Ночной администратор - Ле Карре Джон

– Я скоро уеду, – сказал он. – Вы были очень добры ко мне, спасибо.

«Всегда старайся быть неприступным, – советовал Берр. – Иначе ты надоешь им через неделю».

– Скоро? – протянула она, вытянув губы трубочкой и на секунду так замерев. – О чем вы говорите! И думать нельзя о чем-то таком до возвращения Роупера. К тому же доктор Марти специально подчеркивал, что вам потребуются недели, чтобы прийти в себя. Самое малое, что мы можем для вас сделать, это помочь выкарабкаться. И нам ужасно хочется знать, как вы, собственно, оказались после Майстера у Мама Лоу?

– Что в этом особенного? Просто захотелось сменить обстановку и плыть по течению.

– Нам повезло, что вы плыли в нашу сторону. Это все, что могу сказать, – произнесла наездница таким глубоким, грудным голосом, как будто в это время подтягивала подпругу. – Ну а вы? – спросил он.

– О, я просто здесь живу.

– Всегда?

– Когда мы не на яхте. Или когда не путешествуем. Да, я здесь живу.

Ее ответ, казалось, озадачил ее саму. Она вскинула брови, как бы провоцируя бросить ей вызов. Она помогла ему снова улечься как следует, избегая смотреть в глаза.

– Роупер хочет, чтобы я на пару дней прогулялась в Майами, – предупредила она перед уходом. – Но здесь Корки, и все только и ждут, чтобы вас побаловать. С доктором Марти – прямая связь. В общем, не заскучаете.

– Что ж. Берите с собой не слишком много вещей на этот раз, – пошутил Джонатан.

– Я так всегда делаю. Но Роупер таскает меня по магазинам, и на обратном пути образуются тонны.

Наконец, к его облегчению, она ушла. Нет, он устал не только потому, что притворялся сам, ее спектакль тоже его порядком утомил.

Разбудил Джонатана звук перелистываемой страницы, и он обнаружил, что рядом на полу, выпятив попку, над огромной книгой сидит на коленках Дэниэл, одетый в купальный халат. Свет за окном, бриоши и рогалики, а также кекс с домашним мармеладом на серебряном подносе у его изголовья указывали, что наступило утро.

– Можно поймать гигантского ящера, шестьдесят футов в длину, – сказал Дэниэл. – Интересно, что они едят?

– Наверное, других ящеров.

– Хочешь, я тебе про них почитаю? – Он перевернул страницу. – Тебе нравится Джед?

– Конечно.

– А мне нет. Не совсем.

– Почему же?

– Не нравится, и все. Она кривляка. Они все в восторге, что ты меня спас. Сэнди Лэнгборн предлагает организовать сбор средств.

– А кто она, Сэнди?

– Это он. Он настоящий лорд. Только ты под знаком вопроса. Поэтому он решил подождать, пока все не прояснится так или этак. И мисс Моллой сказала, чтобы я не проводил здесь слишком много времени.

– Мисс Моллой – это кто?

– Моя учительница.

– В школе?

– Я по-настоящему не хожу в школу.

– Почему?

– Это меня угнетает. Роупер приглашает для меня других детей, но я их всех ненавижу. Он купил новый «роллс-ройс» для Нассау, но Джед больше нравится «вольво».

– А тебе он нравится?

– Не-а.

– Тогда что же тебе нравится?

– Драконы.

– А когда они возвращаются?

– Драконы?

– Джед и Роупер.

– Его нужно звать шефом.

– Ну хорошо, Джед с шефом?

– А как тебя зовут?

– Томас.

– Это имя или фамилия?

– Как тебе хочется.

– Ни то, ни другое. Так говорит Роупер. Это имя придуманное.

– Он сам сказал тебе об этом?

– Я подслушал. Наверно, в четверг. Все зависит от того, останутся ли они на вечеринку у Апо.

– Кто такой Апо?

– А, бабник один. Оборудовал себе надстройку в Майами и спит там со всякими девками.

Затем Дэниэл почитал Джонатану про ящеров и про птеродактилей, а когда Джонатан задремал, Дэниэл стал хлопать его по плечу, чтобы спросить, может ли он съесть кусок кекса и не хочет ли его попробовать Джонатан. Чтобы доставить удовольствие Дэниэлу, Джонатан съел большой кусок, потом Дэниэл неловкими руками налил ему тепловатого чаю.

– Ты, я вижу, поправляешься, Томми? Они с тобой хорошо повозились, я вижу. Очень профессионально.

