Стрекоза и Муравей (СИ) - Становая Светлана

Посмотрела на ребят: они увлечённо кроили цветную бумагу на мелкие детали:

— Делаем колибри, много-много, — сказала она детям.

— То есть тебе ничуть не интересно, что у нас происходит, — решила Соня. — И пожалуйста, я больше не буду надоедать!

Если от любви люди теряют голову, то от несчастной любви явно тупеют. Когда Соня к ней приставала с разговорами? И зачем позвонила, если не хочет разговаривать?

Лиля не стала мучить себя любопытством: под надуманным предлогом явилась в офис, благо, знакомый охранник пропустил её без вопросов.

В отделе продаж сидели Женя, Соня и Тамара Ильинична. Интересно, где остальные, в самый разгар рабочего дня? Неужели ушли кофе пить? Такой наглости даже при БигБоссе себе никто не позволял.

— Нет никого, — печально сообщила Татьяна Ильинична. — И нас здесь скоро не будет, объединяют с другим отделом, чтобы кабинет втроём не занимали.

— А Ксения? — Лиля кивнула на пустую регистратуру.

— Ксения тоже больше здесь не работает, на каждый отдел не нужен руководитель, один вполне может несколько курировать.

Модный и крутой новый управляющий не зря просиживал штаны в кабинете. Он не стал пугать сокращением штатов, объяснять коллективу позицию руководства и добиваться повышения производительности труда. По праву, данному ему договором с производством БигБосса, он переписал штатное расписание — и оказалось, что треть сотрудников производству больше не нужны, с ними разрывают соглашение. Как руководитель отбирал тех, кто должен уйти, а кто остаться, было загадкой, но вечером в пятницу огласили список тех, с кем собираются попрощаться. Коллектив обалдел, заволновался и с начала недели массово бросился к юристам, за помощью. Увы и ах, все приказы антикризисного менеджера были правомерны и совершенно бесперспективны для судебных разбирательств.

К концу недели отделы, точнее то, что от них осталось, начали «сливать» — уплотнять и пересаживать в другие кабинеты в самой дальней части коридора. Пустующие кабинеты управляющий собирался сдавать в субаренду. Зачем добру пропадать, если можно отбить на свободном пространстве немного денег?

— Как же Екатерина Васильевна? Паша? — расстроилась Лиля.

— Как все. У нас стандартные договора, могут быть расторгнуты в одностороннем порядке, — сказала Соня.

— Были стандартные, — зло хмыкнул Павел. — Стали нестандартные. Зачем я подписался, тупица?

— То есть как? — не поняла Лиля.

Татьяна Ильинична горестно вздохнула:

— Понимаешь, раньше мы могли уволиться и до свидания, иди на все четыре стороны.

— Теперь не можете? — поразилась Лиля.

— Теперь, если наше увольнение не совпадает с мнением руководства, придётся неустойку платить. Он же, козёл, всех оставшихся через курсы повышения квалификации протащил, типа мы специальное обучение прошли, инвестиции в наше образование вложены, финансы потрачены.

— Чему учили? — Лиля никак не могла вникнуть в ситуацию.

— Да ничему, бла-бла-бла, три дня у компа, всё онлайн. Чему нас, учёных, учить, не первый год в системе, — ответила Тамара Ильинична. — А по бумагам — прям профессиональное обучение, за которое производство заплатило.

— Мы попали в кабалу, — простонала Соня. — Работы столько, что сидим тут до ночи, как пришитые, и уволиться нельзя.

— Что же вы сидите? Надо БигБоссу сообщить, пожаловаться!

— Куда? В Африку? Он на сафари уехал, — сказала Тамара Ильинична.

— Может Юре позвонить? — робко предложила Лиля. — Он умный, подскажет, что делать.

Женя откинулся на стуле, под столом задел ногой системный блок и злобно пнул ни в чём не повинную технику:

— Нужны мы Санычу сто лет, уехал и забыл про нас, наверное, уже другое предприятие с колен поднимает. Или разоряет кого-нибудь для своей фирмы.

— Вдруг нужны? — тихо спросила Лиля.

— Ему ты не нужна, а мы и подавно, — тихо сказала Соня.

