Курс оверклокинга для операторов машинного доения. - Дмитрий Беразинский

– Конечно, купил! - убежденно ответила Галина Петровна, - эти уроды готовы и по тысяче заплатить, чтобы опохмелиться. Нет, чтобы жене перекинуть на хозяйство!

– Таким образом, - закончил свой рассказ капитан, - к утру понедельника все деньги были у хозяйки.

– Но мужик все равно выходные пропьянствовал! - упорно не сдавалась Пешеходова.

– Да! - но жена зарплату забрала всю, а потратила на вино лишь двести рублей.

Чай был допит, разговор уже вертелся вокруг персоналии участкового на предмет одиночества и перспективы женитьбы. Лавируя между острых вопросов хозяйки, капитан был очень благодарен судмедэксперту, когда тот появился в кухне и предложил пойти перекурить.

– Такое дело, Олег! - сказал Дядя Федор, дымя своим «Вестом», - на оконной раме я нашел несколько шерстяных волосков. Сразу ответить трудно, но весьма похоже на то, что они оставлены мохеровым свитером нашего покойничка. Это же надо - лето на исходе, а он свитер мохеровый носит… носил.

– По ночам уже холодно, - заметил Авраменко, - так это значит, что…

– Это значит, что либо кто-то спер у него на время свитер и заявился сюда с недвусмысленными целями, либо означает, что все-таки рожа у нашего покойничка в пушку.

– Что-нибудь еще нашел?

– По мелочам. Отпечаток кроссовка на паркете, вроде… ну, и следы под окном - на клумбе цветочной. Тех же самых кроссовок.

– Погоди, Дядя Федор! - остановил судмедэксперта, - Муса, если мне не изменяет память, был в туфлях.

– А что, ему трудно переобуться было? - пожал плечами собеседник, - между двумя происшествиями прошло как минимум пять часов. За это время роту солдат переобуть можно.

– Ясно! - протянул участковый, - ну что, накурились? Пойдем в дом.

Вернувшись, участковый попросил разрешения позвонить по телефону. Артем ответил сразу, как будто бы весь день сидел на телефоне.

– Ну, чего? - спросил капитан, - готов гостей принять?

– Ужин уже остыл,- сообщил Орлов, - Надя очень недовольна.

– Ну, мы особенно и не обедали, так что съедим и холодное, - признался капитан, - сейчас определимся, кто у кого будет спать, и по машинам!

Участковый предложил Татьяне переночевать у своей тетки, но лейтенант пришла в ужас при одной только мысли об этом.

– Вы что, здесь ведь в спящих девушек ножиком пыряют! - прошептала она ему, - а может у вашего Орлова найдется лишняя койка?

– Может и найдется, - пожал плечами Авраменко, - Дядя Федор! Ну чего, ты не против переночевать у радушных хозяев?

– Оставайся, Федор! - предложил появившийся в кухне Геннадий Николаевич, - есть очень неплохая шведская водка. «Абсолют», может слыхал?

– Да ну? - оживился судмедэксперт, - если без клофелину, то я завсегда готов.

– Вот чего нет, того нет! - развел руками Пешеходов, - а у меня профилактический запой. Поддержать надо бы.

Двое, по всем канонам психологии, снюхались. Авраменко в Татьяной оставили их в обществе Галины Петровны, которая сказала, что при малейших беспорядках успокоит обоих навеки. После чего она потребовала себе отдельную рюмку и примостилась во главе стола.

Глава 14.

«Белый террор», и политическая стачка

В среду начались некоторые странности. Артема и младшего Лещинского забрали и посадили в КПЗ при Петровском РОВД. Странным это можно было назвать потому, что понедельник и вторник прошли довольно мирно. Дело о «белом терроре» передали прямиком в суд, минуя органы прокуратуры. Авраменко даже пообещал Артему, что до суда его никто не будет трогать, а там - на все воля судьи. Случай с Орловым можно было представить как «причинение тяжких телесных повреждений в результате самообороны». Но внезапно в игру вмешался глава районной администрации, Иван Николаевич Тарханов, которому вдруг захотелось устроить публичный процесс. Желание это объяснялось весьма просто - на носу были очередные выборы, те самые, которых так дожидался Василий Петрович Чебуреков. Волею случая так получилось, что Чебуреков и Тарханов были соперниками на предстоящих выборах. И здесь в лапы Тарханову приплыл такой гандикап в виде набедокурившего помощника кандидата в депутаты Чебурекова, что оставалось только самое малое - немножко подкорректировать процесс.

Тарханов, узнав о происшедшем, довольно потирал руки, а Чебуреков уже подумывал о снятии собственной кандидатуры. Вес у него в определенных кругах был немалый, но с Тархановым, у которого в руках была реальная власть в районе, ему тягаться было нереально. Он это прекрасно знал, поэтому, не желая позора, готов был объявить «ретираду».

