Стрекоза и Муравей (СИ) - Становая Светлана

Целовались долго. Потом стоять в коридоре стало неудобно, и Юра перенёс Лилю на кровать.

— Подожди, — выдохнула она.

Упёрлась в плечи руками, завозилась, пытаясь выскользнуть из его объятий.

— Нам надо поговорить, Юра.

— Ты замужем? — спросил он.

— Нет, — растерялась стрекоза.

— Тогда после поговорим, — ответил Юра, подминая под себя её дурманящее упругое тело.

Разговор отложился до вечера, какие вообще могут быть беседы, пусть и ультра важные, когда тебя, всего, до кончиков пальцев наполняет пьянящим чувством счастья и обладания?

Он бы продолжал их увлекательное занятие и дальше, но Лиля запищала, что хочет есть, чаю и в душ, но на это раз одна.

— Иди, — милостиво разрешил Юра, вытягиваясь на кровати. — Я сейчас встану и пельмени сварю, пельмени будешь?

— Буду, — легко согласилась Лиля.

На кухне, уплетая за обе щеки горячие пельмени, она рассказала как из офиса утекала информация.

Есть Юре расхотелось, он лениво ковырял вилкой в тарелке, думал. Итак, что мы имеем?

Глава 50

Слива инфы больше не будет, и это хорошо. Кто-то из конкурентов проявил недюжинный креатив и смекалку, а значит есть возможность что он будет искать новые подходы — это плохо. В смёту расходов придётся добавить средства для организации службы информационной безопасности, настоящей, а не такой, как у БигБосса, чисто символической, состоящей из одного средненького программиста. Сонину глупость озвучить коллективу, саму девушку немедленно уволить без выходного пособия. Плохой опыт тоже опыт и, возможно, коллеги будут осторожнее — это хорошо. Лиля не простит ему репрессии подруги — это плохо. К тому же он изначально идёт по тупиковому пути, смешивает личное и рабочее, чего никогда и ни при каких обстоятельствах делать нельзя.

— Юра, ты чего завис? — осторожно спросила Лиля. — Думаешь, да? А когда ругаться будешь?

— На кого?

— На нас с Соней. Я вроде тоже виновата, знала же про её австралийца.

— И что? У дам-бухгалтеров тоже есть кавалеры или мужья, у парней девушки, будем всех подозревать? — усмехнулся Юра.

— Юра, ты Соню простишь? Пожалуйста, она сама, представляешь, как переживает? — Лиля умоляюще сложила на груди руки. — Ты, конечно, сейчас скажешь: не надо тебя просить, дело само по себе, личное само по себе…

— Откуда ты знаешь? — поразился Юра. — Я настолько предсказуем?

— Ага, — Лиля цапнула из его тарелки пельмень и засунула себе в рот. — Остыли уже. Ты же педант и командир, тебе надо чтобы все строем ходили, так, как ты прикажешь.

— Лиля, для успеха любого предприятия нужна дисциплина, и чем она строже, чем лучше эффект.

— Чего ты в армии не остался? Самоё же твоё?

— Это не входило в мои жизненные планы, — Юра уклонился от ответа.

Они поссорились с отцом, когда Юра категорически заявил, что не останется служить по контракту. Папа, военный до мозга костей, не представлял для сына никакого другого занятия. Но Юра настаивал — у него отличное образование, он хотел попробовать себя в другой сфере, не на плацу. Отец тогда обиделся и долго общался сквозь зубы, недовольным тоном. Прошло время, прежде чем он принял Юрино решение и смирился с тем, что его сын не будет продолжать династию.

— Ты опять отнимаешь у меня еду, — заметил Юра.

Подогрел в микроволновке пельмени, высыпал в Лилину тарелку.

— Ты не хочешь, а я хочу, — ответила она. — У меня проснулся зверский аппетит. Юра, поставь себя на место Сони. Ей и без того плохо, ещё и на работе узнают, представляешь, как наши стервочки по ней проедутся? Как катком по асфальту! А у человека любовь разбилась.

— Лиля, какая, нафиг, любовь? — возмутился Юра. — Виртуальная?

— Для нас виртуальная, а для неё самая настоящая. И переживает она сейчас, и страдает по-настоящему, а не понарошку. Юра, ты не можешь так поступить! Не делай ей ещё хуже.

— Я подумаю, — почти сдался Юра.

— Думай, — легко согласилась Лиля.

— Ты зачем уволилась? Не могла со мной поговорить? Что за привычка принимать необдуманные решения и тут же их выполнять, Лиля?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Тебе такие условия предложи — тоже сбежишь, — фыркнула Лиля. — Всю жизнь мечтала за копейки работать и полдня в автобусе трястись. Она, наверное, специально для меня все вакансии перерыла.