Кто может обидеть сильнее и острее, чем подруга? Та, с которой ты делилась секретами, которая готова была вместе смеяться и плакать? Лиля почувствовала, как защипало глаза и поспешила попрощаться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Соня догнала её на перекрёстке.

— Лиль, прости! Прости меня, я дура! Тупая, завистливая дура, — каялась она.

— Чему позавидовала? — Лиля достала из кармана одноразовую салфетку, аккуратно промокнула глаза. — Моему увольнению?

— Я видела, как тебя Осипов разыскивал, ему в кадрах адрес не дали, сказали, мы не сообщаем личной информации. Он к секретарше — та тоже отказалась. Я ему сообщила, где ты живёшь. Знаешь, как он обрадовался? Говорил, что я вернула ему радость в жизни. Понимаешь? Тебя сам Осипов чуть ли не с собаками ищет, а у меня вместо австралийца — тётка-проныра, которая чужими секретами торгует.

— Я в чём виновата? — холодно спросила Лиля.

— Ни в чём, я одна виновата, прости. Нечего других обвинять в своей глупости, но знаешь, как обидно себя идиоткой чувствовать? Ты бы на австралийца никогда не повелась.

Кто его знает, повелась бы или нет, Лилю тоже можно обмануть. Недавно она считала, что у них с Юрой есть будущее, общее будущее, обязательно счастливое, но он уехал из города. Не позвонил, не зашёл, не отправил смски, просто уехал, как будто между ними ничего не было. Значит их последняя встреча для него ничего, вечернее развлечение, о котором и вспоминать не стоит. Подумаешь, переспал с глупой провинциалкой, бывшей подчинённой, как говорят циники — постель не повод для знакомства, а в их случае не повод для дальнейших отношений.

Светофор тревожно запиликал, предупреждая об окончании перехода. Лиля рванула через дорогу. Уже загорелся красный, когда она перешла на ту сторону. Машины радостно рванули вперёд, Лиля, не оглядываясь, побежала к тормозившей у остановки маршрутке.

Глава 53

Юра

На совете директоров Юра пытался оправдаться: доказывал, что его действия были направлены на подъём предприятия, что результат, пусть пока и минимальный, уже есть, что он пытался работать другими, более щадящими методами. Руководители слушали, кивали и тихо переговаривались между собой. Потом на большом экране монитора появилась схема, простая и понятная, как таблица умножения. Глядя на неё напрашивался только один вывод — Юра завалил работу. За всё время его руководства производство не начало давать стабильное увеличение дохода. Равнодушные цифры ровной колонкой показывали, что клиентурная база не увеличилась, расходы убавились совсем немного и в целом незначительно, доходы не изменились. Срок, который антикризисная фирма гарантировала нанимателю, подходил к концу. Совет решил, что единственная возможность спасти ситуацию — отозвать Юру и назначить нового управляющего.

С этой минуты мнение Юрия Ступенина больше никого не интересовало. Его понизили в должности и отправили в отдел, заниматься нудной и рутинной работой.

Юра всегда гордился своей устойчивостью к стрессам, но сейчас его внутренняя система дала сбой. Первые несколько дней он тупо ходил в офис, садился за компьютер, исправлял схемы и таблицы, находил ошибки в отчётах и думал, думал, думал. Как жить дальше? После встречи с Дашей Лиля не захочет его видеть. Юра хорошо знал Дашу, одними денежными вливаниями она не обойдётся, будет искать встречи, требовать внимания, потом, когда родит, захочет общения между ним и ребёнком. Какая девушка потерпит подобное? Уж не Лиля точно.

Карьера, тщательно выверенная и, казалось, вполне надёжная, пошла прахом. Отстранённый от дел он быстро потеряет былую высокую квалификацию — чтобы быть профи, надо быть всегда в теме, а какая тема, если ты перебираешь бумажки в дальнем углу?

Знакомая с детства цитата, которую часто повторял отец, тоже не помогала: «Если не знаешь, что делать, делай шаг вперёд». Куда шагать?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Юра зашагал в отдел кадров. Написал заявление за свой счёт, сам понёс на подпись руководителю.

— Отдохнуть решил или проблемы? — спросил тот, небрежным росчерком подписывая заявление.

— Никаких проблем, личная необходимость, — ответил Юра.