Пилот-девица - Александр Зорич

Несмотря на перегрузки, Александра умудрилась приподняться на одно колено и выхватила автоматический пистолет.

— Оружие к бою! — скомандовала она осназовцам охрипшим от натуги голосом.

— Это еще зачем? — не понял Чичин.

— Затем, что это попытка побега!

— Куда он денется?! Контейнер целый!

«А вот и нет», — Василисе показалось, что она услышала как василиск произнес эти слова. Хотя как и что она могла услышать?!

Ровно на секунду василиск показал им себя во всей красе.

Глаза его пылали нездешним, звездным огнем.

Кожаный капюшон с ярко-желтым исподом, покрытым алыми полосами, был раскрыт, обнажая все три пары электромагнитных «ушей». Белое пятно диадемы во лбу, похожее то ли на цветок лотоса, то ли на корону с пятью зубцами, изменило цвет и пульсировало, переливаясь упругими перламутровыми волнами.

К слову, капюшон василиска, за счет встопорщенных игл особой палашевидной формы, походил на расправленные крылья и придавал силуэту твари нечто общее с российским государственным орлом.

И если бы на этом сходство исчерпывалось!

В когтях широко расставленных верхних конечностей василиск сжимал два предмета. Но если у российского орла это были всем известные скипетр и держава, то у василиска…

Инопланетная тварь держала два яйца!

Два свежеснесенных яйца василиска.

Тех самых, в которые не верили скептики. Да и Василиса тоже — хотя самолично хвасталась яйценосностью подопечного Буча перед Иеремией Бладом.

Одно яйцо было черным, точно отлитым из самой непроглядной черноты самой глухой ночи.

Другое состояло из сложной композиции благородных минералов. Голубое, полупрозрачное, оно венчалось шапочкой из громадного лилового камня, а внутри яйца зловеще пульсировал янтарно-оранжевый шар.

Покинув амплуа российской гербовой птицы, василиск резко развернулся и швырнул черное яйцо в стену контейнера!

Оказавшись неожиданно хрупким, оно раскололось, выпустив густое облако черной пыли.

Второе яйцо, брошенное вслед за первым, брызнуло каплями золотого огня.

В следующий миг между содержимым двух яиц произошла громкая взрывообразная реакция.

Был ли это обычный тепловой взрыв?

Скорее всего нет.

Настоящий взрыв, даже если бы речь шла о нескольких десятках граммов динамита, в замкнутом объеме контейнера наделал бы таких дел, что даже василиск отправился бы прямиком на кладбище.

Здесь же, скорее всего, удивительный метаболизм василиска создал нечто вроде бинарного химического боеприпаса. Два компонента, стремительно прореагировав, породили агрессивную кислоту, которая воздействовала на бронестекло.

Контейнер треснул.

Василиск, который на пару мгновений замер на полу контейнера, пережидая бурную химическую реакцию, тут же оказался возле трещины.

Он запустил в щель когти всех шести конечностей и, разразившись от натуги криком циркулярной пилы, рванул края в стороны…

Когда Чичин крикнул «Контейнер целый!», Александра, не вдаваясь в дискуссию, бросилась к переборке с гермодверью — той самой переборке, где был укреплен монитор БИС.

Она хотела занять устойчивое положение для стрельбы и заодно нажать на кнопку «Враг в отсеке».

Как только василиск оказался на свободе и часть его туши показалась из-за контейнера, Александра немедленно нажала на спусковой крючок. Пули впились василиску в лапу.

Открыли огонь и двое бойцов осназ.

Несмотря на всю свою прыть, василиск был обречен.

По обе стороны контейнера его подстерегали пули, злые и беспощадные пули прекрасно подготовленных стрелков флотской разведки.

Бежать ему было некуда, оставалось только забиться в щель между треснувшей переборкой и контейнером, который давал хоть какую-то защиту от смертоносного ливня.

— Полезай обратно в контейнер! — приказала Александра. — Немедленно! Мордой вниз, лапы за голову! Иначе застрелим!

На том история побега акселерированного василиска и закончилась бы. Но ударные джипсы, о которых все на минуту позабыли, подали эсмеральдитовую взвесь в боевые каморы своих гразеров…

Заработали адские машины, исчадия древней ксенотехнологии — и обнажились невидимые глазу ножи длиной в пять десятков метров.

Ножи эти, откованные не из стали, а из перекрученной сверхплотным вихревым потоком гравитонов метрики пространства и именуемые в языке людей гравитационными лазерами (а в языке ягну, заклятых врагов джипсов, Длинными Мечами), в отличие от настоящих лазеров имели крохотную дальность действия. Ими можно было бить только в упор.