В дверь настойчиво позвонили. Юра с Лилей удивлённо переглянулись.

— Ты кого-то ждёшь? — спросила Лиля.

— Никого. Ко мне вообще гости не хотят, откуда им здесь взяться?

Юра, не раздумывая, распахнул дверь. Ого! Такого сюрприза он точно не ожидал!

— Ты меня впустишь? — спросила Даша, просачиваясь в прихожую. — В такси мои вещи, забери, пожалуйста, и заплати.

Она расстегнула тёплую, не по погоде, меховую накидку. Когда-то, в период их отношений, Юра купил её Даше в подарок.

— Даша? — опешил от её наглости Юра. — Как ты сюда попала?

— Юра, что мне оставалось делать? — Даша стянула с шеи тонкий серебристый шарфик. — Ты не отвечаешь на звонки, я переживаю и нервничаю. Принеси вещи, пожалуйста, таксист не будет ждать вечно.

Выставить её за дверь? Даша обязательно устроит безобразную сцену, это она отлично умеет.

Из кухни вышла Лиля, прислонилась спиной к стене и удивлённо смотрела на них обоих.

— Я быстро, — сказал ей Юра.

Когда вернулся, Даша уже расположилась в комнате, на диване.

— Я, пожалуй, пойду, — сказала Лиля.

Бедная его напуганная ошеломлённая девочка! Что Даша успела ей наболтать за несколько минут?

— Нет. Ты останешься, она уйдёт, — зло сказал Юра. — Даша, как ты меня нашла и зачем явилась?

Та, как ни в чём не бывало, удобно расположилась, подложила себе под локоть диванную подушку.

— Узнать где фирма снимает тебе квартиру несложно, — довольно улыбнулась она. — Я приехала по делу, раз уж ты не желаешь разговаривать прилично, как интеллигентные люди.

Даша демонстративно провела ладонью по округлившемуся животу:

— Юра, я беременна, ты скоро будешь отцом.

Лиля тихо охнула. Метнулась в прихожую, стянула с вешалки свою куртку.

— Нет! Лиля, подожди, не слушай её!

— Идите, девушка, идите, — ласково посоветовала Даша. — Зачем вам семейные разборки?

— Мы никогда не были семьёй! — возмутился Юра.

— Объяснишь это своему ребёнку, — сказала Даша.

Дверь за Лилей с грохотом захлопнулась.

— Так, подруга, — Юра повернулся к Даше.

С Лилей он поговорит потом и всё ей объяснит, сейчас надо выяснить, с какой целью к нему явилась Даша. Живот в самом деле заметно выпирал, не оставляя сомнений в Дашиной беременности.

— Зная тебя, я справкой запаслась, из женской консультации, — сказала Даша. — Юра, ты будешь отцом и с этим надо что-то делать.

— Что? Что, чёрт возьми, я должен с этим делать? — закричал Юра.

Даша поморщилась:

— Не кричи, пожалуйста, мне вредно волноваться. Ты совсем не рад нашему малышу?

— У нас не может быть ничего «нашего», тем более малыша.

— Так и знала, что ты будешь возмущаться и орать.

Он до такой степени предсказуем, что все, вплоть до бывшей подруги, знают алгоритм его последующих действий?

Даша раскрыла сумочку, достала небольшой лист бумаги, положила перед ним:

— Читай. Видишь срок? Считать умеешь? Беременность двенадцать недель, это твой ребенок, Юра.

— Чего ты хочешь от меня? Признания отцовства?

— И его тоже. Я хочу помощи, Юра, и не надо на меня злиться. Работать уже тяжело, я должна на что-то жить, и, кстати, где-то жить тоже. Почему ты не оплатил аренду квартиры? Меня чуть не выгнали, еле уговорила потерпеть до конца недели.

— Потому что я не собираюсь тебя содержать, — рявкнул Юра. — С какой стати?

— Да? А своего ребёнка ты тоже содержать не собираешься? Мы оба должны жить на улице? Или ты предлагаешь мне пойти другим путём, через судебные разбирательства?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Юра не боялся суда, не боялся и всё. По роду работу он не раз участвовал в процессах и хорошо знал, что хороший адвокат может запросто перевернуть всё с ног на голову и невиновный окажется виноватым, а пострадавшая сторона будет приносить извинения и, вполне возможно, заплатит неустойку. Но… Пусть Даша стала чужой, сейчас она в самом деле нуждалась в помощи, потому, что носила его ребёнка.