Младший Лещинский попал в одну «клетку» со своим кумиром. «Век воли не видать» обрадовался своему «адъютанту» и поселил его над своей шконкой. Артема же поместили в одиночку, которая и была то всего одна. Желающие его посетить должны были испросить разрешения самого начальника РОВД, а тот давал это разрешение лишь с санкции Тарханова.

Обстановка осложнилась еще тем фактом, что капитану Авраменко настойчиво предложили сходить в отпуск, и даже выделили путевку в престижный дом отдыха. Профсоюзу пришлось эту путевку вырывать из зубов начальника паспортного стола, который уже мысленно видел себя на берегу Нарочи [25] со спиннингом в руках. Авраменко от путевки отказался, мотивируя отказ устойчивой неприязнью всяческих курортов, но в отпуск ему все-таки уйти пришлось. Единомышленников обложили по всем правилам, оставалось лишь уповать на чудо. Мог бы помочь Пешеходов, но он боялся, что в таком случае на белый свет выплывут некоторые факты из его биографии, о которых лучше умалчивать. Напрасно Надя едва не становилась на колени перед козлом-отчимом, но тот и слышать ничего не хотел.

– Дочка, милая, я не имею ничего против Артема, но меняться с ним местами у меня нет ни малейшего желания. Моему желудку тюремная баланда противопоказана.

– Для КПЗ заказывают еду в ресторане, мне Олег рассказывал! - заметила с невинным видом Галина Петровна.

– И ты туда же! - вскинулся Геннадий Николаевич, - мы ведь договорились.

Они договорились. Госпоже Пешеходовой, как ни горько было это сознавать Наде, ее супруг тоже был дороже гипотетического зятя. О «счастье» дочери она не хотела и слышать.

– Будет тебе счастье, когда душа в душу проживешь со своим мужем хотя бы десяток лет. Законы любви в бытовой обстановке действуют немного не так, как тебе представляется! - убеждала она дочь.

Надя упрямо молчала. Нечто вроде этого в свое время говорил ей и Артем, но она в силу своей молодости не готова была принять подобные откровения за чистую монету. Уж слишком цинично выглядела на практики трансформация нежных чувств в семейные отношения. Молодежь всегда мечтает отыскать свои пути к счастью, не подозревая о давно выведенных формулах его и проложенных к нему автострадах. А тот, кто ищет собственную тропку, обычно попадает в трясину. Может быть поэтому браки по расчету гораздо крепче, чем браки, основанные на чувствах? Особенно, если расчет правильный…

В совхозе дела шли своим чередом. Заканчивалась уборочная зерновых, слесари ремонтировали все имеющиеся в наличии картофелекопалки и пытались что-то сделать с картофелеуборочным комбайном «Рязанец», приобретенным совхозом аж в перестроечные годы. Больше комбайнов в хозяйстве не было, и когда поползли слухи об аресте Артема, Наждачный популярно объяснил механизаторам, что по всей вероятности их больше и не будет. Тем временем начал бузить Лещинский-старший, который вовсе был не согласен с арестом сына. В кампании подозрительныхь субъектов он шатался в свинском виде по дерене и произносил вялые угрозы в адрес главы районной администрации.

Однажды вечером, после распития нескольких бутылок водки, рабочие решили организовать нечто вроде группы протеста против несправедливого заключения под стражу работника хозяйства и сына одного из них. Поскольку они плохо себе представляли, как это делается, то у Виктора Бегунка родилась мысль - позвонить домой участковому и проконсультироваться с ним.

Откупорив и употребив следующую бутылку, Лещинский вызвался сходить в диспетчерскую и позвонить Авраменко лично. Капитан, бывший в это время дома, обозвал Лещинского нехорошими словами и «пьяной свиньей» в частности, но пообещал подъехать завтра с утра, «разобраться как следует и наказать кого попало». Самое смешное, что на утро тайная организация «меча и орала» плохо помнила вчерашнее заседания и его решения. Поэтому посещение участкового рабочих весьма озадачило - каждый подумал, что вчера чего-то натворил. Особенно поплохело Сереге Лещинскому, когда капитан погрозил ему сжатой ладошкой.

– Еще раз позвонишь мне в скотском виде - на пятнадцать суток посажу! - торжественно пообещал участковый, - ну что, ханыги вы мои потомственные, не передумали демарш свершать?

Бегунок недоуменно глянул на Черного, Черный - на Лещинского, Лещинский отчего-то поглядел опасливо на капитанский кулак, которым тот рубил воздух с прямо-таки ленинской грацией.