Сны и башни (СИ) - Царенко Тимофей Петрович

– Книга твоей судьбы уже давно истлела на полке великой библиотеки. Ты был обречен принести в наш мир боль и страдания. Стать пророком разрушения и предтечей последних дней. Такова была воля тех, кто взирает из темноты. В тебе слишком много было злобы, ненависти ко всему живому. Твой атрибут, твоя искра истинного созидания, дарит тебе истинную безнаказанность! Самые темные ритуалы не в силах исказить твое тело и душу, самые гнусные пороки не смогли бы оставить печати на твоем лице. Такова была судьба! Но свет милосерден! Мы принесли тебе дар, достойный судьбы. И, по нашей воле, каждый дар темных богов стал вдвое больше! Радость от чужой боли мы сделали сладострастным вожделением! Ненависть к людям обратили ненавистью ко всему живому. Твой гибкий ум отточили до остроты холодной бритвы. А дар бессмертия, жуткий дар, что мог позволить черпать силу из собственной смерти, раз за разом отдавая свою жизнь темным божествам в обмен на силу… Мы не стали менять его. Лишь подарили тебе еще один атрибут. Мы дали тебе силу, достойную твоей судьбы. И она изменилась. Тьма не подарит тебе большего могущества! Ты уже вознесся над ней! – от силы божественного голоса завибрировали стекла.

Как оказалось, аватару все же надо было переводить дух и священник шумно вдохнул. А потом продолжил.

– Тьма хотела дать тебе преданного соратника, а мы дали тебе настоящего друга! Лишь чистый разум способен очистить душу от тьмы. И мы дали тебе его. Не просто ум, а ум, что способен проникать в суть вещей. И ты выбрал свет. Выбрал свет, вопреки всему! Нет награды, достойной тебя, Ричард Гринривер! Боги не вмешиваются в дела смертных. Но сегодня мы изменим это правило. Ты вычислил тварь, что скрыта даже от нашего взора. Боги не слишком подобны смертным, мы смотрим на мир глазами наших верных слуг. Но враг ослепил их. Мы не вмешиваемся в дела смертных, но в этой ситуации мы поможем. Подойди, избранник света, и получи свой дар!

Ричард, который все это время боролся с собственным лицом, склонил голову. Его мимические мышцы болели, а челюсть едва не выскакивала из суставов. Великим трудом Гринривер все же одолел себя и на его лицо не вылезло выражение абсолютного скепсиса.

Словам аватара Гринривер верил не больше, чем Рею Салеху, который уговаривал его на себе испытывать совершенно новый, прорывной алхимический состав.

Молодой человек подошел к чаше и опустил туда руку. Прохладная вода едва не обожгла кожу. А в ладонь опустилось что-то твердое. Небольшое. Ричард сжал ладонь и вытащил подарок.

– Очень, просто очень похоже на священный предмет. Нет, я, конечно, не разбираюсь… – Гринривер не смог скрыть сарказма.

В ладони он сжимал винтовочный патрон на восемь миллиметров. С закругленной головкой.

По удивительному совпадению Рей Салех носил в карманах именно такие пистолеты. Для Ричарда подобное оружие было не по руке, но и он мог уверенно расстрелять из него весь барабан с приличной точностью.

– Для него не существует преград. Никаких.

Ричард обуздал ухмылку и кивнул.

– Теперь ты, Рей Салех, подойди! – помолодевший лет на сорок настоятель обратил взор горящих глаз на Рея.

Тот, опять же, по старой привычке, успел скрыться за каменной колонной и извлечь пистолеты. Ну такой он человек. Привык смотреть на все божественное через прицел огнестрельного оружия.

Ричард, посмеиваясь, отошел в сторону. Он точно знал, что дальше увидит знатное представление.

– Ага, это, здрасте… – громила смущенно убрал револьверы в нагрудные кобуры и вышел из своего укрытия.

– Мы выбрали Ричарда своей волей. Но ты – дело иное, тебя привела сама судьба! – и снова завибрировал пол и стены храма.

– Так и запишем, Рея Салеха, изначально, в этой истории не было, – Ричард не удержался и стал комментировать, тихонько, про себя, едва различимо. Это была одна из тех многочисленных причин, по которой высший свет молодого человека, до определенного момента, из своей среды отторгал. Сейчас, разумеется, просто боялись.

