Текила для девственницы (СИ) - Левитина Наталия Станиславовна

Сердце бешено колотится от страха. Я не знаю, как жить, если милая чудесная бабуля… моя подруга… если она… Нет, не буду думать о плохом.

Медсестра приветливо улыбается и машет рукой — «ну, вы знаете куда идти». На лестнице мы сталкиваемся с Виктором.

— О, привет, ребята, — улыбается он как ни в чём не бывало. — Пришли навестить мою красавицу? Андрюха, шикарный букет. А тут что? Пирожные? О, она это любит.

Мы замираем, как вкопанные, и с подозрением всматриваемся в Витино лицо, пытаясь прочитать подсказку — значит, Соне лучше? Можно выдохнуть?

— Витя, братан! Мы сегодня с тобой в офисе даже не пересеклись, а я как раз хотел о бабушке спросить. Что-то Софья Геннадьевна нас напугала. Она тебе не сказала? Мы вчера к ней приходили.

— Напугала? Почему? — настораживается Виктор. Весь сразу подбирается, как хищный зверь. — Что стряслось? Я только что от неё, она в полном порядке.

— В полном порядке? Ей стало лучше?! — хором кричим мы с Андреем. Волна радости захлёстывает нас и едва не сбивает с ног. Я начинаю прыгать от счастья, а Андрей хватает меня и целует. — Ура! Ура!

— Лучше? О чём вы говорите? — с подозрением прищуривается Виктор. — Не понимаю… Конечно, с Соней всё хорошо. Она легла сюда, чтобы витамины прокапать. Ну и процедуры какие-то косметические хотела сделать.

Мы стоим и удивлённо моргаем.

— Вить, мы вчера заезжали после работы, Соня выглядела ужасно. Врач нам сказал молиться, но они, типа, сделают всё, что в их силах, — объясняет Андрей наше поведение.

Витя белеет, краска сходит с его красивого породистого лица, глаза стекленеют.

— Они от меня что-то скрывают, — в панике бормочет он и на мгновение впадает в ступор, но тут же берёт себя в руки. — Так, ну-ка, идёмте. Сейчас я из врачихи всю душу вытрясу.

— У Сони мужик! В смысле, врач у неё мужчина. Здоровый такой, — вставляю я свои три копейки.

— Нет, женщина. Маленькая блондинка.

— Серьёзно? Хм… — переглядываемся мы с Андреем.

Поднимаемся наверх. На этаже Витя откалывается от нашей троицы и резко, как истребитель на бреющем вираже, уходит вбок — видимо, искать врача. А мы идём в Сонину палату.

В палате пусто. Зато где-то в конце коридора слышится Сонечкин смех.

— Боже, она смеётся! Значит, всё хорошо. — Андрей обнимает меня одной рукой, в другой у него букет и коробка. Прижимает к себе, немного придушив, и целует, а я готова плакать от счастья.

Наша бабуля уже выкарабкалась! Она такая умница!

Идём к открытой двери, ведущей на балкон. Оттуда тянет морозным воздухом и табаком. Мы вновь изумлённо переглядываемся и останавливаемся на полпути. Нам видна Соня, закутанная в норковое манто, и вчерашний медведь — врач или кто он там на самом деле. Мужчина не одет, он большой и, очевидно, горячий, ему не холодно. Видно, что курит. Когда подносит ко рту сигарету, из-под короткого рукава медицинской униформы выпирает мощный бицепс.

— Слав, чёткие сигареты, — воркует пациентка.

— Да, хорошие. Не сильно крепкие?

— Самое то.

— Молодёжь-то вчера испугалась за вас, Софья Геннадьевна.

— Спасибо, что подыграл, Славочка. Очень надо было!

— Девушка так плакала, я прямо расстроился. Жестоко вы с ними, Софья Геннадьевна, они же вас любят, переживают.

— Слав, ну я же объяснила ситуацию. Ничего, они молодые и сильные, со стрессом справятся. Кроме того, как известно, страх и опасность являются сильнейшим афродизиаком. Не сомневаюсь, мои пупсики до утра глаз не сомкнули, переживая за меня. Ты понимаешь, о чём я.

Мужчина хмыкает и задумчиво курит.

— Слав, ты такой массивный, — мурлычет Сонечка. — Приятно посмотреть. Занимаешься в тренажёрке? Часто? — из широкого мехового рукава выскальзывает маленькая ручка и ощупывает внушительный бицепс врача.

Но уже ясно, что Слава — никакой не врач. Скорее всего, кто-то из медперсонала рангом пониже.

