Вспомнить Все (СИ) - "Maiyonaka"

— Можно это выкинуть? — поинтересовалась я, указав в угол не зная, как объяснить пятна крови на ткани. В ответ мне только кивнули, не поднимая глаз, и после того, как помогли одеться, попросили пройти следом.

Глория, полная сил, ожидала внизу в небольшой столовой.

— Надеюсь, ты отдохнула? Ближайшие дни у нас очень насыщенные.

Мимо меня проследовали две служанки со слегка опущенными головами и, проворно расставив приборы, удалились.

— Что это с ними? — странное поведение насторожило меня.

— Это моя прихоть, не люблю видеть глаза, в них обычно отражаются истинные мысли, зачастую неприятные.

Озадаченная ее словами, села на свободный стул. Мне что, тоже так делать?

Глория рассмеялась, ее позабавила реакция и выражение на моем лице. Вновь вошли служанки, внеся какую-то выпечку. Она замолчала, пристально наблюдая за их движениями. Я только вдохнула аромат, идущий от сдобы, как в голове запустились воспоминания о маминых кексах, невыносимо яркие, и в ушах зазвучал мамин голос. Комок подступил к горлу, захотелось вновь обнять ее и посмотреть в наполненные любовью глаза.

Дождавшись, пока служанки уйдут, хозяйка дома сделала приглашающий жесть рукой, предлагая приступить к еде. Протянув дрожащую руку, машинально откусила кусочек, и воспоминания начали меркнуть, вкус оказался совершенно иным. Я облегченно вздохнула, ведь справляться с подобным мне всегда было нелегко, несмотря на то, что прошло столько лет.

— Почему я здесь?

— Я пригласила тебя в гости, захотелось поближе познакомиться, — Глория мило улыбнулась. Ее взгляд вроде бы и не был направлен на меня, но чувствовался постоянно. — У меня выдались несколько свободных дней и захотелось провести их в компании, — и, заметив внезапную смену моего настроения, уточнила: — Неужели хочешь вернуться?

— Нет, — поспешно ответила я, вспомнив уничтожающий мое самообладание взгляд Энджила.

Глория как ни в чем не бывало продолжила завтракать. Покосившись на собеседницу, отметила, что каким-то странным образом ее отношение ко мне не изменилось, она вообще вела себя так, словно не видела меня рядом с двумя трупами.

Я хмыкнула, прекрасно понимая, что она лукавит. Краем глаза окинула помещение, больше напоминавшее сумрачную пещеру. Темная мебель и наполовину занавешенные шторы делали его слишком мрачным. Столовая, словно магнит, притягивала угрюмые мысли. Не выдержав нахлынувших чувств, встала и на полную раздвинула тяжелые шторы. Свет из окна ослепил. Зажмурившись, постаралась прогнать заплясавшие перед глазами яркие круги и точки.

— Сегодня мы поедем кататься верхом.

Услышав ее планы, я выплеснула на стол и себе на руку горячий чай. Вскрикнув, стала дуть обожженною кожу, недовольно хмуря брови.

— По правде говоря, я не помню, как ездить верхом.

— Неужели ты и это позабыла? — Глория отвлеклась от смакования пирожного и, не веря моим словам, смерила меня взглядом. — Тогда планы немного меняются.

— А может, я и до этого не особо умела? — словно извиняясь и стараясь хоть как-то оправдать себя, улыбнулась в ответ.

Сразу после завтрака меня переодели, и мы неспешным шагом направились к конюшне, за нами следовала служанка Дора с какой-то вещью в руках. Еще издали я заметила рядом с загоном для лошадей странное здание квадратной формы. И когда мы свернули именно к нему, непонимающе спросила:

— Куда мы идем?

Глория в ответ только загадочно улыбнулась и машинально сорвала несколько высоких стеблей травы, в избытке росших с обеих сторон тропинки.

Зайдя внутрь, я огляделась. Здесь оказалось почти пусто: небольшие деревянные загородки вырисовывали форму круга, оставляя небольшой проход между стеной и изгородью, где находились сено и ведра с водой. В противоположной части обнаружилась привязанная лошадь. Невольно сглотнула подступивший к горлу ком, вновь оказаться верхом было до жути страшно.

Когда наш приход заметили, молодой мужчина, должно быть, конюх, по указу Глории отвязал животное и подвел ближе.

