формирование российской нации, а не теория, будоражащая этнонации, поднимающая их на бунт и баррикады, ибо им грозит «отмирание», «конец», «реквием». В теории изначально должна быть понятна вредность идей «роспуска», «похорон» этнонаций, как и этнонациональный сепаратизм внутри единого государства. Главное в этнонациональной политике – это обустройство всех наций в составе единого государства, нации-государства, формирование на основе их общности гражданской общности этнонаций. Многонациональность – явление всемирное в современных условиях. Бороться против этнонаций, возвращая всех в эпоху буржуазных революций, глупо, когда человечество уже научилось жить в многонациональных общностях, не уничтожая друг друга, а сохраняя в режиме солидарности.

В свое время В.И. Ленин указывал на две исторические тенденции в национальном вопросе. «Первая: пробуждение национальной жизни и национальных движений, борьба против всякого национального гнета, создание национальных государств. Вторая: развитие и учащение всяческих сношений между нациями, ломка национальных перегородок, создание интернационального единства капитала, экономической жизни вообще, политики, науки и т. д. Обе тенденции – суть мирового закона капитализма. Первая преобладает в начале его развития, вторая характеризует зрелый и идущий к своему превращению в социалистическое общество капитализм»1. Если мы вернулись к капитализму, то давайте учитывать хотя бы эти особенности. Используем эти тенденции для солидарности наших народов, для формирования российской нации как гражданской общности всех этнонациональностей России.

Обособление этнонаций, их свержение, будоражение этнонационального сепаратизма деструктивны в своей основе, как и их замкнутость, оторванность. XXI век объективно обусловливает дорогу сближения и интегрирования людей различных национальностей. В новых геополитических условиях важны подходы не уничтожения, роспуска, конца этнонаций, а самобытного и интеграционного их развития. Многонациональность есть благополучная и перспективная среда для самобытного развития индивидов, этнонаций и российского государства в целом.

§ 3. Сознание, дух, характер в этнонациональных процессах

В свое время подверглось жесткой критике то, что в число нациообразующих признаков включали «психический склад нации», «национальную психологию». Теперь это уже раздел социальной психологии «этническая психология». Еще античные историки и географы (Ксенофонт, Страбон и др.), описывая окружающие этносы, прибегали к чрезвычайно субъективным психологическим характеристикам, определяя одни из них как «трудолюбивые», другие как «воинственные», третьи как «изнеженные и развращенные» и т. п. Некоторые мыслители, например Гиппократ, пытались отыскать причины таких психологических различий, связывая их обычно с особенностями климата, ландшафта, в котором живут те или иные этносы. В последующие столетия усиление взаимообщений между развивавшимися государствами и особенно массовая колонизаторская экспансия европейцев в заокеанские страны способствовали расширению и умножению этнографических работ, посвященных описанию иноземных народов с их психологическими характеристиками, а мыслители того времени приложили еще больше стараний к отысканию причин этих различий. Так, французский философ Ш. Монтескье в книге «О духе законов» развивал мысль о том, что психические особенности народов («народный дух») формируются главным образом, как и у Гиппократа, под влиянием климата и определяют быт, нравы, общественный строй народов и даже систему их законодательства[207]. Но психические характеристики использовались не совсем в благовидных целях, например, что «негры – ленивы, а японцы – трудолюбивы», «индейцы могикане – благородны, а ирокезы – коварны», испанцы – вспыльчивы, а финны – невозмутимы и т. д. и т. п.

Философ Г. Гегель главным вел учение о «духе народа»[208]. Г. Гегель и И. Кант говорили о «национальном духе» народов своего времени. Кант свои размышления «о характере народов» связывал в целом с «характером рода человеческого»[209], но видел и специфику. В своей работе «Очерк научных понятий по некоторым вопросам всеобщей истории» Н. Чернышевский «о различиях между народами по национальному характеру» отметил, прежде всего, неполноту знаний о психических особенностях исторических и современных ему народов, а также неправильное толкование имеющихся о них сведений. По мнению Н. Чернышевского, эти погрешности вызваны тем, что за национальный характер всего народа принимают некоторые психические особенности какой-то его группы на одной из этапов ее исторического развития. При этом данные характеристики национального характера сочетаются с прямыми вымыслами и приводят к тому, например, что ходячие характеристики даже таких сравнительно изученных народов, как французы, англичане и немцы, – фантастичны, так что сами эти народы «дивятся и, смотря по настроению духа, хохочут или сердятся, читая нелепости, пользующиеся у иноземцев репутацией их характеристик»[210].