— Да какая там тренажёрка, Софья Геннадьевна, работаю круглосуточно. Весь день здесь, ночью в больнице скорой помощи.

Тут Соня оборачивается. Очевидно, мы сквозь балконное окно прожгли у неё в затылке дыры нашими лазерными взглядами.

— Ой! — пугается бабуля.

Её роскошные каштановые кудри снова на месте, они кокетливо взбиты. На скулах играет здоровый румянец. Чёрные ресницы-опахала испуганно трепещут, губки эффектно очерчены контурным карандашом. Особый блеск с микрочастицами делает их чрезвычайно пухлыми, это новинка от Dior, видела в магазине.

— А вот и детки мои пришли, — внезапно севшим голосом произносит Сонечка и тут же обессиленно опирается на мужчину, буквально ложится ему на плечо. — Вячеслав Михайлович, что-то снова сердце прихватило, ох, боже мой, да что ж такое!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Слава аккуратно вынимает у бабули из пальцев недокуренную сигаретку и вместе со своей выкидывает в жестяную банку, а потом курильщики вместе покидают место преступления. Соня продолжает тяжело дышать, она закатывает глаза и цепляется лапками за мощную руку мужчины.

— Соня, мы всё слышали, — строго говорит Андрей. — А ещё встретили Виктора, и он тоже просветил нас насчёт вашего самочувствия.

Я смеюсь и плачу одновременно. С бабулей всё хорошо, какое же счастье! Сонечка, конечно, настоящая бандитка, но сейчас я готова простить ей любую авантюру.

— Да? Упс. — Бабуля выпрямляется и отпускает Вячеслава. Тот, подмигнув нам, уходит. — Вы же не обиделись на бабушку, зайчики мои? Нет? — виновато моргает чёрными опахалами Сонечка.

— Ну, как сказать, — ворчит Андрей.

— Нет, не обиделись, — всхлипываю я и вытираю слёзы. — Соня, как тебе не стыдно! Что мы пережили за эти сутки…

— Простите меня, детишки. Это был мой очередной хитроумный план. Но ведь он сработал, я же вижу!

— Да, ваш план сработал, — соглашается Андрей и целует меня в макушку. — Только, пожалуйста, Софья Геннадьевна, давайте больше никаких греческих трагедий, ладно? У нас тоже нервы не железные.

— Никогда больше! Клянусь! — торжественно обещает Сонечка. — Кстати, какой красивый букет.

— Это вам. И пирожные, — Андрей вручает бабуле цветы и коробку.

— Боже, капкейки, обожаю их. Спасибо! О, а вот и Витенька. Что случилось, родной, ты почему примчался? Забыл что-то?

Быстрый взгляд назад — в сторону балкона — выдаёт преступницу с головой. Оттуда несёт табачным дымом, хотя фальшивый доктор Вячеслав закрыл дверь.

За спиной у Вити видим врача — маленькую блондинку, она тоже встревожена.

— Так ты здесь куришь?! — возмущается Виктор.

— Я?! Курю?! — Соня готова лишиться чувств от такого несправедливого обвинения. — Боже упаси! Мы же с тобой договорились, Витенька! Я давно бросила. Бросила я.

Оставив бабуле букет и коробку с капкейками, мы с Андреем уходим. Пусть Виктор и врач сами разбираются с бессовестной врушкой. Между прочим, она с Вити ещё и нехилую мзду сбарабанила за то, что бросит курить. Да, интересно, как теперь наша авантюристка будет выкручиваться. О, не сомневаюсь, она что-то придумает!

Выходим на крыльцо клиники, а там всё укутано белоснежной периной. Снег уже подтаивает, но тем не менее вечерняя улица преобразилась, стала нарядной и сказочной. Фонари во дворе клиники освещают ярким светом сверкающее полотно, в воздухе кружатся снежинки. Даже не верится, что завтра город снова станет серым и унылым.

Идём к машине, оставляя чёрные мокрые следы, в которых тут же скапливается талая вода. Оглядываемся по сторонам и дышим свежим морозным воздухом.

— Как красиво! Неужели скоро Новый год? — улыбаюсь я.

— Не так уж и скоро, ещё два месяца. Мы будем встречать его вместе. Впервые.

— Да, обязательно вместе!

— Я тебя люблю, малышка.

— И я тебя люблю, Андрей.

— Но я больше. Хочу чтобы в следующем году твоя жизнь полностью изменилась. Чтобы каждый день был наполнен счастьем, чтобы ты никогда не плакала, а только улыбалась. Вот как сейчас. Я постараюсь всё для этого сделать, Ника.