Сперва я подошла и погладила умную животину по шее и морде, заглянула в блестящие глаза и, только немного справившись с волнением, позволила помочь взобраться в седло.

— Сразу не отпускайте, — пискнула я не своим голосом.

В первую минуты кружилась голова, я закрыла глаза, стараясь не упасть в обморок, не забыв при этом вцепиться в седло. Воспоминание о неудачной последней поездке живыми картинками пронеслись в памяти.

— Так дело не пойдет. Ты слишком напряжена, — шаги, приглушенные песком, усеивавшим пол, стали ближе. — Вы можете идти, — обратилась она к слуге-мужчине. — А ты слезай, будешь учиться другим способом.

Вздохнув, я с облегчением оказалась на твердой земле. Повинуясь жесту хозяйки, служанка проворно начала расстегивать на мне платье. Взвизгнув, отпрянула от нее.

— Да не волнуйся ты так, — мои глаза отказывались верить в происходящее, ведь Глория уже ослабила подпругу и стягивала седло. — Меня в детстве обучал отец, — заявила она, будто это что-то объясняло. И, наконец закончив распрягать лошадь, повернулась ко мне. — Ты меня смешишь, видела бы ты себя со стороны. Сейчас надень эту широкую юбку, — так вот что несла служанка, — и начнем с малого. Будешь привыкать к лошади и к ее шагу.

Следующие полчаса я, сидя верхом на мускулистой спине, двигалась по кругу. Это оказалось большим испытанием, и все мысли были сосредоточенны на том, как бы не слететь вниз, на притоптанный грязный песок. Несколько раз опасно наклонялась в сторону, и тогда я беспомощно старалась выровняться на спине, подергиваясь и сильнее сжимая круп лошади ногами. Отсутствие упора и возможности схватиться за седло, для меня это оказалось настоящим испытанием.

— Уже лучше, — крикнула Глория, наблюдая за моими жалкими попытками ровно сидеть на животном. — А сейчас отпусти вожжи, Дора будет вести лошадь, а ты разведи руки в разные стороны и постарайся слиться с ее движением, а еще лучше, если получится закрыть глаза. Прочувствуй каждый шаг, каждый перекат мускулов под тобой.

— Что? Ты хочешь моей смерти? — не удержалась я.

Глория не ответила, сев на скамеечку и продолжив анализировать мои жалкие попытки не упасть лицом в песок.

Тренировка длилась всего пару часов, но я от усталости и перенапряжения валилась с ног. Но отдохнуть мне не дали и сразу после обеда Глория потащила меня гулять и не оставляла ни на минуту до самого вечера.

— И что нас ждет завтра? — устало вымолвила я, зевая.

— Скучать точно не будешь, — усмехнулась Глория, давая понять, что выдавать подробности своего замысла не собирается. — Сейчас вернемся в дом и сразу иди спать.

Я непонимающе подняла брови: солнце только начинало клониться к закату, и никак не ожидала, что так рано отправят в свою комнату.

— Завтра рано вставать, — и вновь эта загадочная улыбка и многообещающий взгляд. Ну что еще она придумала, чтобы занять меня и отвлечь?.. Я даже притормозила, запоздало понимая, что за весь день от силы пару раз вспоминала о случившемся.

Прикрыв за служанкой Дорой дверь своей комнаты, устало повалилась на кровать, показавшуюся неожиданно мягкой и удобной. Полежала какое-то время, прислушиваясь к внезапно возникшим ощущениям. Перенапрягшиеся мышцы, расслабляясь, начали побаливать. С упоением забралась под одеяло и первое время не могла отвлечься от этих тянуще-болевых ощущений и за наблюдением не заметила, как уснула.

После вчерашней встряски организма утро априори не могло начаться хорошо. Едва зашевелилась, потягиваясь, как растревоженные мышцы напомнили о вчерашнем, я застонала от внезапной боли во всем теле. Болело ВСЕ.

Больших усилий мне стоило собрать себя, а процесс одевания вызвал новый приступ боли. Даже привычный спуск по лестнице не был простым. Сидя в кресле, старалась по возможности не шевелиться, замерев, точно статуя. В таком виде меня и застала довольная и неожиданно счастливая Глория.

— Готова к новому дню? — словно не замечая моего состояния, спросила она. — Чуть не забыла. Анатоль просил тебе передать.