Ход конем - Василий Горъ

— А как же население Октавии? За шесть дней форы…

— Шесть, десять или даже пятнадцать дней — не панацея: ВКС Конфедерации слишком инертная структура… — со вздохом перебил его Харитонов. — И в принципе не способна принимать решения без многомесячных консультаций и согласований! Мало того, если в Галанете появится информация о наших реальных возможностях, то правительство Конфедерации ЗАБУДЕТ про Циклопов! И предпочтет сосредоточить свое внимание на этой «архиважной» проблеме…

Игнатьев поиграл желваками… и заставил себя успокоиться:

— Пожалуй, соглашусь… Тогда у меня возникает еще один вопрос: раз вы тратите свое время на то, чтобы убедить меня защищать интересы экипажа «Варгаса», значит, принципиально решили, что будете делать с Циклопами…

— А вдруг мы вообще не собираемся вмешиваться в происходящее? — ехидно поинтересовался генерал. — Октавия, как вы выразились, черт знает где, мы с КПС, мягко выражаясь, не в ладах…

— Ага… А Демоны, конечно же, до смерти устали воевать… — в унисон ему закончил Игнатьев.

— Ну да, устали, — улыбнулся Харитонов. — Они же не железные!

— А если серьезно?

— Если серьезно, то кое-какие наметки есть.

— То есть в стороне вы не останетесь, — удовлетворенно кивнул адвокат. Потом развернул плечи, чуть приподнял подбородок и твердо посмотрел на генерала: — Я берусь. И… спасибо за доверие…

Отключив воспроизведение, я посмотрел на таймер, показывающий время, оставшееся до всплытия группы «Бета», потом полюбовался на метки патрульных групп, разлетевшихся по системе, и удовлетворенно усмехнулся:

— Досмотрел, сэр! Пожалуй, у ВКС нет ни одного шанса.

— Угу… — согласился генерал. — И не только из-за Игнатьева: послезавтра на Ньюпорте начнется внеочередная сессия КПС. Угадай, какой вопрос они будут решать?

— Процент ВВП Конфедерации, который можно заплатить нам за помощь, — предположил я.

— Не угадал! Временно исполняющий обязанности председателя КПС господин Этьен Ламарк предложил обсудить возможность вступления Конфедерации в состав НСЛ! И, судя по его весьма эмоциональным интервью, он готов сделать это на любых условиях!

Новость была, мягко выражаясь, сногсшибательной. Поэтому я не сразу сообразил, что сказать:

— А… мы готовы их принять, сэр?

— Нет. Но он-то этого не знает…

Глава 25

Ингвар Гурниссон

Николас Веллингтон выбрался из флаера без пяти четыре. И, жестом приказав телохранителям оставаться на месте, неторопливо двинулся к лифту.

Телохранители выполнили приказ. Но весьма своеобразно: сотрудники отдела технического обеспечения тут же попробовали хакнуть систему безопасности особняка; три военных спутника, висящие на геоцентрической орбите и отслеживающие перемещения метки комма «Объекта номер один», активировали систему подкачки боевых лазеров; оставшиеся «не при делах» бойцы отдела физзащиты заняли ключевые позиции для максимально быстрого начала штурма.

Дав ребятам возможность немного поразвлечься, Жало прикоснулся к виртуальной клавиатуре — и на одной из стен подземного гаража возник здоровенный голоэкран.

Еще одно движение пальца — и на экране появилась картинка из лифта: Николас Веллингтон собственной персоной, не отрывающий взгляда от табло со сменяющими друг друга цифрами. А через мгновение ее сменила другая — с летным полем, заставленным «Беркутами».

Намек поняли. Мгновенно: ОТО-шники[137] перестали терзать внутреннюю сеть особняка, «физики» нехотя вернулись к своим флаерам, а спутники… спутники как ни в чем не бывало продолжили мониторинг. Впрочем, последнее Гурниссона нисколько не напрягало: парни делали свою работу. Так, как положено по инструкции.

Выйдя из лифта, Николас Веллингтон учтиво поздоровался с секретарем, дождался, пока перед ним откроется тяжеленная дверь из мореного дуба, и нервно поправил узел галстука.

«Волнуется…» — удивленно отметил Ингвар. Потом мысленно обозвал себя грозой президентов Окраины, ухмыльнулся и неторопливо встал.

— Добрый вечер, господин Гурниссон! — улыбаясь во все тридцать два зуба, поздоровался Веллингтон.

— Добрый вечер, господин президент! — отозвался Жало и пожал протянутую руку.

Ладонь «Объекта номер один» оказалась сухой, костлявой и довольно жесткой. А рукопожатие — уверенным и слишком сильным. Естественно, для политика.

«Настоящий мужчина…» — удовлетворенно подумал Ингвар и предложил президенту присаживаться.

Веллингтон сел, откинулся на спинку кресла и, не тратя время на раскачку, ткнул пальцем в свой комм.

Мгновение ожидания — и пакет информации, проверенный системой компьютерной безопасности кабинета, упал на почтовый сервер.

Оценив количество сброшенных файлов и общий «вес» пакета, Жало мысленно посочувствовал аналитикам генерала Харитонова. А потом вернулся мыслями к причинам, которые побудили Веллингтона просить о встрече: для того, чтобы скинуть результаты деятельности Министерства Экономики и Развития Квидли на серваки «Гэлэкси-комм», личной встречи не требовалось.

Никаких новых идей в голову не пришло, поэтому, вписав адрес получателя и отправив пакет по назначению, Ингвар повернулся к гостю:

— Вы просили о личной встрече. Я в вашем распоряжении…

Веллингтон нервно постучал пальцами по подлокотнику и расстроенно вздохнул:

— У нас возникла небольшая проблема, требующая вашего вмешательства…

— Слушаю…

— Начну издалека. Если вы, конечно же, не против.

Ингвар был «за». Поэтому пожал плечами и улыбнулся:

— Пожалуйста-пожалуйста!

— Итак, только за последние четверо суток на Квидли прибыло порядка двухсот кораблей конфедератов. Основная масса пассажиров — наши бывшие соотечественники, прослышавшие о присоединении Окраины к НСЛ. Их желание вернуться в принципе объяснимо: под защитой новых Ключей и Демонов Квидли в одночасье превратилась в одну из самых защищенных планет человеческого сектора. А с введением в строй «Игл» и началом интеграции промышленности Квидли в экономику Окраины — в его самый экономически привлекательный регион. Увы, наряду с теми, кто хочет жить и зарабатывать в мире и спокойствии, на планету тихой сапой просачиваются агенты спецслужб КПС, промышленные шпионы государственных структур и частных корпораций и представители так называемого «криминального бизнеса». С первыми и вторыми мы более-менее справляемся, а вот с третьими получается не очень: как обычно, самые серьезные преступления совершаются низовым звеном, а те, кто их заказывает, остаются чисты и непорочны.