– Горнило войны выковало клинок и закалило твою душу, храбрый воин! Ты честно бился во славу своей страны. Но истинный огонь твоей души был скрыт до того момента, как ты первый раз обратил на себя взор тех, кто держит небо на своих плечах и не дает ему рухнуть на землю хрустальными осколками!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Тупой и исполнительный. Поумнел, когда выжил. Ну, это я и так знал…

– Многие до тебя носили печать паладина. Но лишь единицы удостаивались ее полной формы. Альмагра Малос, таково имя высшей формы, благословения, что некогда подарили тебе. Обычно путь на вершину могущества занимает столетия…

– Именно по этой причине история не знает ни одного паладина, который бы прошел путь до конца! – Ричарда роль комментатора захватила и он остро сожалел, что под рукой не оказалось блокнота. А еще молодой человек успел изучить всю доступную информацию по паладинам и сейчас острословил не без основания.

– Но для тебя мы решили сделать исключение…

– Должен же хоть кто-то получить эту чертову форму! – Ричард даже повысил голос, но на него не обратили внимания.

– …преклони колени, верный слуга света! И получи свой дар!

Рей почтительно опустился на одно колено. Что при этом говорил Ричард, расслышать точно не удалось, но там было что-то о том, что посвящение в мужеложцы будет начинаться точно так же.

А дальше произошло то, что Ричард откомментировать не смог. Просто онемел.

Для начала аватар поднял к потолку картечницу (ее аватар все это время держал в левой руке), словно это не ружье, а меч. И стал рисовать дулом ружья в воздухе символ. Символ состоял из сплошных дуг и изгибов и светился в воздухе. В самом конце оружие в руке загнулось, почти параллельно земле, завершая линию. Словно подпись на бумаге, в конце которой стоит длинный росчерк.

Правда аватар не учел конструкцию оружия. И случайно выжал спусковой крючок.

Грянул выстрел.

Картечница со свистом обрушилась на Рея Салеха, перетянув того по хребтине. А следом на Салеха рухнул нарисованный светом знак. Само оружие при этом хорошо так погнулось. Кажется, аватар, от испуга, еще и усилил удар.

Громила растянулся на полу. На спине его затухало ярко-синее свечение.

В следующий миг бывший лейтенант проворно уполз за лавку. Маневр приличествовал скорее насекомому, нежели человеку габаритов Рея, но громила выполнил его безукоризненно.

– Сверши достойное деяние и твое благословение сразу перейдет в свою высшую форму, – торопливо свернул церемонию аватар. Золотой свет из глаз пропал, а священник очумело заозирался. Он явно не понимал, что происходит. И ситуация внушала тревогу. Еще бы, если у вас под ногами гигантским тараканом, на трех лапах, носится Рей Салех, а откуда-то из-за спины бешеной гиеной хохочет Ричард Гринривер.

– Тьфу ты, чепуха какая! – громила с трудом воздержался от мата в храме. Сказалось воспитание.

– Мистер Салех, все верно? Вместо награды или помощи вас попросили служить усерднее? О боги, Рей, простите за каламбур, но я думал, что из нас двоих боги сильнее не любят меня! Чувствую себя обделенным! – Ричард в какой-то момент все же смог перестать смеяться.

– Сейчас я тебя тоже, по хребту. Чтобы, значица, любовь родительскую тебе передать, – Рей отобрал гнутую картечницу у дезориентированного священника и направился в сторону приятеля. Ему тоже хотелось злобно пошутить.

– Мистер Салех, несите благословение с честью! – Ричард спрятался за колонну, логично рассуждая, что вокруг массивного мраморного изваяния, что поднималось от пола и упиралось в потолок, бегать можно долго. Пока Рей Салех не успокоится.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Джентльмены, джентльмены, я что, и вправду снова молод? – вопль священника прервал веселье.

– Да, именно так. Судя по всему, вам забыли вернуть ваш возраст, – Ричард внимательно разглядывал статного юношу. От прежнего старика у него остались разве что густые бакенбарды. В остальном да, священник сильно помолодел.

– Господа, господа! Это истинное чудо! Я слышал о вас много плохого и страшного. Но признаться, я никогда не верил в то, что вы действительно совершили все те деяния, которые вам приписывают. О всесветлые боги! Как же глуп я был в своем маловерии! Как же ничтожен я был в своей вере! Теперь я узрел! Теперь я вижу… – священник ошарашено смотрел на свои руки.