Но зато от гразеров не существовало защиты — по крайней мере, человеческие технологии такой защиты не знали.

Любой материал алмазной твердости, любая броня поддавались джипсианским гразерам так же легко, как человеческая плоть — скальпелю.

Чтобы поразить корабль противника гразером, ударному джипсу требовалось пройти на расстоянии в десять-двадцать метров от него.

Это было нелегко.

Но зато неотразимая стоячая волна искаженной метрики проникала глубоко в толщу корабельных конструкций, разрывая переборки и палубы, бронепояса и членов экипажа локальными приливными силами, достигающими сотен и даже тысяч «же».

Первый удар принял на себя «Отважный».

Три джипса, поджариваемые сосредоточенным огнем зенитных лазеров, успели полоснуть фрегат своими Длинными Мечами.

Два удара отрубили кораблю носовую оконечность вместе с выносной штурманской рубкой и спонсонами зенитной артиллерии. Большего ущерба эта пара джипсов причинить не успела — инопланетяне взорвались, добитые в упор уцелевшими зенитками.

Но третий джипс прошел вдоль всего левого борта корабля, оставляя за собой страшную борозду. Корабельная атмосфера хлынула наружу мощным потоком. Обломки, посуда, одежда, койки, члены экипажа в окружении облаков сверкающих пылинок выплеснулись из «Отважного», как семечки из переспелого наотарского флорозоида.

Даже в таком плачевном виде корабль мог бы спастись. Но четвертый ударный джипс, резко изменив курс, рубанул гразером по орбитальным маршевым двигателям корабля.

Глубоко во чреве фрегата метрический меч развалил пополам цитадель термоядерного реактора левого борта.

И, продолжая движение по окружности, гразер волной гравитационных искажений размолол в пыль содержимое торпедно-ракетного погреба.

Силумитовая взвесь сдетонировала в атмосфере атомарного висмута, хлещущего из охладительных контуров разрушенного реактора.

Фрегат еще не успел расколоться от внутреннего взрыва, а оставшиеся два ударных джипса уже пронзили гразерами авианосец «Иван Третий»…

Там, где пули Александры, устрашая василиска, только что чеканили аккуратные черные пробоины, теперь ревело призрачное пламя концентрированного зеленого цвета.

Переборка исчезла.

Вместе с ней исчезли контейнер и василиск.

Свистела ускользающая атмосфера.

Рвалась из форсунок пирофорная пена.

Заливался зуммер тревоги.

РАЗГЕРМЕТИЗАЦИЯ ОТСЕКА

ПОЖАРНАЯ ТРЕВОГА

ПРИСТУПИТЬ К БОРЬБЕ ЗА ЖИВУЧЕСТЬ

Монитор БИС сыпал алыми буквами, исходил в немом вопле — громкая внутрикорабельная трансляция больше не работала.

Однако по-прежнему действовала персональная радиосвязь скафандров.

— Что случилось?! — закричала Василиса и с ужасом обнаружила, что не слышит звука собственного голоса.

— «Иван Третий» атакован джипсами! — Александра не отвечала Василисе, а пыталась доложить кому-то по рации. — Говорит Браун-Железнова! Как слышите?!

— Уходим из отсека!

С этими словами Чичин — спасибо, не растерялся — подскочил к Василисе, нахлобучил ей на голову шлем и нажал на гермозащелки. Иначе девушка рисковала потерять сознание от резкой декомпрессии и в общей суматохе отдать богу душу.

Тут же выяснилось, что они оказались в западне.

Обе двери, через которые можно было покинуть отсек, заклинило.

Помимо дверей, теоретически можно было воспользоваться огромным проломом в переборке — тем самым, через который в первую же секунду после удара гразера ускользнул василиск.

Но там, в недоброй полутьме пролома, ревело пламя и клубился зловещий желтый дым. Вдобавок именно туда сейчас валились кубические метры пирофора. Лезть в это пекло не решился бы сейчас никто, даже осназовцы в своих боевых скафандрах.

— Надо взрывать дверь, — решила Александра.

— Или переборку, — прибавил Чичин. Он, само собой, имел в виду другую, целую переборку.

— Только, похоже, взрывать нечем, — протрещал по рации один из осназовцев.

— Как эта дрянь вообще горит, воздуха же больше нет? — недоумевал другой.

— А это не обычное горение… — попытался блеснуть умом третий, но его прервала Александра.