Драконы летнего полдня - Маргарет Уэйс

- Лежи, лежи, приятель... остановил его Томас. - Что случилось? Комендант опустился на одно колено рядом с курьером.

- Каламан, господин!.. - с трудом произнес он. - Каламан сдан врагу! Томас посмотрел на Таниса.

- Похоже, ты был прав, - сказал он тихо.

- Они подошли с моря, - едва слышно продолжал курьер. - Над ними летели драконы... Атаковали под вечер... Город сдался. Человек, исчерпав последние силы, потерял сознание. Им тут же занялся лекарь, последователь бога Кири Джолита.

- Рана не серьезная, повелитель, - сообщил он коменданту, - но бедняга потерял много крови и крайне истощен. Ему нужно как следует отдохнуть.

- Прекрасно. Подыщите для него комнату поспокойнее... Когда он снова будет в состоянии говорить, позовите меня. Я должен знать детали... А о том, что вы здесь слышали, - никому ни слова. Курьера положили на носилки и унесли.

Изможденную, полуживую лошадь отвели в конюшню.

- Картина более или менее ясна, - сказал Томас, оставшись с Танисом вдвоем. Каламан пал... Плачевное известие... Если об этом узнают в Палантасе, не миновать беспорядков.

- Как я уже сказал, - рассуждал Танис, - у Ариакана огромное войско, которое он может разделить...

- Его план ясен, - задумчиво проговорил Томас. - Половина его войска высаживается на восточном побережье и идет через горы на запад. Другая половина атакует северо-восток и затем устремляется на юг, чтобы соединиться с первой, находящейся по ту сторону Халькистовых гор. По пути к Ариакану вливаются людоеды, гоблины и дракониды, засевшие в горах. Конечно, он должен будет оставить гарнизон в Каламане, с тем чтобы обезопасить тыл, обеспечить переброску морем подкрепления и провианта. Но за счет разного рода нечисти, что прячется в горах, его ряды восполнятся. Томас печально улыбнулся:

- Мне очень просто его раскусить: пока он был в плену, мы сделались приятелями и обсуждали похожий вариант вторжения. Ариакан всегда был хорошим воином. Томас покачал головой:

- От нас он многому научился.

- И как он будет действовать дальше? Томас устремил взор на восток:

- Он двинется сюда, и мы не можем ему в этом помешать.

17. Патруль. Рыбачка-кэш. Одноглазая и "Желтоглазый"

- Не знаю, помнишь ли ты, но по ночам на причалах несет службу таможенный патруль, - прошептал Палин. - Кроме того, на выходе из порта есть охрана. В таинственном свете луны и звезд Палин видел только причудливые силуэты дракона и рыцаря да еще слабые холодные отблески доспехов. Они приземлились на полуострове, образующем западный берег Бранкальской бухты. Стил занимался своей экипировкой: пристегнул к ремню длинный меч, засунул за голенище кинжал, воткнул за пояс короткий меч. Лук, стрелы и дротик он оставлял с драконом.

- Если бы Рейстлин и моя мать нашли при жизни общий язык, то, вероятно, к Даламару мне пришлось бы идти одному. Палин понял прозрачный намек Стила на то, что его дядя, в сущности, был тесно связан с темными силами. В памяти всплыло его Испытание в Башне Высшего Волшебства, когда ему показалось, будто он вошел в контакт с дядей. Даламар и следившие за Испытанием чародеи вызвали образ Рейстлина, желая проверить - устоит ли Палин перед искушением, на которое некогда поддался его дядя. Вообще-то маги полагали, что Карамон ни за что не позволит Палину пойти на Испытание. Любой претендент должен был пройти суровое, трудное и жестокое посвящение в касту магов перед тем, как стать носителем древнего искусства магии. Этот опыт никогда не проходил бесследно для посвящаемого. Карамон, думали они, не станет рисковать сыном, поскольку он потерял уже любимого брата. С другой стороны, чародеи боялись, что любовь Карамона к сыну, его опека дадут совершенно противоположные результаты - подтолкнут Палина на путь, который выбрал его дядя. Поэтому маги взяли дело в свои руки и сыграли шутку и с Палином, и с самим Карамоном. Во время Испытания они внушили Палину, что он проник в Бездну и нашел там Рейстлина, истязаемого Королевой Тьмы. Будто бы он вызволил дядю, а потом оказалось, что Рейстлин нуждался в помощи только для того, чтобы открыть Врата и выпустить Владычицу, которая за свое освобождение дарует Рейстлину власть над миром. Будто бы дядя предложил Палину стать его преемником, при условии, что он принимает: сан черного мага, становится на сторону сил зла. Палин отказался, и более того - решил пожертвовать собой, чтобы помешать Рейстлину осуществить его не праведные намерения... Именно в этот момент молодой человек осознал, что и дядя, и Врата, и Бездна - это часть его Испытания, всего лишь трюк. А может быть... нет? Палин до сих пор помнил слова дяди:

- Я умеряю свои амбиции, отказываюсь от дальнейших попыток уподобиться богам. Я принимаю мир таким, какой он есть... Освобождение будет моим подарком Королеве, свидетельством моей преданности. А мир будет ее подарком мне. Она будет править, а я... я буду служить. Так сказал дядя... Но был ли это он? Его ли это были слова? Даламар заявил, что образ Рейстлина - всего лишь галлюцинация и Палин просто бредил. Но Посох Магиуса - разве это бред?!

- Нам нужно торопиться, - нарушил тишину Палин. - Уже почти полночь. Стил, похлопывая по загривку Флер, о чем-то с ней перешептывался. Палин услышал только, как он произнес: "...Даргаардская Башня". "Значит, они решили, что Флер затаится там", - заключил про себя Палин... Призрак Сота, Соламнийского Рыцаря, обитал в Башне, был полным ее хозяином. Запретная любовь Сота к эльфийке привела к тому, что он нарушил рыцарские обеты и совершил убийство. Боги прокляли его. По наложенному на него заклятию он никогда не умрет, навсегда останется бесплотным призраком, вечно испытывающим муки, ненавидящим все живое и завидующим ему. Сот был верным слугой Владычицы Тьмы, всецело преданным сторонником ее дела. Ни один смертный не рисковал приблизиться к Башне ближе, чем на полсотни лиг. Согласно легенде, и мать Стила, вернее - ее душа, принуждена была вечно оставаться в Даргаардской Башне... Да, в такой компании синий дракон будет чувствовать себя комфортно... Берег усеивали жалкие рыбацкие лачужки, и было непонятно, то ли они вообще необитаемы, то ли все уже давно спят. Палин, боясь, что их обнаружат, старался держать ближайшие хибары в поле зрения.

- Поторопись, - нервно проговорил он. Мне кажется, я слышал какие-то звуки.

- Не бойся, Маджере, - задиристо сказал Стил и сверкнул кинжалом, костяная рукоятка которого оканчивалась черепом. - Если нас кто-нибудь увидит, глаза этого неудачника закроются навсегда.

- Только без трупов... во имя всех богов! У меня наготове сонное заклятие.

Если мы с кем-нибудь столкнемся, я им воспользуюсь.