Это был Фриски. Он сидел на стуле прямо в двери в белых парусиновых штанах и тенниске без привычной «беретты» и читал «Файнэншл таймс».

Пока пациент отдыхал, внимательный наблюдатель, живущий в нем, осматривался вокруг.

Кристалл. Один из островов Эксума, принадлежащий мистеру Онслоу Роуперу, в часе лету от Нассау. Джонатан умудрился засечь время по часам на правой руке Фриски, когда тот вносил и выносил его из самолета. Откинувшись в кресле, ни на минуту не отключаясь, он тайком наблюдал за проплывавшими внизу рифами, напоминавшими при бледном свете луны фрагменты картинки-головоломки. Перед ними возник одинокий остров с коническим холмом посредине. На его гребне Джонатан различил тщательно обустроенную, освещенную взлетную полосу с вертолетной площадкой, низким зеленым ангаром и оранжевой мачтовой антенной. Он даже попытался рассмотреть в лесах разрушенные жилища рабов, о которых упоминал Рук, но не смог. Они приземлились, их встречал джип «тоета» с брезентовым верхом и очень большим чернокожим водителем в плетеных перчатках с голыми костяшками для нанесения удара.

– Может сидеть или надо разложить сиденье?

– Просто посади его и поезжай медленно и аккуратно, – ответил Фриски.

Они проехали немного по змеившейся вниз дороге, и голубые сосны сменились зеленью листьев размером с обеденную тарелку. Дорога выровнялась, и при свете фар Джонатан разглядел треснувшую табличку «Черепаховая фабрика Пиндара», а за ней кирпичную парильню с задранной крышей и выбитыми окнами. С кустарника по обочинам дороги, подобно старым бинтам, свисали хлопковые лохмотья. Джонатан старался все хорошенько запомнить на случай, если ему придется бежать отсюда. Итак, в обратном порядке: сначала ананасовая плантация, потом банановая роща, поле с помидорами, заброшенная черепаховая фабрика. При лунном свете он видел поля с нелепо торчащими стеблями, напоминающими незаконченные кресты, затем показались распятие и придорожная деревянная церковь. Надо идти влево от церкви, подумал он, когда они сворачивали вправо. Все важно было запомнить, и каждая крупинка информации может сослужить ему службу.

Местные жители кружком сидели на дороге и пили из больших коричневых бутылей. Водитель свернул в сторону, уважительно объезжая их, правая рука в перчатке поднялась в сдержанном приветствии. «Тоета» взобралась на деревянный мост, и неожиданно луна оказалась справа от Джонатана, а Полярная звезда прямо над ней. Он увидел заросли пышно цветущего гибискуса и совершенно отчетливо вспомнил прочитанное где-то, что колибри берут воду не из чашечки его цветка, а с обратной стороны лепестков. Но он никак не мог припомнить, особенность ли это птицы или растения.

Они въехали в ворота, вызвавшие у него ассоциацию с итальянскими виллами на озере Комо. За воротами находилось белое бунгало с зарешеченными окнами и специальным освещением вокруг. Джонатан счел, что это сторожевой домик, потому что джип перед воротами замедлил ход, и два чернокожих охранника лениво произвели осмотр пассажиров.

– Это тот, о котором говорил майор?

– А кто он, по-твоему? – спросил Фриски. – Какой-нибудь поганый арабский сутенер?

– Я просто спросил. Нет причин беспокоиться. Что они сделали с его лицом?

– Кое-что улучшили, – ответил Фриски.

От ворот большого дома было четыре минуты езды опять по часам Фриски, при скорости десять миль в час. «Тоета», по всей видимости, проехала километра полтора по шоссе, огибающему искусственное озеро или лагуну, так как пахло свежей водой и шофер все время забирал влево. Пока они ехали, Джонатан все время видел отдаленные огни за деревьями и догадался, что это внешняя ограда с галогенными лампами, как в Ирландии. Один раз в темноте рядом с машиной процокали копыта лошади.

«Тоета» сделала еще один поворот, и перед ним открылся залитый светом фасад усадьбы в стиле дворцов Палладио, с центральным куполом и пологим треугольным фронтоном на четырех высоких колоннах. Купол освещался изнутри круглыми слуховыми окошками вроде иллюминаторов. Над ним возвышалась небольшая башенка, сиявшая в свете луны, как церковный ковчег. На вершине башни был укреплен флюгер в виде двух гончих псов, мчащихся за золотой стрелой. «Дом стоит двенадцать миллионов фунтов, а то и более, – говорил Берр. – Содержимое застраховано еще на семь только от пожара. Роупер исключает возможность ограбления».